Уроки математики

Закончив, Саша меня спрашивает:

– Слушай, посмотри-ка на моём компе… Может, у меня тоже есть Контра?

Сажусь за его компьютер, ищу там же, где нашёл папку с игрой в моём. И, к нашему счастью, нахожу и запускаю. Опять работает!

К мне обращается одноклассник Илья Москвин:

– Слушай, проверьте пока, есть ли Контра на других компах? Если найдёте, то на перемене зарубимся.

Мы проверяем.

– Да, есть!

– Огонь! – отвечает Илья, – сыграем!

Слишком долго ждать не пришлось. Буквально за пару минут до окончания урока математичка отпустила нас чуть раньше. Мы живо запустили все компы в классе и начали искать на них Контру. Оказалось, что её нет только на четырёх из тридцати. На парней бы точно хватило. У нас как раз училось двадцать юношей и десять девчонок, потому каждому пацану досталось по компьютеру. Как только запустили, нам удалось создать локальный сервер и сыграть несколько раундов до звонка.

О, что это был за момент! Кто бы мог подумать, что мы вместо того, чтобы сидеть полусонными и варёными после очередного урока, будем рубиться в видеоигры?

Вот у кого было хоть что-нибудь подобное в 2010 году? Ну, да! Сегодня в мобильный Standoff 2 играешь, он тебе лучше всякой Контры: можно прямо на перемене с друзьями зарубиться. А в то время на телефонах выходило дай Бог хоть что-то лучше классической змейки на языке Java или на Adobe Flash. Как правило, игры там были двумерные без локалок и в большинстве своём в том или ином виде похожие на то, что было в тетрисе. Впрочем, сложно сказать, что выходило тогда на первых моделях IPhone так как ни у кого из моих одноклассников оного не имелось, но не думаю, что там технологии ушли сильно дальше того, что выходило на кнопочных телефонах. Моей любимой тогда была мобильная Spore, где нужно было помогать организму эволюционировать, и это, как водится, обыкновенный клон змейки с Nokia 3310, только с графикой получше и концепцией поинтереснее. Так что это только сегодня в World Of Tanks Blitz или в Call Of Duty Mobile можно играть прямо на смартфоне. В то время танки были только для ПК. Посему и радость у нас от Контры на школьных компах была самая искренняя.

Также очень повезло, что школьные компьютеры в этом новом классе были даже лучше, чем в кабинете информатики. Там стояли старые Pentium III, наверно, с оперативной памятью дай Бог 128 Мб, и операционная система Windows 98. А тут четвёртые пентюхи, оперативка 512 Мб и видеокарта на 128 с ОС Windows XP. До выхода на ПК Сталкера такие компы считались топовыми. К 2010, конечно, устарели, но были всяко лучше того старья, что стояло в кабинете информатики. Правда, ещё хуже было с ними, когда я учился в РГГМУ на эколога. Там были допотопные компы с 95-ой Виндой, которые надо было выключать самостоятельно, нажимая на кнопочку системного блока. Я таких с 2004 года не видел! А в РГГМУ что ещё им надо, чтобы на Паскале учить студентов писать примитивный код калькулятора? Это казалось бы. Зная, сколько в год студенты платили за учёбу, зная, что ректор ездил по городу на Cadillac Escalade (внутри которого сидишь как в царской карете), и получается, что он мог бы раскошелиться студентам на компьютеры получше, нежели использовать это вот нечто античное, когда казалось, что даже Антикетирский механизм работал быстрее и лучше…

Но вернёмся к Контре. Игра вышла жаркой и продуктивной. Я смог один раз подняться в топ по количеству сражённых соперников. Но это ли было главным? Вы бы только чувствовали эмоции, с которыми мы играли!

– Бомба на А! – кричит на весь один.

– Меня прижали, – отвечает второй.

– Минус один! – радуется третий.

Атмосфера стояла почти как в компьютерном клубе во время соревнований. Если кто играл в таких, тот должен быть в курсе. Но и там не было главного, из-за чего эмоции нас переполняли.

Мы же играли на школьных компьютерах в школе, где подобное в принципе невозможно. Каждый из нас в те моменты прекрасно осознавал, что каждая игра может быть последней, потому что рано или поздно Контру с компьютеров удалят. Каждый из нас понимал, что мы играем там, где по существу и не должны были, не могли этого делать. Именно поэтому каждый из нас смеялся от самого факта того, что мы это делаем прямо сейчас.

Разумеется, прочие возразят, мол, да чего тут вспоминать. Вот кто-то в школьное окно фейерверк однажды запустил. И я, кстати, тоже однажды на новый год обстрелял школу в новый год салютами – попало по столь ненавистному кабинету физики. И ещё какой дичи только не устраивал, но это было совершенно другое. Наш класс создавался как школьная элита, чуть ли не будущее страны. Мы в идеале, пожалуй, должны были сидеть на уроках с ровными спинами, не разговаривать друг с другом, а только слушать учителя, будто образцово-показательные модели прямиком из советских плакатов. Вместо этого все наши садились каждую перемену за компьютеры и начинали играть, особенно радуясь моменту, если училка опаздывала на урок, либо отпускала нас на перемену раньше. Иногда даже не ходили в столовую, лишь бы поиграть хоть чуть-чуть с полным осознанием того, что это не навечно.

Так что да. Это был тот самый момент, который я вспоминаю с улыбкой, приговаривая: «Вот это мы творили…» Для кого-то скучный и обыденный, но для нас тогда незабываемый и неповторимый. Особенно сладкий тем, что обычно играли мы на после уроков математики, отдыхая после очередной порции унижений за очередную нерешённую тригонометрическую задачку.

А закончилось всё просто. Контру в итоге удалили. Тамара Максимовна очень бесилась с того, что мы это в принципе делаем. Мы ж физмат! Элита! Хотя казалось бы, мы же играем на перемене, а не на уроке… Да и если до звонка, то только если учитель отпустил.

И вот чем ей игра помешала? Казалось бы, пусть играют, лишь бы не во время урока. Ну было один раз, когда Тамара Максимовна уехала на неделю на конференцию, и мы специально упрашивали учителя математики ему на замену, чтобы отпустила нас пораньше, а мы потом шли играть в контру. И это в любом случае опять же во внеучебное время! Но нет… Жизнь ученикам подпортить же надо в такой нервный период!

Потом устанавливать вновь даже не пытались. Всё равно бы не дали играть дальше спокойно, да и ЕГЭ было уже совсем на носу. Какая там Контра! Но, когда общаюсь с одноклассниками, вспоминаем не в последнюю очередь именно про этот эпизод. Потому что это и правда был один из самых весёлых моментов за все школьные годы.

***

Мораль басни такова, что рубиться в Контру нам было интереснее изучения очередных тригонометрических формул, будь они хоть тысячу раз прокляты.

Но то время прошло. А момент сдачи экзаменов приближался всё быстрее. И чем ближе на календаре был этот злосчастный ЕГЭ, тем сильнее Тамара Максимовна волновалась и давила на нас.

– Если пробник напишете плохо, я вас до экзаменов не допущу! – грозилась она каждый раз, когда весь класс целиком тупил, не понимая на ходу по щелчку пальца очередной сложной интегральной формулы или же очередного простейшего решения примера с ответом на две полностью забитые школьные доски. В таких случаях все после уроков ходили с варёной головой, а уж я так вообще от таких задач страдал, искренне презирая моменты, когда в случае неправильного решения приходилось перепроверять всё решение, притом что делал всё правильно, а причина неверного ответа оказывалась в простой пропущенной запятой или скобке. По этой же причине, кстати говоря, я так и не стал программистом.

Не допустить до ЕГЭ – это у неё вообще была любимая пугалка, как и у учительницы русского Лилии Александровны Поскуповой. Только если последняя пугала только одного ученика Шинкаренко (больше любившего сочинять музыку в FL Studio, чем учить уроки), каждую четверть еле выходившего на тройку, то Тамара Максимовна даже отличников этим, считай, шантажировать могла. Сама вместо преподавания материала, ездила по конкурсам и конференциям, а потом почему-то искренне недоумевала, чего это ученики у неё такие тупые, что не могут решить простейшей задачки? Так и жили.

В попытке подтянуть математику я в итоге потратился на десятки всяких задачников ЕГЭ, и сменил несколько репетиторов. Дошло до того, что пришлось дополнительно себе нанимать Тамару Максимовну собственной персоной. Приходя к ней домой, я был преисполнен надежд, что смогу научиться без ошибок решать часть В (к части С я вообще никогда не притрагивался), но в действительности оказывалось всё ещё хуже, чем даже на уроках.

И нет, получая дополнительные деньги, она в отличие от обычного урока всё-таки держала себя в руках, стараясь не применять все слова из словаря Ожегова, обозначающие пятьдесят оттенков тупизны, чтобы ярче описать мою математическую импотенцию. Но вот времени как-либо разжёвывать материал у неё не было. Тамара Максимовна весь час сидела с орущим под ухо внуком, стараясь более успокоить его, когда нужно было меня! Я с трудом перескакивал минимальный балл и рисковал отправиться на пересдачу экзамена в случае, если не сумею правильно сделать хотя бы половину заданий. Но вместо решения математики я слушал всякие колыбельные, что пела Тамара Максимовна, пытаясь успокоить внука. Почему бабушка сидела с ним вместо родной мамы, я вообще не знаю. Но, видимо, у дочки были более важные занятия, чем уход за собственными новорождёнными…

И вот так получалось, что к сдаче в апреле пробного экзамена по русскому мы с Лилией Александровной подошли в полной боеготовности, а от одного упоминания математики тряслись от страха. Результат оказался закономерным наш класс по результатам сдачи ЕГЭ по математике оказался худшим не только среди всех физматов города на 2011 год, но и с 2005 года, когда этот клятый экзамен только начали вводить в пробном варианте…

Тамара Максимовна рвала и метала. Как оказалось, класс мы такой, да сякой. По сравнению с другими её «золотыми» – жалкое подобие. И как вы думаете, заставило ли её это поменять графики и с большем усердием накинуться на математику, подтягивая класс? Нет! 1 мая она уехала на очередную конференцию, а вернулась только 15 числа! Отец даже был готов идти с ней ругаться, но мать отговорила, да и делать это под конец учебного года как-то не слишком дальновидно. Мало ли что…

В итоге на самом ЕГЭ чуда не произошло. Наш класс опять оказался худшим из всех физматов. Из шести потенциальных стобальников только одна девочка достигла наивысшего результата, остальные три девочки сдали на 93-97 баллов, а ещё два мальчика на 87 и 89 баллов. Остальные в большинстве своём даже 70 не смогли набрать, хотя в математике были далеко не профаны и не дилетанты как некоторые.

Я же установил свой личный рекорд на ЕГЭ по математике, сдав экзамен на 45 баллов, в то время как до этого выше 40 вообще не поднимался. Не знаю уж, каким чудом мне то удалось, но факт есть факт. При этом, разумеется, я пользовался шпаргалками с формулами. Пронёс их прямо в кармане и смотрел в туалете, расписывая себе самое важное на руке, чтобы не забыть. Так меня и с экзамена не выгнали, да и сдал я на минимально необходимый балл, чем был крайне доволен.

Что насчёт Тамары Максимовны… Вы знаете, запрещай, не запрещай играть своим ученикам в Контру на переменах, если у тебя личностный рост и недостижимые амбиции будут брать верх над каждодневным и кропотливым трудом, то класс твой элитный и упадёт ниже плинтуса. Правда, только по математике. По русскому у нас в классе было, например, четыре стобалльника – те самые девочки отличницы. Остальные два мальчика сдали на 91 и 93 балла. Притом, математика была у них профильным предметом, а не русский. И всё это потому что учительница со своими детьми занималась, а не ездила по всяким конкурсам и конференциям. Оттуда и результат. На нашу любовь играть в Контру на переменах это уже не спишешь.