Сталинград. Том второй. Здесь птицы не поют

– Ну, что там, Степан Егорович? – Березин, не отрывая трубку от уха, зажал ладонью нижнюю мембрану. – Как плацдарм? Связь с батальонами есть? Немец пошёл в наступление?

– Никак нет, товарищ комдив. В том-то и заковыка, мать её в трещину…На нашем секторе – тихо. Подозрительно тихо. Ровно, чёрт ворожит.

– Вот это…мне и не нравится. Шут-то дери наши чубы. Как пить дать, что-то задумал фашист. Но что-о? Это и полковой разведке не дано знать. – Зато вон, у майора Дрёмова в бригаде весело… – мрачно усмехнулся Грачёв. Немец собачит миномётным огнём, мать не горюй. Кабы танки, после не двинул.

– 1-ый, 1-ый! – вдруг встрепенулся комдив, послав упредительный знак своему заместителю, что бы тот задержался. – Я «Ветер» не слышу вас! – Он снова зажал ладонью трубку. – Дерьмо, а не связь…Одни помехи в эфире! Слушай сюда, Степан Егорович, – Березин прислушиваясь к канонаде, обогнул, на привязи телефонного провода, стол. – Ты у меня, – каждой бреши гвоздь. Всем заставам – боевая готовность. Срочно!

– Уже поднял в ружьё!

– Ай, молодца. Лично свяжись с комбатареи! Пусть капитан Порабудько будет готов в любой момент прикрыть на плацдарме артогнём воронова и Танкаева. Благо его 152- миллиметровые «хлопухи» могут позволить себе такую «петруху». Угостим фрица чин по чину. И связь! Связь мне, дорогой Егорыч, с плацдармом! Не тебе объяснять…Необходима корректировка массированного заградительного артогня. Мы не имеем права, бросить на произвол судьбы – наших ребят.

– О чём разговор! – возмущённо сверкнул глазами Грачёв. – Понял тебя Семён Петрович, не подведу. – Уже скрываясь за дверью, он бросил к фуражке горбатую ладонь.

…За последние три дня беспрестанных переходов, марш-бросков, боёв и ранения, Магомед вымотался, как конь, сделавший непосильный пробег. От бессонных ночей, жестокого напряжения тёмная кожа его осунувшегося лица отливала синевою, из ввалившихся глазниц на мир устало и зло глядели чёрные, сухие глаза.