Островитяне

– Вон там.

Я тоже посмотрел вверх. Потолок был очень высокий, на два этажа. Я приметил у стены широкую деревянную лестницу, которая вела на огороженный помост.

– Вон там? – переспросил я недоверчиво.

– Это же лофт! – пояснила бабушка. – Ты что, не помнишь? Пошли, малыш. Тебе понравится. – Она подвела меня к лестнице. – Ну, чего ждешь?

Я взялся за перила и поскакал наверх – было очень любопытно. Сверху, через деревянное ограждение, было прекрасно видно весь первый этаж. Там, наверху, оказалось хоть и тесновато, но уютно: такая крепость. И полное уединение, хотя и без стены. Очень здорово!

– Это даже лучше, чем комната, – сказал я, подходя к огромному круглому окну над кроватью – настоящее окно в мир. Оно занимало почти всю стену, и я сразу вспомнил, что такое же окно я представлял себе в доме из книги, которую мне дал почитать папа, – она называлась «Хайди». Только в книге Хайди отправили пожить в горах с дедушкой. А меня – пожить на острове с бабушкой.

Вид за окном совсем не походил на квадратный дворик без единого дерева перед нашим домом в Нью-Джерси. Ни одного дома. Только толстые ветки деревьев, переплетения плюща, а совсем далеко – синеватые проблески океана.

Я услышал, что Хани поднимается следом.

– Господи, твоя воля, стара я уже сюда лазать. – Она прижала руку к груди. – Нужно постоять, отдышаться. – Она обвела комнату взглядом, и тут ее лицо смягчилось, на нем заиграла улыбка. – Знаешь, кто здесь жил раньше?

Я посмотрел на двуспальную деревянную кровать, накрытую синим покрывалом в золотых звездах. Рядом стояла деревянная тумбочка, на ней – лампа в форме якоря. На другом конце комнаты – выкрашенный в синее комод. Все стены скрывали полки. Я подошел посмотреть, что там. Забиты до отказа. На двух полках – куча детских книг. Их, похоже, много читали. А еще тут были зубы акулы, череп какого-то мелкого животного, коллекция камушков. Рядом с несколькими полинявшими оловянными солдатиками лежал панцирь черепахи. Я вытянул руку – дотронуться до оленьих рогов, но рука замерла, когда я заметил несколько фотографий в рамках. Я взял одну из них.

Мальчик примерно моих лет с кудрявыми каштановыми волосами висел, уцепившись за огромную ветку. Рядом с ним стоял второй, рыжеволосый, примерно того же возраста. Я потянулся ко второй фотографии. На этой темноловосого мальчика сфотографировали на пляже, он держал подтаявшее мороженое. При этом он обнимал за плечи Хани – только Хани была гораздо моложе. Я понял, что это за мальчик.

Посмотрел на бабушку – она вглядывалась в меня.

– Так это папина комната?

Рот Хани искривился в улыбке, она кивнула. Но в глазах стояли слезы.

– Я тебя как здесь увидела… ну ты прямо один в один твой папа в твоем возрасте. Такие же карие глаза. Такие же лохмы. Даже осанка та же.

У меня аж дух захватило – так я был горд этим сравнением.

– Эрик проводил здесь много времени. – Бабушка указала на книжную полку. – Все эти книги перечитал. Ты же знаешь, что приключения начинаются с книг. А твой папа очень любил приключения. – Она улыбнулась, что-то вспомнив. – Любил больше всего на свете.

Хани подошла к кровати, расправила складки на покрывале. Я обратил внимание на то, что в этой комнате безупречная чистота. Подумал: видимо, бабушка рада моему приезду.

– Я здесь редко бываю, – продолжала она. – Подниматься трудно. И потом, здесь я всегда сильнее переживаю за твоего папу. – Она повернулась ко мне, внимательно вгляделась в лицо. – А ты-то как с тех пор, как узнал новости?

Хотелось сказать правду: «Просто ужасно. Каждую ночь снятся кошмары. И я просто не могу видеть, как мама мучается». По счастью, говорить не пришлось – у двери прозвенел звонок.

– Джейк, сделай одолжение, открой. Я по этой лестнице спускаюсь как черепаха. Наверное, опять кто-то из соседей пришел проверить, как я тут.

Я помчался вниз, к дверям, открыл – и замер на месте, потому что оказался лицом к лицу с той девчонкой, которая управляла катером. Я узнал ее длинную светлую косу.

Она протянула мне правую руку и сказала:

– Привет! Я Лоуви Легар. А ты, наверное, Джейк. Хани часто про тебя рассказывает. Если только не заведет речь про животных и… ой! – Улыбка ее угасла. – Мне жаль, что с твоим папой такое случилось. Будем надеяться, что все обойдется.

Лоуви так тараторила, что и слова было не вставить – да оно и к лучшему, потому что я не знал что сказать. Просто пожал ей руку.

Сзади подошла Хани.

– Джейк, кто тебя воспитывал? Пригласи девочку в дом и закрой дверь, а то комары налетят.

– А, прости, – сказал я и тут же выпустил руку Лоуви.

Лоуви вошла в комнату и левой рукой протянула бабушке плетеную корзину.

– Вот, Хани, мы с мамой специально для вас выбрали на рынке.

Меня удивило, что Лоуви называет бабушку Хани. Лоуви показала, что лежит в корзине.

– Тут свежий хлеб, помидоры, фермерские яйца. А цветов я сама нарвала по дороге.

– Батюшки, настоящее сокровище. Спасибо, лапушка. И маму поблагодари. Второй ценный подарок за один день. – Бабушка улыбнулась мне.

– Не за что, – ответила Лоуви. – Вот только мама сказала, чтобы корзинку из зубровки я привезла обратно. Забуду – она меня убьет.

– Я знаю, что эти корзинки – наш традиционный промысел. Скажи маме: я очень ценю, что она послала мне гостинцы именно в ней. – Хани повернулась ко мне. – Смотрю, ты уже познакомилась с моим внуком Джейком. Вы, кажется, сверстники. Ему одиннадцать, пойдет в шестой класс. Так ведь?

– Ага, – сказал я, слегка смутившись.

– Я тоже в этом году пойду в среднюю школу, – сообщила мне Лоуви.

Я улыбнулся. Похоже, она пытается со мной подружиться.

– Правда, замечательное совпадение? Сдается мне, вы быстро подружитесь. – Хани разгрузила корзинку и вернула ее Лоуви. – Ты ведь не откажешься показать Джейку, что тут у нас и где? А то у него здесь никаких знакомых.

– Я с удовольствием. Только сначала мне нужно зайти к тете Сисси. – Лоуви повернулась ко мне с дружелюбной улыбкой. Глаза у нее были ярко-голубые, нос – слегка веснушчатый. – Увидимся, Джейк.

Я помахал. Лоуви говорила так, что и слова не вставишь.

– Такая славная девчушка, – сказала Хани и принялась убирать продукты по местам.

Я повернулся к бабушке.

– Странное какое имя – Лоуви.

– Это скорее прозвище. На самом деле она Оливия. Названа в честь одной славной женщины, которая умерла уже довольно давно. Девочку с младенчества звали Малышкой Лоуви. Ну а теперь она уже не малышка – просто Лоуви.

Оливия… Лоуви. Не в имени дело, мне очень хотелось, чтобы она показала мне свой катер.

Глава 4

Тропическая депрессия

Натуралист вглядывается и вслушивается

Я попал на остров в солнечную погоду, но потом надолго зарядил дождь. Казалось, что в небе кто-то выплескивает ведра. Снаружи свистел ветер, оконные стекла дребезжали. Глинистый подъезд к дому Хани превратился в мутный ручей. Похоже, дом наш стал отдельным островом.