69 параллель

– Не надейтесь, – успокоил Леонид Евгеньевич, – сексуальная агрессивность в моём возрасте большая редкость. Разрешите всё-таки нам присесть?

– Как старому знакомому я вам это запретить не могу, – улыбнулась женщина. – Кстати, можно подкормить вашего охотника, чтобы он не пролил новой невинной крови?

– В принципе конечно можно, – удивился её просьбе Тычина, – только Принц Уэльский от посторонних граждан ничего не принимает, воспитан знаете ли.

Женщина меж тем сняв перчатки, открыла свою дамскую сумочку, достала оттуда упаковку с длинными тонкими финскими колбасками и вскрыв пакет, извлекла от туда две симпатичных, изумительно пахнущих копчёных колбаски и протянула их на открытой изящной ладони, с тонкими чувствительными пальцами, смотревшему на неё с подозрением терьеру. Затем Принц Уэльский, забыв почему-то о своей воспитанности и своих приличных манерах, потянулся к протянутым ему колбаскам своей губастой мордашкой и без зазрения совести смахнул их длинным розовым языком в широкую пасть и щёлкая белыми зубами, совершая одновременно жевательные и глотательные манипуляции с видимой благодарностью посмотрев в глаза незнакомке.

– Два ноль, – залилась женщина весёлым смехом, – ещё один миф о воспитанности чопорных англичан повержен!

– Ну, что же ты брат меня позоришь, – укоризненно с иронией выговаривал питомцу Леонид Евгеньевич, – продался за колбаски, где же это видано такое поведение воспитанной собаки.

Терьер виновато спрятался за ногу хозяина и хитро посматривал в сторону незнакомки, видимо рассчитывая получить от неё в дальнейшем и оставшиеся вкусняшки.

Женщина предложила, чтобы больше не испытывать Принца Уэльского, отдать ему остальные колбаски и отпустить погулять. Что они и сделали. И терьер отпущенный хозяином с поводка стал по заведённой привычке крутить восьмёрки между чугунными стойками парковых фонарей и барахтаться в снегу, подымая снежную пыль далеко не отдаляясь от их скамейки.

– Наверно стоит уже нам познакомиться, – напомнила незнакомка, – так как наши встречи уже переходят в разряд регулярных, а я с незнакомыми мужчинами, как порядочная дама, не встречаюсь.

– Меня зовут Леонид Евгеньевич, – отрапортовал Тычина, – мне шестьдесят три года, я вдовец и на пенсии. Как говорится один, совсем один, как перст.

– Меня зовут Виолетта Микко Виртанен, отец мой по национальности финн и так как имя его в финском языке не склонялось и в русской транскрипции, в качестве моего отчества, его записали также. Так что с первого раза, на слух, все принимают Микко за фамилию и это немного вносит путаницу, – объясняла перипетии своего имени незнакомка. Её голос был приятным, негромким и с бархатной интонацией, с небольшим намёком на финский акцент. – Я вдова и тоже на пенсии, если вас это интересует. Вышла на пенсию совсем недавно. Ну, возраст мой вы сами видите, мне тоже уже почти шестой десяток, хотя не с хвостиком как вам, а совсем наоборот.

– Не может быть, – искренне изумился Леонид Евгеньевич такой откровенности, – я вообще-то думал, что вам нет и пятидесяти и очень знаете ли стеснялся, прилично ли это, чтобы такой старик как я, вдруг заговорил с такой молодой и красивой женщиной.

– Теперь я понимаю, что после моего опрометчивого признания камень с души у вас упал, – пошутила Виолетта Микко.

Они просидели за разговорами на скамейке около часа, мимо спешили с обеда на работу служащие Городской думы и простые горожане, бегали играя в снежки школьники и молодые матери провозили коляски со своими новорождёнными малышами, принимающими первые солнечные ванны после долгой и тёмной зимы. А они всё говорили и не могли выговориться. Леонид Евгеньевич сам удивлялся как ему просто и легко давалось общение с этой незнакомой ему ещё недавно женщиной. Ему не приходилось стараться казаться лучше или хуже, всё происходило само собой естественно. Истосковавшись по женскому вниманию, Тычина рассказывал Виолетте о своей прошлой работе, о выходе на пенсию и теперешней их жизни с Принцем Уэльским.

– А что значит в переводе ваша фамилия, – спросил он, – это так необычно и красиво Виртанен.

– Ну, во-первых, – усмехнулась Виолетта Микко, – для финнов это вполне обычная и распространённая фамилия, также как для нас Иванов или Петров, а в переводе звучит конечно ласково и романтично, – Маленький ручей. Я в замужестве не захотела брать фамилию мужа, у него она была Прохоров. Хотя признаюсь Прохоров тоже звучит не плохо, но было бы совсем странно это сочетание Виолетта Микко Прохорова, не правда ли?

– Действительно, – согласился Тычина, – немного странно. Вопросов наверно было бы намного больше. А кем, извиняюсь, был ваш муж?

– Мой муж служил полковником авиации, – с гордостью ответила женщина. – Правда ведь романтично. Мы жили в посёлке Заозёрном, и он был командиром полка дальней авиации. Ещё бы немного и Толю бы забрали в Москву, на повышение в штаб армии.

– И что же случилось? – удивился Леонид Евгеньевич, – он разбился на самолёте при выполнении очередного полёта?

– О нет, зачем вы так, – вздохнула Виолетта, – всё намного прозаичнее, инфаркт и пока мужа везли из полка до Мурманска, он скончался в дороге, в скорой. Хотя Анатолий много летал сам, для дальней авиации это свойственно.

– Извините, – ещё раз попросил прощения Тычина, увидев непроизвольные слёзы на лице женщины, которые видимо вызвали нахлынувшие на неё воспоминания.

– Что уж теперь поделаешь, прошлого не вернёшь, – Виолетта вытерла глаза платком из сумочки и оставив его в руках продолжила, – ведь я вышла за Толю, когда он только закончил лётное училище и получил свои первые лейтенантские звёзды, а с офицерскими погонами и первое назначение из Оренбурга в Казахстан. А я была в Оренбурге на практике, после окончания института Инженеров водного транспорта, в Ленинграде. Раньше ведь сами знаете, куда распределяли туда и ехали, особого выбора не было. Так что до Заозёрного помотались мы по всей стране. Это уже потом полк мы выбирали сами, поближе к Мурманску, к моим родителям.

– А дети, Виолетта, мне можно к вам на ты? – спросил Леонид Евгеньевич и после благосклонной улыбки Виртанен продолжил, – у вас есть дети и где они теперь живут?

– Есть дочь, Светлана, – ответила женщина немного погрустнев, – у нас напряжённые отношения. Когда она со своим мужем два года тому назад решила переехать в Анапу, мне пришлось разменять нашу квартиру, где мы жили последнее время с Анатолием, в Мурманске. Ему её дали как командиру полка от командующего флота, за какой-то ответственный полёт его эскадрильи. И понимаете поменять память отца на удобства, я к этому готова не была и приняла это с трудом. Словом, мы сейчас пока не общаемся, но давайте оставим эту неприятную для меня тему.

В это время Принц Уэльский, видимо уже порядком набегавшись, успел подмёрзнуть и подбежав к скамейке взял лежавший возле Тычины поводок в зубы и призывно посмотрел на хозяина.

– Как время быстро пролетело, – извинился Леонид Евгеньевич посмотрев на часы. – Извините Виолетта, у нас режим. Шерсть у него короткая и долго нам на морозе нельзя, простудится.

– Да, мне тоже уже пора, – согласилась Виртанен, и улыбнулась. – Принцев у меня в друзьях ещё не было.

– О, простите Виолетта, за наглость, – спохватился Тычина, – а могу я попросить у вас номер телефона, знаете ли, я уже не в том возрасте, чтобы ходить и высматривать вас на скамейке в парке.

– Вы думаете, что это будет не слишком непристойно с моей стороны? – спросила Виолетта. – После первого свидания уже давать незнакомому мужчине свой номер телефона?

– Я думаю, что нам уже можно наплевать на условности, – пошутил Леонид Евгеньевич, – в нашем то возрасте. В худшем случае вас примут за мою сиделку или сестру милосердия.

– Да, вы ещё тот ловелас, – рассмеялась Виолетта Микко. – Ну, диктуйте ваш номер, сделаю дозвон, – и записав в свой телефон услышанный от Тычины номер, женщина улыбнулась и развернувшись на каблуках полусапожек, грациозно пошла по дорожке к выходу из сквера, отойдя немного она подняла на прощанье руку с телефоном и взмахнув ей, отправила ему сообщение с номером.

На следующий день, когда Леонид Евгеньевич совсем уже было решился позвонить Виолетте и пригласить её, как и положено в таком случае, на вечерний сеанс в кино, однако ему вдруг самому позвонил бывший одноклассник и старый приятель по мореходному училищу Игорь Костиков и напомнил, что в последнюю субботу марта, они, по давно заведённой традиции, встречаются их славным 10 «А» в ресторане «Царская охота», на Кольском проспекте. Что никакие отговорки на болезни Леонида Евгеньевича они не принимают и если что, приедут за ним, хоть на скорой помощи. Делать было нечего и звонок Виолетте Виртанен, само собой, пришлось перенести.

С годами проведёнными в школе, а затем и в мореходном училище были связаны одни из лучших воспоминаний Леонида Евгеньевича. Молодость, морская форма и морская романтика, их дружный курс и практика сначала в Баренцевом море, а затем после окончания пятого курса и в Атлантике, с перелётом из Москвы через Будапешт в Луанду, где команда получала своё судно БМРТ под номером 389 «Мыс Фрунзе». Как это было уже давно…

БМРТ в очередной раз падал в пропасть и зарывался форштевнем в волну, следующая волна била в корпус судна с огромной силой, в тысячу тонн морской воды, с глухим тяжелым грохотом сотрясая посудину по всем её переборкам и шпангоутам. Судовой дизель натужено стучал, огромными поршнями ворочая могучий вал гребного винта, выгребая из самой бездны и так раз за разом, вверх, вниз, удары волн и бесконечная качка. Море у Шпицбергена штормило вторые сутки, трал не спускали, рыболовецкое судно просто болталось на банке и пережидало непогоду. Обычно кучно державшиеся в районе лова, рыболовецкие суда разных стран и флотилий, разбросало штормом и только некоторые из них маячили между макушками вздымающихся чёрных волн на горизонте. На палубу без указания капитана выходить было запрещено и команда БМРТ «Мыс Фрунзе», с портом приписки в Мурманске, развлекала себя ввиду отсутствия улова и соответственно подвахт по переработке рыбы, игрой в нарды и вязанием мочалок из распущенных на нитки полипропиленовых канатов, слушала судовое радио и травила байки. Лёня Тычина, в отличие от остальных ребят курсантов, в их четырёхместной каюте плохо переносил качку и его рвало и мутило уже почти сутки. Курсант валялся, с больной головой и измождённый этой бесконечной болтанкой, на верхней шконке, а ребята внизу травили байки, играли на гитаре и сражались в шахматы.

Этот короткий рейс служил им практикой после окончания четвёртого курса. Курсанты должны были привезти из него характеристики для открытия виз для плавания в Атлантику и направления по распределению в должности на флота. Короткий рейс, на три месяца, по ближним северным морям. В феврале началась мойвенная путина и судно уже пропахло запахом свежих огурцов, так пахнет только что поднятая тралом на корму мойва. В отличие от лова другой рыбы, где скумбрию или путассу необходимо ещё и разделывать перед заморозкой или консервацией, на мойве работы совсем немного, идёт только сортировка рыбы на конвейере и укладка её в лафеты для морозильных камер, из камер брикеты из рыбы упаковывают в коробки и отправляют в холодный трюм.

Основная работа лежит на палубной команде лова. Подготовка трала, его спуск, проводка и подъем с уловом, затем очистка трала от рыбы и её выгрузка на фабрику в трюм, осмотр трала и его срочный ремонт, если потребуется, а так же укладка сети на палубе в готовности к очередному спуску. Люди на корме с тралом работают мужественные и сильные. Работа требует от них сноровки, умения и знания регламента работ каждым моряком на своём месте, слаженности всей команды лова, как на палубе так и в штурманской рубке.

Здесь некогда любоваться морскими видами и предаваться романтическим вздохам, здесь идёт серьёзная и порой опасная работа, лебёдки тянут трал длинными канатами, с поплавками и тяжёлыми грузами, при спуске трала они могут захлестнуть не острожного рыбака, да и огромный мешок самого трала с нижней и верхними подборами, огромным плетённым кутком, многочисленными грузами и тяжёлыми траловыми досками довольно устрашающая конструкция для новичка, когда это всё скрежещет, грохочет и гремит, спускаясь по лотку кормы в море. При этом северные моря, Норвежское и Баренцево, редко спокойны, судно всегда болтает, холодные волны захлёстывают команду с ног до головы, а надо работать в любую погоду и в жару и в холод, и в снег и в дождь, изо дня в день, и днём и ночью.

После многочасовых переходов и поиска косяка рыбы, судно сбрасывает трал и начинается захват косяка, в эти томительные часы вся команда живёт ожиданием улова. Когда проводка трала заканчивается и судно сбавляет ход для подъёма трала, все кто свободен от работы и вахты высыпают на палубу, вплоть до кока и буфетчицы, и смотрят на это священнодействие. Старожилы уже по звуку напряжённой работы лебёдок могут определить сколько рыбы будет в сетях, а команда с особым вниманием ловит новости из штурманской рубки, от капитана, о примерном весе улова. И вот наконец, сначала из моря показываются траловые доски, которые раздвигают подборы трала, его пасть, что бы заглотить косяк рыбы, затем с грохотом от грузов и поплавков втягиваются подборы, и за кормой корабля появляется в окружении слетевшихся к судну голодных чаек сам наполненный рыбой мешок трала.

Здесь в зависимости от полноты улова рыбаки или шумно радуются успеху или разочаровано, ругают подводного царя, а про себя штурмана и капитана, за напрасные надежды. Жизнь рыбака в значительной мере зависит от удачливости и смекалки капитана. Нет улова, нет денег, вот и вся романтика рыбалки, это вам не прогулки при луне, это работа, и от нее зависит, что и сколько принесёт моряк за месяцы своей разлуки с домом в семью. На судах-рыбаках, как в колхозе трудодни, заработок от рыбы распределяется по паям, в зависимости от вклада каждого. Столько то рыбы поймано за сутки, разделано и заморожено, столько то сделано банок консервов, намолото рыбной муки, столько вы и заработали, распишитесь и получите. Всё отмечаться в большой таблице висящей на камбузе и все видят, сегодня я заработал столько, и есть к чему стремиться. Всё открыто и честно. Не работаешь, – не ешь, закон моря.

Вот наконец, трал и куток затянут на палубу. Мешок полон мойвой, как батон варёной колбасы. Затем трал поднимают лебёдками и высыпают рыбу в приёмный бункер, а то и в два, если рыбы много и подают её в рабочий трюм, на рыбную фабрику. И пошла работа в трюме, сортировка, заморозка, загрузка холодных трюмов уже замороженной рыбой. И так три месяца, поиск косяка, спуск трала, проход, подъём. И ночью и днём и в шторм и в штиль, в любую погоду. Словом рыбалка в море, это вам не с удочкой на бережке посидеть….

Курсанты мореходки, как свежая кровь на БМРТ. Команда им рада. Старожилы их безобидно подкалывают разными рыбацкими словечками, проверяя знания терминологии и смекалку. Но это так всегда с новичками, все на судне ждут как молодые ребята проявит себя в деле. Ведь всем им жить одной семьёй три месяца, а в больших рейсах и по полгода. Новички ребята все молодые, крепкие, кровь с молоком. Курсанты это вам не колымщики-временщики, не трава перекати-поле, они не пришли на один рейс длинный рубль урвать, а решили раз и навсегда связать с морем всю свою жизнь. Мореходка их приучила к дисциплине и порядку, они уже несколько лет жили в её корпусах бок о бок с друг с другом, и флот, и море стали их желанной мечтой. Все они стремились себя проявить с лучшей стороны и работа в их молодых руках кипела, все делалось с задором и огоньком. Старожилы судна, которые уже по несколько лет проходили в море бок о бок, и где-то уже даже поднадоели друг другу за длинные продолжительные рейсы, молодых пацанов принимали как свежий глоток воздуха, с распахнутой душой, и курсанты отвечали бывалым морякам взаимностью.

Леонид Евгеньевич с грустью вспоминал те счастливые дни их юности и к встрече с однокурсниками готовился тщательно, чтобы не ударить в грязь лицом. Первым делом он посетил своего мастера парикмахера, которая стригла его уже несколько лет подряд под один и тот же фасон неизменной «канадки», с чётким пробором и чёлкой зачёсанной немного назад. Голова Тычины за последние годы подёрнулась серебром седины, но Леонида Евгеньевича это не расстраивало, а седина, как он считал, прибавляло его облику солидности и стати. Затем Леонид Евгеньевич под контролем Принца Уэльского выбрал в своём шкафу лучшую белоснежную рубашку тонкого шёлка и синий шерстяной костюм, к мягким кожаным светло-коричневым полуботинкам от «Ecco». Галстук он не повязал, так как дружеская встреча его не предполагала. Достал из бархатной коробки и сверил время на своих вечных швейцарских часах «Breguet», ещё раз поблагодарив в душе сына Артёма за поистине дорогой подарок. Парфюм от «Armani» был привычным аксессуаром мужчины, который нравился его покойной жене, терпкий, с древесным ароматом и стойкий. Вечером к назначенному приятелями времени Тычина выгулял терьера и экипировавшись, вызвал к своему дому такси. Свою трость он с собой не взял, так нога его уже не беспокоила, да и показываться с ней на глаза друзей Леонид Евгеньевич стеснялся.

Глава 3. «Царская охота»

Как-то маленький лемминг долгой полярной ночью выбрался из своей снежной норки и увидев яркое сияние над тундрой, спрашивает у мамы:

– Мама, а что это там горит между сопок, у тёмной воды?

Мышка-мама ему отвечает:

– Не бойся малыш. Это люди, с того берега, позвали на долгую зиму к себе в гости солнце…

Про Мурманск известно многое и что это столица Русской Арктики, начало Северного морского пути и база русского ледокольного флота, крупный рыбный и торговый порт, а с недавнего времени еще город нефтяников и буровых вышек на шельфе. Но что же тянет сюда людей на Крайний Север, в страну холодной зимы, тёмной и долгой полярной ночи, не только же большие зарплаты и северные надбавки. Ведь кажется минусов намного больше, – долгая холодная зима и следовательно, долгий отопительный сезон, высокие цены на привозные продукты, удалённость от столиц с их культурными возможностями и товарным разнообразием и от Черноморских курортов. А следовательно ехать из Мурманска в отпуск довольно хлопотно, дорого и долго. Так что же он за народ то это такой, мурманчане? На севере прежде всего принято помогать друг другу, если вы сломались на дороге вам обязательно помогут и не бросят замерзать в одиночестве, поделятся бензином и отогреют тёплым чаем. Друзья мои, я вам скажу от души, северяне это такие особой породы люди в шубах, шапках и валенках, сильные духом, мужественные и с неравнодушными сердцами. Их сердца греет не только могучий тёплый Гольфстрим, а ещё и любовь к романтике и приключениям, тяга к первобытной не тронутой природе заполярного края, к бескрайней мшистой каменистой тундре, к прозрачным голубым озёрам и блеску радужной форели в каменистых порожистых реках, ковру из шляп подосиновиков в редколесье карельских берёзок и красным ягодам брусники на снегу, к гранатовым гроздьям россыпей аметистов на склонах скалистых сопок, к великолепной охоте и удивительной рыбалке, ночёвкам под гитару у костра и лыжным прогулкам всей семьёй на трассах Долины Уюта. Но и работать северяне конечно умеют засучив рукава, иначе чего же им было ехать то сюда, на Север.

Свой любимый Мурманск с его туманами над тёплым заливом, звонками башенных кранов и гудками пароходов, уходящих в дальние плавания, горожане украсили яркими красочными фасадами кварталов своих многоэтажек, стараясь скрасить сумрак долгой зимы. Улицы Мурманска всю долгую Полярную ночь озаряют огни иллюминации, весь город ночью ярок и многоцветен и сверкает тысячами огней многочисленных чудесных фонарей и праздничных гирлянд своих дорог, бульваров, скверов и площадей, разноцветными огнями многочисленных торговых центров, яркими витринами магазинов и кафе, и даже колесо обозрения горит своими огнями в парке развлечений и разгоняет кругами ночную мглу. Сияние яркого света над городом полыхает в ночном звёздном небе из-за вершин крутых сопок на много километров вокруг, над всей тундрой и Кольским заливом, на зависть экономным соседям, норвежцам и финнам. Мурманчане, как это не покажется странным, даже любят эту свою долгую полярную ночь, с её беспроглядной мглой и холодными снежными буранами, а за сполохи полярного сияния и бегущую над ними по шестьдесят девятой параллели пару звёздных медведиц отдадут все богатства мира, потому что за долгой сумрачной зимой обязательно будет праздник солнца, и от долгого ожидания, его первые лучи над вершинами сопок, на востоке, будут ещё желаннее. Северяне встретят этот день собравшись всем городом, с горячим ароматным чаем и жаркими блинами, песнями, плясками и оленьими упряжками… Словом, каждый день как праздник, а вы говорите Север!

Ресторан «Царская охота» появился на месте знаменитого в 90-х годах пивного бара, на первом этаже многоквартирного дома на Кольском проспекте. Это довольно популярное у мурманчан и гостей города, уютное и стилизованное под охотничий домик заведение с хорошей кухней, уютным залом, приветливым персоналом и разнообразной анимацией в виде музыкальных и юмористических номеров. В фойе ресторана Леонида Евгеньевича встретила приятная женщина, распорядительница зала и показала на столик в глубине ресторана, у сцены, где его уже ждали друзья. Их за столом было пятеро, звонивший ему с приглашением штурман Игорь Костиков, врач Вадим Соболев, инженер сетей «Колэнерго» Владимир Морозов, бывший начальник уголовного розыска Октябрьского района, а теперь начальник охранного агентства «Арктика» Анатолий Попов и директор агенства недвижимости «Наш город» Александр Марченко. Многие бывшие курсанты, расставшись по разным причинам с морем, пошли дальше по жизни уже своей дорогой, но море и мореходка остались их первой любовью.