Му-му. Заброшенная могила

Паша отбросил в сторону венки (на могиле Кана их было несколько десятков), вставил бур в мягкую почву и принялся вертеть его, напоминая в этот момент рыбака, готовящего лунку для подводного лова. Через несколько минут шурф был готов. Саша вытащил бомбу, проверил взрыватель и опустил ее в отверстие. Снаряд, сделанный точно по калибру шурфа, пошел вниз, выталкивая воздух, пахнущий глубинной землей.

– Засыпай, – велел старший брат.

Вся операция заняла десять минут. Братья привели в порядок могилу, подхватили сумку и направились к выходу.

– Подожди, понаблюдаем. Мало ли что, – решил Саша.

Они присели за чьим-то гранитным памятником. В неярком предутреннем свете уже можно было разглядеть даже надписи на могилах. Прошло четверть часа.

– Тихо, – скомандовал вдруг старший шепотом. Оба замерли. – Идет кто-то.

К могиле, только что оставленной братьями, приближался какой-то мужик, одетый в брезентовую куртку. Он подошел к холмику, полностью скрытому многочисленными венками, осмотрел его, покачал головой и принялся отставлять в сторону венки именно с той стороны, где был заложен заряд.

Братья молча переглянулись. Ситуация явно выходила из-под контроля. Паша достал пистолет.

– Нет, – помотал головой старший. – Пошли…

Прячась за памятниками, они направились к выходу. Саша сел за руль и медленно двинулся в сторону улицы Рябиновой. Проехав метров триста, он притормозил, огляделся – вокруг никого не было – и вытащил из кармана небольшую коробочку. Отколупнул крышку. Нажал зеленую кнопку. На панели замигала лампочка.

– Сейчас рванет, – сказал он и нажал кнопку красного цвета…

Утром, когда Герасим узнал о том, как выполнено «особо важное задание», он пришел в ярость.

– Вы что, олухи, не могли его просто пристрелить? – зашипел он.

Братья молчали, недоумевая, как их столь мудрый шеф не мог понять очевидного. Потом Саша сказал:

– Так мужик тот явно кладбищенский… Да и не просто так он на эту могилу пришел. Видать, следил за ней. Кто-то его нанял. Или родственники того, кто там похоронен, или менты… Его бы хватились утром, искать бы стали, все равно могилу бы проверили. Это точно. Да и как от трупа избавиться? Уже светло было!

Герасим подумал, что в словах молодого киллера есть свой резон.

– Вот, черт… Откуда он взялся, мать его… Ну что ж, не повезло, значит. Свободны, – махнул он рукой, отпуская братьев.

Вечером, включив телевизор и найдя на каком-то канале криминальные новости, Герасим уселся в кресле и налил себе коньяку. Он был уверен, что репортаж про взрыв на кладбище появится в эфире. И не ошибся. Сюжет шел вторым, после отчета об аресте высокопоставленного деятеля одного из банков, будто бы вымогавшего с бизнесмена взятку за льготный кредит. На экране появилась развороченная взрывом могила, на дне которой виднелись доски гроба. Памятники на соседних могилах были повалены взрывной волной.

– Сегодня ранним утром, – говорил в микрофон журналист, – на Троекуровском кладбище произошел мощный взрыв. Уже второй раз неизвестные закладывают взрывное устройство в могилу профессора МГУ Кана Савинского…

Корреспондент рассказал, кто такой Савинский, чем он занимался помимо преподавательской деятельности, а потом попросил прокомментировать происшествие одного из милиционеров. Тот коротко сообщил, что взрывное устройство, по предварительным данным, было эквивалентно нескольким килограммам тротила, начинено гвоздями и, видимо, рассчитано было на взрыв при большом скоплении народа. Но по какой-то причине устройство сработало раньше; видимо, работник кладбища Зенон Лебяжин видел, как его закладывают, и хотел обезвредить. Произошел взрыв, и Лебяжин погиб. У следствия имеется несколько версий, все они проверяются.

– На месте трагедии присутствует известный многим телезрителям руководитель детективного агентства «Ольга» Сергей Дорогин, – продолжил корреспондент. – Он был знаком с профессором Савинским и тоже, как и правоохранительные органы, занимается расследованием его гибели.

Среднего роста худощавый человек лет пятидесяти посмотрел прямо в камеру и сказал:

– Мы пока не знаем, кто убил Савинского. Но узнаем, уж в этом не сомневайтесь. Скажу одно: Кан Самуилович был прекрасным человеком. Он сам пострадал от наркотиков, вы, вероятно, знаете, что из-за этой гадости у него умерла первая жена, и поэтому тех, кто распространял наркоту, Кан ненавидел лютой ненавистью. Они, вероятно, отвечали ему тем же.

«Еще бы, – подумал Герасим. – Все в своем праве. И ты и я… Тут уж сила на силу. Око за око, как говорится».

Сюжет сменился, теперь на экране мелькала расплывчатая фигура мелкого воришки, снятая камерой наблюдения в супермаркете. Барон нажал на кнопку пульта и выключил телевизор.

– Василий! – позвал он сына, который в это время был у него и разговаривал о чем-то в соседней комнате с одним из людей отца. – Подойди сюда!

Когда сын вошел, Герасим спросил:

– Тебе имя Сергей Дорогин ни о чем не говорит?

Василий наморщил лоб, вспоминая.

– Это не директор сыскного агентства?

– Он самый. Что ты про него знаешь?

– Известная личность. Его агентство – одно из самых «крутых» в Москве. По слухам, ходит под одним очень серьезным человеком, уральским миллиардером. Кроме того, опять же по слухам, имеет «крышу» в ФСБ и МВД.

– Ох, я уже испугался, – протянул Герасим. – прямо дрожу… Этот сыщик, судя по всему, собирается на нас наехать. Вроде бы он друг Савинского.

– Плохо это, – покачал головой Василий. – За друга он землю рыть будет. Это тебе не менты, которые за зарплату работают. Это волк еще тот. Вцепится – не отпустит.

– Зубы поломает, – пробормотал барон. – Но, от греха подальше, нужно от этого сыщика избавиться. Возьми это на себя, Василий. На каждого волка должен быть волкодав.

Глава 6

– Сергей Андреевич, я сделал, что вы просили, – заглянул в кабинет к Дорогину Леонтьев.

Директор сыскного агентства, который в это время заканчивал говорить по телефону, приглашающе махнул рукой.

Заместитель уселся на стул и положил на приставной столик тонкую папку с несколькими листами бумаги.

– По кладбищам и ритуальным услугам вообще… картина вырисовывается неприглядная. Кругом криминал.

– Ладно, оставь, я посмотрю, – сказал Дорогин. – По руководителям кладбищенским есть что-нибудь?

– Есть. Непосредственно руководит всеми ритуальными услугами некто Хвостов Матвей Иванович. Недавно назначен. Бывший десантник, служил в разведке, долго был в Афганистане, ранен, потом работал в префектуре Северо-Западного округа. Судя по всему, человек честный. Мы неделю к нему присматривались, собирали информацию. Короче говоря, по отзывам, он прямой, как шпага. И такой же опасный. Был, во всяком случае. Один мой знакомый служил с ним в Афгане. Далее, курирует кладбищенский бизнес заместитель мэра Купцов Руслан Альфонсович. На этом «герое» клейма ставить негде. Как до сих пор не сел – непонятно. Скорее всего, где-то имеет очень волосатую лапу, в правительстве, а то и в Администрации Президента. На него никогда не заводилось ни одного дела, его никто не проверял, но у коллег из Конторы на него чемодан компромата. Видимо, этот Купцов принадлежит к тому кругу, членов которого трогать запрещается. Может, он сам на кого-то из очень больших людей имеет компромат…

– Так чем он занимается, этот Купцов? – спросил Дорогин. – Я имею в виду, не у себя в кабинете…

– «Крышу» делает.

– Это понятно. Кого же он «крышует»? По-моему, мы с ним никогда не сталкивались… Или сталкивались?

– Было однажды. Помнишь, Сергей Андреевич, «наезд» на бизнесмена Селиверстова? Ну, того, кто, кстати, венки и могильные памятники производит?

– Фирма «Память»? Как же, помню…

– Так вот, этот Селиверстов отказался платить некому большому чиновнику, и тот на него банду скинхедов натравил. Типа этот «изменник родины» дает работу «чернозадым эмигрантам». Скинов мы тогда прижали, а вот откуда ноги растут, так и не докопались. Я потом узнал, что Купцов «держит» весь кладбищенский бизнес. Это как в книжке про Таню Гроттер, ее сейчас Славка читает, так я заглянул, чего, мол, он так хохочет. Там одна девочка другой письмо пишет. Я даже выписку сделал.

Леонтьев достал из папки лист и прочитал, отодвинув бумагу подальше от глаз:

– «Живу у родителей, они с меня пылинки сдувают. Папашка сильно продвинулся: распределяет участки на кладбище. Оградки, скамеечки, обелиски, венки – все тоже идет через нашу контору. Хочешь работать – плати. Не хочешь – твои оградки нарушают эстетику кладбища, а венки создают пожарную опасность, так что вали отсюда». Вот примерно таким макаром. Только все гораздо жестче.