Незаменимый человек. По следам пропавшего директора

– Понятно.

– Ладно, Кать, пойду я. Заходи или звони, если что надумаешь.

– Хорошо, Марк.

Покинул аудиторию клиентского отдела и вернулся к себе. Но не успел разложить бумаги, как раздался звонок стационарного телефона. Сняв трубку, услышал голос секретаря:

– Марк Сергеевич, к Вам следователь.

– Следователь? – удивился я.

– Да, из Следственного комитета, Вас спрашивает.

– Понятно. Если Вам не сложно, проводите человека ко мне.

Через некоторое время дверь открылась, и в кабинет вошла Наталья Игоревна Грачёва, до этого я знал её как старшего следователя Областной прокуратуры. Будучи раньше «жгучей» брюнеткой, она перекрасила волосы в каштановый цвет. Женщина средних лет, весьма привлекательна, а экспериментировать с цветом волос никому не запрещено, тем более, если это человеку подходит.

– Здравствуйте, Наталья Игоревна. Чем обязан? – дежурно спросил я. – Присаживайтесь.

– Добрый день, Марк Сергеевич, у меня к Вам разговор, – садясь к столу, сказала Грачёва.

– Обычно Вы сами вызываете к себе, а тут вдруг лично решили приехать. Что-то серьёзное?

– Иногда, знаете, полезно выехать из стен нашего ведомства. Главное, что повод есть.

– Видимо повод весьма серьёзный.

– Можете не сомневаться, – заверила она, открыв свою папку. – Прошло уже два года, но Ваш босс – Денис Валерьевич Синицын, пропавший пару лет назад, так и не объявился. Дело было отправлено на доработку.

– Зачем?

– Что значит зачем?

– Вы же сами тогда говорили: «Нет тела, нет дела». Не так ли?

– Всё верно. Дело, действительно уже давно пылилось на полке, и претендовало к сдаче в архив.

– Ну и?..

– Видите ли, с недавних пор в нашем ведомстве произошли большие изменения. Следственный комитет стал самостоятельной структурой и сейчас занимается раскрытием сложных и тяжких уголовных преступлений, а Прокуратуре оставили функции надзора за выполнением законодательства. Слышали наверно?

– Я далёк от этого и, признаюсь, этим никогда не интересовался.

– Ну, и ладно. Так вот в связи с последними пертурбациями, у нас была проверка, которая в истории с Синицыным выявила много «белых пятен». Мне поручили ещё раз изучить недостающие моменты. Поэтому сегодня я решила в очередной раз встретиться с Вами, как с основным свидетелем.

– Что ж, слушаю Вас внимательно.

– Из допроса Беляевой Лилии Романовны – генерального директора Вашего предприятия – стало известно, что господин Синицын был убит группой лиц, которыми руководил Климов Павел Александрович…

– Он же Кабанов, – поправил я. – Что является его настоящей фамилией.

Не обращая внимания на мою реплику, Грачёва продолжала:

– Доверять словам Беляевой на все сто процентов нельзя. Во время допроса женщина была сильно напугана и находилась в подавленном состоянии, путала фразы. К тому же эти показания сделаны со слов её бывшего сожителя – Тимофеева Виктора Михайловича, умершего накануне в результате несчастного случая. Проверить эти показания никак нельзя, ведь и Климова также уже нет в живых. Удостовериться в подлинности событий не представляется возможным.

– Понимаю, Кабанов и Тимофеев были основными фигурантами.

– Получается, Вы – единственный человек, который последним общался с Синицыным. Вместе с ним Вы поехали в командировку в Москву, из которой Денис Валерьевич не вернулся.

– В тот день, когда предположительно он пропал, мы пообщались. Денис Валерьевич не стал раскрывать подробности своего сотрудничества с бандитами, на этом мы и разошлись. Больше я его не видел. Позднее Беляева сообщила, что Синицына убили, я склонен ей доверять. Чего ещё надо? Не понимаю, зачем по десять раз ко мне приходить, отвлекать от дел?

– У меня работа такая.

– Наталья Игоревна, скажу честно, я не люблю наши беседы. Когда впервые я попал к Вам на допрос, меня просто поразил один момент. Вместо того чтобы действовать оперативно в поиске преступников, Вы стали искать в моих словах противоречия, потом обвинили меня в том, что информация основана на домыслах и догадках, попытках мыслить логически.

– В Ваших показаниях не было ни одного факта, тем более доказательств вины, подозреваемых. Как, по-Вашему, поступил бы следователь?

– Полагаю, если на человека, пускай даже невиновного, брошена тень подозрений, Вы просто обязаны проверить полученную информацию.

– Знаете, в нашем ведомстве не так много людей работает, чтобы иметь время пропускать через «горнило» проверок каждого гражданина. Если доказательства есть, то мы работаем целенаправленно и быстро. Повторюсь ещё раз: обвинение должно строиться на чёткой доказательной базе, в этом смысл юриспруденции.

– Что толку от Вашей чёткости?..

– Марк Сергеевич, прошу Вас, уймите эмоции, сейчас я на Вашей стороне…

Наша беседа была прервана, в дверь постучали.

– Да, да! – крикнул я. – Открыто!

В кабинет вошла Екатерина Артюх и с ходу выпалила:

– Марк, только что позвонили из Москвы…

Но увидев Грачёву, она несколько смутилась.

– Простите, я наверно не вовремя?..

– Говорите, Екатерина Юрьевна, – спокойно попросил я.

– В воскресенье вечером к нам вылетает делегация технических специалистов. В понедельник с утра хотят собраться у нас с целью рассмотрения вопросов, возникших при утверждении пускового регламента. Сейчас я должна уехать, до конца дня меня не будет. Поэтому и зашла сообщить…

– Спасибо за информацию.

Ещё раз извинившись, Артюх покинула кабинет.

– Могу поспорить, Марк Сергеевич, что у Вас с Екатериной Юрьевной не только деловые отношения, – улыбнувшись, сказала Грачёва после небольшого молчания.

– Почему Вы так решили?