Вероятности. Разящий крест

– Да, ты прав.

– И библейский бог, как ты думаешь, может быть совсем не похож на настоящего, поскольку «Библию» писали люди и могли ошибиться? Так?

– Правильно.

– Да ты, брат, еретик, – отстранившись, произнёс Тимофей. – Какой же ты после этого православный?! Я хоть и не фанатик, но считаю, что тебе пора снимать крест. Так и до полного атеизма не долго дойти.

– Снимай крест! – не унимался Витя. – Еретик! Ты, дружинник, – повернулся он к Андрею. – Чо он ваще?!

– Спокойно, – одёрнул его Коржаков. – Разберёмся. Ты, Савва, символ веры признаёшь?

– Разумеется.

– Что и требовалось доказать. Православию ты не враг. Пока не станешь атеистом.

– Ага, – согласился Смирнов. – С профессором снюхался – скоро станет. В церковь его, молиться коленями на горох! Чтоб лоб себе расшиб нафиг: может, выбьет дерьмо это из башки. А Нелюбова – на зону! Пусть там атеизму учит, козёл бездушный!

– Тебе ещё экзамен ему сдавать, – напомнила Маша.

– И что?! – всё сильнее закипал Витя. – Да я ему прямо на экзамене в морду дам! Он же в бога не верит! Он – животное. Таких мочить надо!

– Инквизицию требуешь? – мгновенно отреагировал Савва. – Как наши доблестные дружинники? Обратно в средние века захотели?

– Мы хотим сплотить граждан, – ответил Андрей. – Объединить вокруг православия. Когда не останется в стране противников, общество будет однородным, стремящимся к одной цели.

– Неужели не видно, что это самое общество раскалывается от ваших усилий?

– Пусть кто-то отколется, зато оставшиеся объединятся. И их будет больше.

– История повторяется? Вспомните, реформу Никона в семнадцатом веке. Он тоже хотел объединения всех православных: и русских, и константинопольских. И что из этого вышло? До самого двадцатого века преследовали старообрядцев. А поначалу действовали, как самые настоящие инквизиторы: резали противникам языки, отрубали руки и ноги, сажали на кол, сжигали десятками человек за раз! И сейчас хотите такое устроить?!

– А вот это уже ни в какие ворота не лезет, – напрягся Андрей. – В православной церкви никогда не было инквизиции. Тебе вино в голову ударило? Приведи мозги в порядок.

– Тебя вышвырнуть нафиг или сам уйдёшь? – побагровел Витя, готовясь к прыжку.

– Так, давай поспокойней, – презрительно скривив губы, бросил Савва. – Здесь тебе не село. Весь вечер как в курятнике…

– Ты чо сказал?! – дёрнулся Витя. – Ты – мне? Б…

– Смирнов! – Андрей схватил за рукав Витю и медленно встал со стула. – Я как дружинник тебя предупреждаю. Сядь на место… Пошли со мной, – позвал он Савву.

Выйдя в пустую кухню, Андрей накинулся на друга:

– Ты что творишь, Савка?! Ты хочешь, чтобы они все завтра тебя в полицию сдали за богохульство? Ты же видишь: один слабо разбирается в Писании, а второй вообще бык деревенский без тормозов, даром что милюзга. Какого хрена было затевать эти заумства?

– Дык я что ли начал? – справедливо возмутился Савва. – Тимоха полез со своими вопросами, вот и пришлось объяснять.

– Что объяснять-то? Откуда вся эта хрень взялась? От профессора этого?

– Ну, Трофим Сергеевич мне давал книги, статьи. Если ты прочитаешь, тоже увидишь, что «Библия» во многом не права…

– Окрутил тебя всё-таки Нелюбов! – с отчаянием воскликнул Андрей. – Вот сука! Давно надо было на него заяву накатать. За пропаганду атеизма. А я дурак – поверил тебе!

– Никакой пропаганды не было, – отрезал Савва. – Он только давал мне книги и отвечал на мои вопросы. Инициатива была исключительно моя. Не обвиняй человека в том, чего он не делал. К тому же я атеистом не стал, как ты видишь. Я просто с иной стороны взглянул на христианское учение.

– И что теперь прикажешь с этим делать?

– А ничего. Между прочим, православие официально даже эволюцию не отвергает. Многие священники трактуют первые главы «Бытия», как правдивое описание эволюционных процессов. Так что ничто не мешает мне быть верующим и одновременно эволюционистом.

– Ты уверен, что православие допускает такой подход? – усомнился Коржаков.

– Я говорил об этом с отцом Димитрием.

– Н-да, – потирая подбородок, хмыкнул Андрей. – Ладно, пойдём отсюда. Я сейчас только за одеждой схожу. Меня на Новый год в клуб приглашали. Пойдёшь со мной?

– Нет уж, хватит с меня веселья. Домой поеду.

– Ну, смотри…

– Кстати, твоё предложение о совместном патрулировании ещё в силе?

– О как! – удивился Андрей. – С чего это вдруг?

– Да так, есть причина. Ну что?

– Конечно, всё в силе, Савка! – обрадовался Коржаков. – Вот стану в феврале полноценным дружинником, возьму тебя курсантом. Ну, я за вещами…

– Постой. А Катя с нами не поедет? Она ж вроде девушка твоя.

– Да какая там девушка! Так, пригласил за компанию. Но я спрошу у неё.

Савва остался на кухне один. Продолжала греметь музыка, иногда откуда-то доносился хохот.

– Да, – вздохнул Васильев. – Криво как-то год начинается.

Февраль 2043 года. Россия, Воронеж

Было уже за полночь, когда Савва и Андрей вышли из круглосуточного кафе, где согревались чёрным чаем с пирожками. Четыре часа назад друзья впервые вместе заступили на дежурство. Поэтому Васильев был в гражданском, имея только нарукавную повязку, и без оружия. А у Коржакова на чёрной с меховым воротником куртке красовалась бляха дружинника, и на кожаном ремне болталась дубинка.

– Ну что? – спросил Савва. – Куда направимся? По маршруту от начала?

– А давай-ка снова по последнему участку пройдёмся. Не будем настолько уж предсказуемыми.

И друзья зашагали по хрустящему свежевыпавшему снегу в темноту межквартальных проездов. Завернув за угол очередной многоэтажки, Андрей резко остановился и удержал Савву:

– Смотри, – прошептал он, указывая на хорошо освещённую спортплощадку.

Площадка была огорожена трёхметровой металлической решёткой, внутри стояли футбольные ворота и висели баскетбольные кольца. Под одним из них, взобравшись на пару деревянных ящиков, стоял мужчина в синей куртке и пытался отпилить кольцо от щита. Внизу ожидал второй – более крупный, в тёмном полупальто и надвинутой на глаза кепке.