Вероятности. Наваждение. Часть вторая

– Значит, ты в автобусе говорил нам о доверии, а сам и не переставал лгать? Смотрел нам в глаза и нагло врал! Ну ты и сука, Петя!

– Ты должен меня понять. Ты сам военный и знаешь, что такое приказ. Не имел я права никому говорить.

– Я понимаю, чёрт возьми! – ударил кулаком по подоконнику Кирилл. – Но от этого не легче.

– Видишь же – в итоге я тебе рассказал.

– Почему вдруг?

– Грачёв узнал.

– Сам?

– Сам. Пришлось дать ему карточки родственников. Ты тоже, наверное, захочешь посмотреть свою?

– Ну её к чёрту! Не пойму там ничего всё равно. Мне твоих слов за глаза достаточно.

– Ладно. Вопросы ещё какие-то будут?

– Вопросы…

Векшин прошёлся по комнате, разминая рукой шею.

– Тут не в вопросах дело, – наконец сказал он.

Колокольников вопросительно посмотрел на него.

– Мы должны всё раскрыть, – огорошил собеседника Кирилл. – Мы обязаны рассказать людям, что здесь происходит и что творится снаружи на самом деле.

– Да что ж это такое?! – всплеснул руками Пётр. – И ты туда же! Забудь, Кирилл, забудь! Никому нельзя знать. Это же гостайна, твою мать! Если люди узнают, представляешь, что тут начнётся? Тогда не только наши головы полетят, но и кучи московских начальников. А они за свои головы ой как пекутся. Как бы нас всех здесь не положили вместе с местными. Спишут всё на какую-нибудь эпидемию и спалят весь город нахрен! Понимаешь, во что ты ввязываешься?

– Если ты этого не сделаешь, сделаю я.

– Не надо, Кирилл, – металлическим голосом произнёс Пётр. – Не испытывай судьбу. Я пока подыхать не готов. И проект Харитонова должен быть завершён. Он намного важнее, чем то, что ты собираешься сделать.

– Я не отступлю, – настаивал Векшин. – Я обещал этому городу принести свободу, когда уезжал. И вот я здесь. Обещание надо выполнять. И теперь я сделаю это с лёгким сердцем.

– Я не уверен, – достал пистолет Колокольников.

– Значит, вот так будем теперь говорить?

– А ты по-другому не понимаешь, Кирилл. Или я не прав?

– Что ты предлагаешь?

– Проект Харитонова необходимо завершить в положенные сроки. Работа команды должна пройти ровно, без помех. Никаких народных волнений. Самое важное – это проект Харитонова. А после мы с тобой ещё раз всё обговорим и решим, как поступить. Не мешай мне, Кирилл, прошу тебя.

– Опять ты крутишь, подполковник. Ничего ты не будешь решать со мной потом. Мы окажемся в той же ситуации. Это же ясно как день.

– Не лишай меня выбора, Кирилл. Я этого не хочу. Неужели ты так просто откажешься от роли освободителя?

– Какого освободителя? Ты же сам меня затыкаешь.

– Пойми, Кирилл, то, что мы здесь делаем, и есть освобождение. Если эксперименты будут успешными… А они будут успешными… Через пару лет мы всех вылечим и выпустим отсюда. Периметр перестанет существовать. Всего пара лет, Кирилл. И именно ты освободишь город. Именно ты станешь героем и войдёшь в историю. Как ты и хотел. Я обещаю, что ты будешь одним из основных участников открытия города. Ты принесёшь людям то, что обещал. Надо только совсем немного потерпеть. Не пори горячку, прошу тебя.

По лицу и глазам Кирилла было видно, что он лихорадочно соображал, взвешивал варианты, продумывал возможности. Пётр спокойно ждал, не торопил. Кирилл снова прошёлся к окну и обратно.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Если вопрос стоит таким образом, я готов потерпеть.

– Значит, договорились? – уточнил Колокольников.

– Да.

– Хорошо. Я пойду, Кирилл, – убирая пистолет в кобуру, сказал Пётр. – До встречи.

– До встречи.

Колокольников вышел из квартиры, и Векшин тяжело опустился в кресло. Нет, он не будет следовать договору с эфэсбэшником. Ему верить нельзя. Проект Харитонова, может быть, и правильный, и, вероятно, был бы успешным, но ждать нельзя. Надо открыть город, сообщить всем и здесь, и снаружи. Тогда людей вылечат быстрее. Не одна маленькая группа учёных будет этим заниматься – нужно призвать ВОЗ, международную медицину. Вот когда будет успех! А не так – тайно и тихо. Нет! Но как? Как это сделать? Одному не справиться, нужны ещё люди. И точно не члены экспедиции – они только о работе и думают. Тогда кто? Остаётся только один вариант.

Векшин вскочил на ноги и быстро покинул квартиру.

На проходной Городского управления министерства внутренних дел у Векшина потребовали пропуск.

– Позвоните генералу Солонину, – попросил он дежурного. – Скажите, что пришёл Кирилл Векшин.

Через минуту Векшин уже поднимался на третий этаж, в кабинет своего друга. Роман Солонин в генеральской форме встретил его у двери:

– Заходи, Кирилл! Решил посмотреть на моё рабочее место? Чаю?

– Нет, спасибо, Рома. Я по делу пришёл. У меня серьёзный разговор.

– Садись тогда, – пригласил Солонин.

– А мы могли бы поговорить не здесь, а где-нибудь на улице?

– Боишься, что кто-то услышит? – посерьёзнел Роман. – Хорошо, пойдём.

Они спустились во внутренний двор Управления и устроились на лавочке под большой плакучей ивой.

– Я слушаю тебя, Кирилл, – сказал Роман.

– Помнишь, перед самым моим отъездом из Периметра, – начал Векшин, – когда я вернулся из леса, я сказал тебе, там, у реки, что Тварей нет?

– Помню.

– Так вот это была правда. Тварей действительно нет.

И Векшин насколько мог кратко поведал другу правду о Периметре и внешнем мире. Солонин слушал молча, не переспрашивал, не комментировал, и лишь всё больше хмурился. Когда Кирилл закончил, он произнёс: