Уйти, чтобы вернуться

Голос Насти обволакивал, а может так действовали благовония, казалось, насквозь пропитавшие небольшой офис.

Андрей поставил чашку с недопитым кофе на столик и перевел свой взгляд с лица Насти на статуэтку Будды, стоявшую на расстоянии вытянутой руки в нише. «А ведь я в Непале ни разу не был, – пронеслось в его мозгах, – и я действительно еще давно хотел там побывать. Может стоит сейчас съездить, встряхнуться, так сказать. И скидку предлагают серьезную».

– И как это выйдет по деньгам? – его голос прозвучал неуверенно.

Настя медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнесла:

– Если вы сегодня-завтра покупаете у нас тур в Непал, то отдыхаете там месяц, но платите как за неделю.

Она легко поднялась с кресла и, взяв со стойки калькулятор, быстро пальцем прошлась по его клавишам.

– Вот окончательная сумма за тур с учетом скидки.

Андрей бросил взгляд на калькулятор. Действительно, цена, обозначенная Настей, была более чем подкупающей. И, самое главное, у него такие деньги были. Правда, это были последние деньги, ну, да черт с этим, – один раз живем. Он прекрасно помнил вторую половину девяностых годов, когда у него годами практически не было денег на новую одежду, – не то что на заграничные туры. Так что испугать его безденежьем было нельзя. Решение пришло практически мгновенно.

– За эту цену, – Андрей накрыл ладонью калькулятор, – я еду. Но у меня с собой нет наличных и загранпаспорта. Я могу завтра оформить тур?

– Да, конечно, но только постарайтесь успеть до часу дня. Я должна получить подтверждение из непальского отеля.

Настя, закончив разговор и оставив неубранными чашки на столе, привычно заняла свое место за стойкой. Казалось, энергия опять оставила ее и она погрузилась в свое сонное медитативное состояние.

На следующий день процедура повторилась. Все тот же пожилой безразличный ко всему охранник у входа, все та же Настя на своем месте за стойкой. Но, в отличии от охранника, в голове у девушки, очевидно, стоял некий тумблер, приводивший ее в рабочее состояние. Судя по всему, тумблер охранника, если таковой и был, много лет уже плотно пребывал в положении «выключен». Андрей заметил одну странную особенность, которая бросилась в глаза ему еще вчера. За время их достаточно долгого общения с Настей в агентство больше никто не обратился. Вот и сейчас, облокотившись на стойку и ожидая, когда Настя все оформит, он пребывал в полном одиночестве.

– Скажите, Настя, – не выдержал Андрей, – а как же вы платите аренду, когда предлагаете такие большие скидки, да к тому же редким и случайным посетителям, вроде меня.

Она подняла глаза, оторвавшись от бумаг.

– А случайных посетителей у нас не бывает. К нам приходят те, кто должен был придти. И если мы предлагаем большие скидки, то и нам, в свою очередь, на аренду делают соответствующие скидки. Таков закон Кармы в действии.

Чуть помедлив, Настя добавила:

– Вы в Непале найдете ответ не только на этот вопрос, но и на гораздо более существенные вопросы.

Андрея охватило неприятное чувство, которое бывает, когда собеседник знает о вас намного больше, чем хотелось бы. Настя не сводила с него взгляд и он вдруг увидел как ее серый цвет глаз стал стремительно меняться на цвет кофе «Карт Нуар», что они пили вчера. От увиденного моментально вспотела спина и кольнуло в висках. Андрей невольно перевел взгляд на столик. Две кофейные чашки по прежнему сиротливо стояли на столе и их никто со вчерашнего дня не убрал. Он отлично помнил в каком положении оставил свою чашку и сейчас, глядя на нее, отчетливо понимал, что к чашке никто не прикасался. А это означало только одно: за последние сутки в агентстве «Лотос» он был единственным посетителем.

Наконец Настя закончила оформление тура и аккуратно все сложила в папку. Протягивая ее Андрею и широко по американски улыбаясь, она подчеркнуто вежливо произнесла:

– Желаю вам приятного путешествия. Вы вылетаете послезавтра. Ждем вас в нашем агентстве снова.

Ее глаза опять приняли природный серый цвет и Андрей подумал, что неплохо было бы в конце речи добавить респектабельно протяжное – «сэр».

Глава № 2

Перелет из Москвы в Катманду был с пересадками и занимал более десяти часов. Вылетать в Непал предстояло из московского аэропорта «Домодедово». Для Андрея это был не просто знакомый аэропорт, а в какой-то степени он был для него и родным.

Именно отсюда в душную августовскую ночь далекого 1987 года он, будучи молодым новоиспеченным лейтенантом, улетал в свою взрослую самостоятельную жизнь, закончив высшее военное училище и получив свое первое в жизни распределение. Продолжить военную службу надлежало ему в обычной ракетной дивизии, носившей тем не менее почетное наименование «Орловско-Берлинская» и избравшей своим местом постоянной дислокации маленький зачуханный городок Канск Красноярского края. Мать, узнав распределение Андрея, непререкаемо авторитетным тоном тут же вынесла приговор – «дыра». Правда, для нее «дырой» являлось все, что лежало за пределами Москвы и Московской области.

Пусть канская дивизия была, по мнению матери, «дырой», но, однако, Андрей получил свою первую квартиру от армии всего лишь через три недели после прибытия к месту службы, что было для него критически важно, так как к тому времени он уже успел обзавестись семьей. Дочка родилась у него в аккурат за полтора месяца до получения офицерских погон. Потом уже, более детально знакомясь с городом, Андрей обнаружил, что не такой уж он и зачуханный, а вполне себе милый провинциальный городишко со своим укладом и устоявшимся ритмом жизни.

В городе сохранились старые каменные постройки, придававшие Канску своеобразный старорежимный колорит, был на удивление солидный большой вокзал, явно не соответствовавший масштабу города и, согласно местным легендам, здесь одно время даже проживал знаменитый чешский писатель Ярослав Гашек. Как он сюда попал и что он тут делал известно было лишь одному Богу, но тем не менее вывеска на одном из домов однозначно свидетельствовала об этом удивительном факте из биографии создателя легендарного солдата Швейка.

И вот в этом городе своей лейтенантской молодости Андрей прожил долгих шесть с половиной лет, каждый год летая в Москву в отпуск и используя для перелетов аэропорт «Домодедово». Господи, как же все это давно было, да и было ли вообще. Уже давно нет той страны, которой он присягал, нет той дивизии, нет той семьи и его самого, молодого и бесшабашного, тоже давно нет.

Андрей как-то вечером, убивая время в Интернете, натолкнулся на видео местного блогера, снявшего заросший травой дивизионный плац, брошенные полковые казармы с выбитыми окнами и полуразрушенные подсобные помещения. Это все, что осталось от боевой дивизии. По злой иронии судьбы, накануне приказа о сокращении дивизию торжественно наградили вымпелом, на котором гордо красовалась надпись «Лучшее соединение РВСН». Россия отличается извращенным чувством юмора. По заведенной еще при товарище Сталине традиции человека могли запросто расстрелять за измену Родине и шпионаж, предварительно за год до этого наградив Звездой Героя. Ну, а что, обычных людей расстреливать не так интересно, – то ли дело Героев. Андрей, прокручивая в голове в очередной раз свою прошлую жизнь, отметил странный факт: все факультеты, кафедры, где он в прошлом учился, закончили земное существование и все воинские части, отделы, где он служил, также перестали быть. Все кануло в Лету, ушло в небытие, унеся с собой безвозвратно идеалы молодости и саму молодость. Вот и остался от прошлой жизни только аэропорт «Домодедово», приглашавший его на самолет в Катманду.

Сборы были недолгими, почти что как в песне Александра Барыкина, – «Я беру с собой в дорогу вместо чемоданов сумку с надписью «Динамо», ручку и кроссворд». Андрей не боялся летать, – более того, он любил летать. При посадке в самолет у него всегда возникало почти мистическое чувство, что эта крылатая машина через некий открывшийся портал уносит его в какую-то другую жизнь. Сейчас это как-то уж очень явственно ощущалось. Андрей объяснил для себя это тем, что аэропорт Катманду считался чуть ли не самым опасным в мире. Во всяком случае, так гласили туристические справочники и всезнающая Википедия. Ну, что же, тем лучше. Если с самолетом при посадке ничего страшного не произойдет и он благополучно приземлится, значит, Карма позволила Андрею посетить эту необычную горную страну с богатой историей. Андрей верил в Карму и уже сознательно испытывал ее действие на себе.

Десять лет назад он, имея за плечами большой опыт вождения и будучи совершенно трезвым за рулем, необъяснимым образом попал в жуткую, страшную автомобильную катастрофу, вследствие которой пострадали люди. Хорошая освещенность трассы и небольшая скорость обеспечивали полный контроль за ситуацией, но это все равно произошло. Авария оказала на Андрея не только сильнейшее эмоциональное воздействие, но имела также весьма ощутимые материальные потери. Однако ситуация разрешилась для него благополучно, что немало огорчило его тайных и явных недоброжелателей. Но все же ему потребовалось не меньше года, чтобы окончательно придти в себя.

Размышляя по этому поводу, Андрей пришел к заключению, что существует один единственный вопрос, не дававший ему покоя все это время: «он должен был выйти из этой ситуации целым и невредимым или же это произошло чисто случайно?». Вот тогда-то у него и возник интерес к такому загадочному понятию как «карма», а позже и ко всей буддийской философии. Он решил провести для себя один необычный эксперимент. В принципе, ничего необычного для заядлых автолюбителей, гонявших легко и просто по своему региону, а то и по всей стране, не было. А вот для Андрея было, потому что впервые в жизни он отважился на очень дальнюю поездку в качестве водителя по маршруту Москва – Элиста. Ему предстояло преодолеть три тысячи километров в оба конца по совершенно незнакомой местности. Калмыкия являлась территорией тибетского буддизма и в Элисте был построен самый большой в Европе буддийский храм. Андрею очень хотелось увидеть его своими глазами и он справедливо рассудил, что если доберется до Элисты на машине, а потом живым и здоровым вернется обратно, то это означало бы, что с Кармой у него все в порядке. А если случится что-нибудь неприятное и тем более страшное, то, значит, он это заслужил.

И в начале июня рано утром, бросив задыхавшуюся в пробках Москву, он рванул навстречу бескрайним калмыцким степям. Андрей потом долго помнил то магическое чувство, охватившее его душу, когда на излете ночи он пересек границу Волгоградской области и Калмыкии. Над степными просторами медленно вставало солнце, постепенно все заливавшее желтым светом. Возможно, в степи существует какой-то оптический эффект, но видимые размеры солнца просто ошеломляли.

Оно казалось громадным и прямо таки физически нависало над головой, усиливая тем самым магию происходившего. Вот тогда Андрей впервые по настоящему ощутил поистине беспредельную свободу. Казалось, что все существующие и давящие основы бытия внезапно исчезли и в этом мире остались только он, степь и солнце. Да, наверное, так и было, потому что в столь ранний час на дороге на десятки километров вокруг он был совершенно один. Такая непривычная оторванность от повседневных реалий рождало в сознании какую-то мистическую отрешенность от всего земного, что еще вчера давало беспокойство, и Андрей впервые почувствовал себя туристом на планете «Земля», визу которому поставил сам Господь Бог. Именно мимолетность, ограниченная временность и хрупкость всего существующего были главными в ощущениях, овладевших Андреем. В таком состоянии он въехал в Элисту и этот настрой сопровождал его все дни пребывания в городе. Потом в беседе с ученым монахом в храме он услышал мысль, оказавшую существенное влияние на его мировоззрение: «иди по жизни не оглядываясь, ни о чем не жалея и ни к чему не привязываясь». Эта мысль прочно вошла в его сознание.

Карма позволила тогда Андрею вернуться удачно из Калмыкии, хотя в дороге он наблюдал последствия нескольких аварий, в том числе и со смертельным исходом. И вот теперь предстоял длительный перелет в Катманду.

Он прибыл в Домодедово на такси вовремя, спокойно, без суеты прошел регистрацию и, сдав багаж, направился в кафе выпить капучино. Это был почти что ритуал – обязательно перед посадкой в самолет выпить капучино, рассеянно глядя на снующих туда-сюда пассажиров. Наконец прозвучало приглашение пройти на посадку в самолет и вот оно – возникшее долгожданное чувство ожидания чего-то нового и большего, нежели просто смена географии.

Самолет, разбежавшись, легко оторвался от взлетной полосы и, взмыв в звездное небо, ушел навстречу рассвету, унося в своем чреве Андрея от опостылевших серых московских будней. Слава Богу, что в самолете запретили распитие спиртных напитков и поэтому полет проходил спокойно, безо всяких пьяных дебошей и выходок быдловатых придурков в стиле «Тагил рулит», талантливо изображенных Светлаковым и Галустяном в цикле сюжетов «Наша Раша».

Андрей лениво почитывал журнальные статьи, периодически проваливаясь в короткий сон. Затем была запланированная пересадка в Дели и замена компании-перевозчика: «Аэрофлот» сменился на «Спайсджет». Андрей толком и не смог рассмотреть весь аэропорт в Дели и составить впечатление, так как из-за отсутствия индийской визы ему было запрещено покидать транзитную зону. «Ну, да ладно, невелика потеря, не в Дели же летел», – подумал он, заходя в самолет компании «Спайсджет» и ответно улыбаясь дежурно приветливым стюардессам. Это была его первая поездка за границу без жены и даже было как-то немного непривычно. По России Андрей иногда позволял себе одиночный отдых, да хотя бы в тех же военных санаториях, но за границу летал всегда только с Наташкой. Сейчас вместо нее сидела грузная тетка неопределенного возраста, копна волос которой прямо таки источала резкий сигарный запах. «Старые валенки Тихона воздух тоже не озонировали», – пришла на ум Андрею цитата из романа «Двенадцать стульев» после десятиминутного вдыхания такого, с позволения сказать, парфюма. Но это была мелочь, на которую человек, неоднократно испытавший на себе плацкарт российских поездов, мог не обращать совершенно никакого внимания.

Перелет до Катманду проходил почти также спокойно как и до Дели, не считая плача и возни детей в параллельном ряду.

Уже в полете Андрей неожиданно для себя выяснил, что международный аэропорт Трибхуван в Катманду никакой особой опасности не представлял и он его по незнанию перепутал с маленьким аэропортом в Гималаях, который в силу своего расположения действительно считался опасным. Именно там находилась стартовая площадка для альпинистов, планировавших восхождение на Эверест. Тем не менее, когда самолет заходил на посадку, все пассажиры в салоне напряженно замерли и до уха Андрея отчетливо долетела буддийская мантра «Оум мане падме хум». Оглянувшись назад, он увидел пожилого мужчину, нараспев читавшего мантры. Самолет снижал высоту плавно и, как показалось Андрею, подозрительно долго. Наконец шасси резко коснулись посадочной полосы и пассажиры, разом выдохнув, дружно и громко захлопали в ладоши. Сидевшая рядом тетка, оттопырив нижнюю губу, вместе со всеми неистово хлопала и в ее глазах навыкате ясно читалось: «ну, хорошо, хоть долетели, твою мать».

Глава № 3

Ну, вот и Непал. Такая привычная и немного занудная процедура паспортного контроля, которая всегда сопровождается неизменной очередью. Все были изрядно утомлены длительным перелетом, но никто не роптал и даже дети не подавали голоса. Очередь двигалась неспешно, непальские пограничники придирчиво разглядывали паспорта прибывших туристов, задавая дежурные вопросы. Дошла очередь и до Андрея. Он подошел к окошку и положил свой паспорт. Офицер несколько раз перевел взгляд с фотографии на лицо Андрея и с сильным акцентом полувопросительно произнес:

– Андрей Владимирович Маркин?

– Да, я, – утвердительно кивнул Андрей, чуть заметно улыбнувшись.

Как ни старался офицер, но выговорить имя-отчество точно у него не получилось и со стороны это выглядело комично. Пограничник поставил печать и, широко приветливо улыбаясь, протянул паспорт, сказав уже по-английски:

– Велкам ту Непал.

Следующие полтора часа ушли на оформление регистрационной карты, визовый сбор и получение багажа. Закончив со всеми формальностями, Андрей двинулся на выход искать свой транспорт до отеля. Трансфер обязательно входил в стоимость путевки и специальный человек должен был на выходе из аэропорта встречать туристов, направлявшихся в этот отель.

Андрей приобрел номер не просто в отеле, а в бутик-отеле, где каждое помещение имело свое оригинальное тематическое оформление. Отель носил колоритное название «Мантра Хоум» и Андрей справедливо полагал, что все номера так или иначе будут выполнены в индуистском стиле. Странно, но на выходе он не нашел регистрационного столика с названием отеля. Все прилетевшие с ним пассажиры неторопливо разбивались по группам и кучковались вокруг столов, отмечаясь у сотрудников агентств. Отметившись, они направлялись на автостоянку к ожидавшим их автобусам. Толпа потихоньку редела. Андрей Маркин пребывал в некоторой растерянности, не зная, что предпринять дальше. Никакой таблички «Мантра Хоум» он не наблюдал, хотя уже дважды обошел весь зал перед выходом. Конечно, зная название отеля и район локации, можно было бы и самому добраться до места размещения, взяв такси. Но это было бы против жизненных правил Маркина. Он не любил платить за воздух. Раз все оплачено, то и услуга должна быть оказана.

Андрей вышел из здания аэропорта вместе с последними пассажирами. В самом деле, не стоять же там в одиночестве, как сироте казанской. Сам не зная для чего, он вместе с ними направился к автобусам. Пройдя буквально метров десять, Андрей увидел, как из припаркованного черного БМВ довольно резво выскочил средних лет мужчина, одетый в модный костюм европейского кроя, и также широко и приветливо улыбаясь как давешний пограничник, поспешил ему навстречу.

– Мистер Маркин, это вы? – на сносном русском языке поинтересовался он.

– Да, это я, – кивнул Андрей.