Комендантский час

Бенякин и Сухоруков провели Славу в церковь, после чего комиссар в одиночку повел пленника во двор. Олег же, задержавшись на секунду, поднял взгляд на иконы и увидел, что все они были повреждены: лица были оплавлены. Капитан растерялся и выскочил наружу вслед за подчиненным. Виктор связывал руки извозчику, а когда закончил, бросил его на землю. Сохранявший спокойствие Отрашев действовал офицерам на нервы.

– Признавайся, ты из белого подполья? Затаился после войны?

– Тут все притаились, до поры до времени.

– Что это значит, «до поры до времени»?

– То и значит..

– Ты меня отравил чем-то, падла? – воскликнул молчавший до этого Олег.

– А ты разве что-то пил или ел?

– Может, пока я спал, во фляжку мне чего-то подсыпал?

– Не дури, мужик. Ничего я с тобой не делал.

– Где ваш штаб? Сколько вас? – угрожая пистолетом, спросил комиссар,

– Штаб? Ах, штаб…. Ну да, можно его и так назвать. В глубине погоста.

– Так и знал! – крикнул Бенякин. – Знал, знал! Чуял! Не так что-то на том дрянном погосте.

– Иди вперед, показывай, – скомандовал Виктор, и Слава, послушно поднявшись на ноги, зашагал вперед.

Олег схватил лежавшую рядом лопату и двинул за остальными.

Дорога была уже знакома ему, однако, не казалась короче. Всюду гостей встречали разоравшиеся вороны, гордо восседающие на старых могильных плитах. Птицы горланили, провожая путников хищным взглядом. Спустя несколько вёрст, перед Бенякиным, Сухоруковым и Отрашевым предстала могила Морозова.

– Что в могиле? – спросил Олег.

– Схрон наш.

– С оружием? – ударив пистолетом в затылок извозчика, спросил Виктор.

– Да, – жалобно выдавил из себя корчащийся от боли Отрашев.

– Значит, копай, – сказал командир и бросил перед лежащим лопату.

Сухоруков разрезал веревку, и Слава тут же схватился на лопату. Копал он долго, то ли не спеша, то ли специально растягивая время. Извозчик будто чего-то дожидался. Тем временем безмолвствующие офицеры приговорили полпачки папирос. Наконец был услышан звук удара лопаты о что-то твердое. В двухметровой яме лежал деревянный гроб. Виктор вместе с командиром, спрятав оружие, помогли достать его наверх. Извозчик же остался в могиле, не в силах выбраться сам. Вооружившись ножом, комиссар очистил тяжелую крышку от влажных комков земли. Используя острие в качестве рычага, Виктор надломил плиту и раскрыл деревянный бушлат. В гробу находился лишь крест, на лицевой стороне которого виднелась надпись – « Олег Бенякин».

– Это как понимать? – сказал комиссар, показывая рукой на находку начальнику.

Капитан посмотрел на знакомый крест. Именно он был в руках у Савина этой ночью. Так значит, то был не кошмар? Или это еще не реальность?

– Что это значит? – спросил Бенякин, приблизившись к краю могилы священника, но не увидел никого внизу.

– Что там? – выкрикнул комиссар и, подойдя, сам заметил пропажу. – Вот сука, сбежать вздумал!

– Да он же даже не вылезал, – ответил растерянно капитан.

– Мы просто не заметили, а он шустрый гад. Ничего, поймаем! Вернем!

Виктор будто подбадривал самого себя громкими фразами. Он вновь вынул пистолет из кармана и направился в глубь погоста. Туда, где был виден лишь вьющийся туман….

Олег не успел остановить товарища и, последний раз бросив взгляд на меченый крест, побежал следом. Ориентируясь во мгле лишь с помощью тяжелого дыхания комиссара, Бенякин шел по пятам, стараясь не потеряться. Он боялся вновь встретить Савина или кого-либо ещё из пропавших. Вскоре из тумана капитан вышел на большую полянку, что затесалась среди древних рядов могил. В её центре стояло большое черное дерево с лысыми ветвями. Перед ним стоял Слава, обращенный спиной к офицерам.

– Побегать решил? – крикнул комиссар, подходя ближе.

– Думаете, я от вас бегаю? – ответил вопросом на вопрос Отрашев.

Его голос казался ниже и увереннее.

– А что же ты делаешь?

– Я? Долг свой исполняю. Вернее, свою часть договора.

– Как же мне надоели все эти загадки. Говори, где все?

– О, они скоро будут. Странно, что вы так жаждите их увидеть.

– Я всю вашу белую шушару перебью.

– Витя, мне кажется он о другом, – боязливо произнес Олег.

– Хочешь меня пристрелить? Так стреляй, – сказал извозчик.

– Думаешь, жалко станет? Решил, что мне слабо? Знаешь, сколько таких, как ты, от рук моих полегло? – кричал комиссар.

– Таких, как я, твои руки еще не касались. Или ты и мертвых раньше убивал?

Сказав это, Слава повернулся к офицерам. Лицо его еле походило на человеческое. Черные глаза светились металлическим блеском, а за облезшей кожей виднелось нечто потустороннее.

Олег впал в ступор от увиденного. Испуганный комиссар не мог вымолвить ни слова, ровно, как и отвести глаз от явленного ему чудовища. Его рука рефлекторно зажала пистолет и произвела выстрел. Пуля попала в голову Славе, отчего кусочек его черепа отбросило на несколько метров назад, но сам он остался неподвижен.

– Как самонадеянно! – произнес Отрашев с усмешкой.

Бенякин и Сухоруков наконец собрались с силами, чтобы бежать, но, обернувшись, увидели стоящего перед собой рослого старика в рясе священника.

– Оставь их, Слава, – сказал он, проведя рукой по воздуху, – я вижу интерес в их глазах.

Неожиданно оружие офицеров стало столь тяжелым, что они обронили его на землю, из которой стала выступать вода.

– Кто вы? – заикаясь, спросил капитан.

– Слава – демонский рядович. Он должен привести в ад тысячу грешных душ, и тогда его собственная обретет свободу. А что касается меня, то тут все сложнее.

– Ты же Морозов, – быстро понял капитан.