Жизнь с молотка

– Ну, как дорого. Вместе со мной они дорого, без меня ничего. Им уже почти по десять лет. За то время кто-то что-то похожее тоже изобрел. Но не каждый же может внедрить это, организовать производство.

Калькулятор в голове Марабуева выключился, не успев даже посчитать, сколько будет дважды два.

– Вы знаете, если найдете миллионов десять, можно будет попробовать предложить Вашим кредиторам заключить мировое соглашение. Я уже разговаривал и с Расхаровым, и с Тупиковым (Тупиков был московским приятелем Хамутова, некогда занявшим ему деньги и осудившим в пять раз больше)…Налоговая пока не соглашается, но я веду переговоры. Но в мировом соглашении должно быть заложено и мое вознаграждение, тем более что столько всего по Вам сделано, – Марабуев хотел подчеркнуть значимость своей фигуры в этом деле.

– Конечно,– поспешил согласиться Хамутов. – Конечно.

Хамутова утомляли всякие споры о деньгах, он не мог понять, почему он не может просто изобретать и внедрять, приносить свою толику пользы в техническое развитие общества. А те, кому положено считать деньги – считать. Он доверял своим партнерам и подписывал документы не читая. Ему казалось, что человек, который только что глядя в глаза, говорил, что все будет хорошо, не мог обмануть. Да и обманывали его сто раз, и друзья подводили. Но и в сто первый раз он подписывал все не читая.

Хамутов очень надеялся, что обойдется без продажи машины, которую так любила его жена. А самое главное без продажи земельного участка. Ведь так получилось, что дом стоял на двух участках. И он был готов занять еще у кого-то, только чтобы не начали продавать.

Хотя десять миллионов Хамутов и нашел, и Марабуев получил свои пятьсот тысяч, Марабуев так и не сумел договориться с налоговой о мировом соглашении, и все десять миллионов, которые Хамутов положил на свой расчетный счет, были распределены между кредиторами.

И опять речь шла о продаже машины, земли, а продажа земли, на котором частично стоял любимый дом, повлекла бы в дальнейшем и продажу дома.

ФАЛАЛЕЕВ

У Марабуева были приятели из разных сфер. При их выборе он руководствовался выгодой. Были те, кто что-то создавал, и делал это Марабуеву за бесценок, а были те, кто ничего не создавал, но при этом имели приличное количество денег, готовые вложиться в «проекты» Марабуева, не заботясь о моральной чистоте сделки. Одни из таких был Фалалеев.

Фалалеев зашел в бар отеля, где подрабатывал Марабуев, в один из мартовских вечеров. Постояльцем отеля он не был, поэтому зашел в дверь со стороны улицы и прошел вглубь. Небрежно оперевшись на барную стойку, Фалалеев оглядел маленькое затемненное помещение. Посетителей было немного. В одном из дальних углов сидел очкарик со смартфоном в одной руке и пил латте. По мнению Фалалеева, все подобные парни были гомосексуалистами и ничего, кроме презрения не заслуживали. Фалалеев подумал, что неплохо было бы втащить ему, тело Фалалеевва сделало легкое движение вперед, поскольку мысленно он все-таки втащил парню.

Фалалеев перевел взгляд на двух девушек, сидящих за столиком побольше. Несмотря на вечернее время, косметики на лице девушек не было. Одна была длинноволосая, в серой толстовке, джинсах и огромных кроссовках, вторая с короткой стрижкой, в очках и клетчатой рубашке и в несуразных грубых ботинках.

Было понятно: что «гомосексуал» и эти серые мышки, грызущие свои гренки, жили в отеле и забежали в бар перекусить и попить кофе.

Марабуев был наслышан, что в этом баре можно было познакомиться с девушками, но зашел впервые и жриц любви на горизонте не созерцал.

Со стороны отеля в бар зашел долговязый и сутулый парень и подошел к барной стойке. Он перекинулся парой фраз с барменом. Фалалеев понял, что парень работает в отеле. Этот долговязый был не кто иной, как Марабуев.

Не без ноток брезгливости, которое обычно проявляют к обслуживающему персоналу люди, обладающие маломальскими деньгами, но не обладающие воспитанием и тактом, Фалалеев кинул в сторону Марабуева:

– Слышь, пацан, работаешь здесь?

Марабуев знал, что вопрос обращен к нему. Более того, он специально зашел, чтобы разведать намерения Фалалеева. Девушки, знакомства с которыми жаждал Фалалеев, сидели в холле гостиницы, откуда проглядывалась освещенная барная стойка. Именно они отправили Марабуева к бармену якобы по какому-то делу.

– Вы мне? – спросил Марабуев с видом человека, готового выполнить любой приказ.

– Тебе. Местный что ли?

– Да.

– А что тут всегда скучно?

– По-разному бывает.

– Пока тухляк какой-то. Знаешь способы, как оживить вечер?

– Могу помочь. Там девушки в холле гостиницы интересовались Вами.

– Так пойди, скажи им, что я тоже не прочь поинтересоваться ими.

Вот с этой зашифрованной простым кодом беседы завязались деловые отношения между ними.

Фалалеев в прошлом был профессиональным боксером, имел пенсию и пару-тройку источников дохода, приобретенных им законно и не очень во времена спортивного прошлого. В основном он скучал. Жена, хотя в молодости была и яркая, сейчас постарела и была больше партнером по бизнесу. Большинство дел вела она. Фалалеев же развлекал себя то общением с доступными за его деньги девушками, то ночными гулянками в ресторанах, зачастую заканчивающимися мордобоем, таким образом успокаивая бурлящую энергию почти двухметрового тела.

Душа его не терзалась мыслями морально или аморально то, что он делает. Фалалеев относился к плеяде людей, которые считали, что жизнь дается один раз, и прожить ее надо, получив максимальное количество удовольствия, причем удовольствия были плотскими. Он не любил ходить в театры и даже на концерты, не читал книг, хотя в молодости увлекался чтением биографий преступных авторитетов, но после тридцати забросил и это.

Фалалеев был старше Марабуева лет на двадцать.

Марабуев, который сначала для Фалалеева был мальчиком на побегушках, позже стал источником прибыли. Марабуев занимал у Фалалеева денег для мелких своих делишек и возвращал с процентами. Когда Марабуев занялся банкротством, Фалалеев с его подачи выкупал по выгодной цене долги кредиторов некоторых должников. Для кредитора это было хорошей сделкой, потому что не факт, что у должника нашлось бы что-то из имущества, и его долг опалят. А для Фалалеева это было выгодно тем, что долги он покупал наверняка, поскольку Марабуев предлагал ему выкупить долги именно тех должников, у которых было что взять.

В деле Хамутова просто вознаграждение в виде процентов не устраивало Марабуева. Он понимал, что Хамутов человек мягкий, оспаривать действия не будет, что бы Марабуев не сделал.

Подобно клещу, которому посчастливилось уцепиться за шерсть и пробраться к коже животного в самом безопасном месте, Марабуев был готов прорезать кожу жертвы своими хелицерами и вцепиться надолго.

Чтобы извлечь максимальную выгоду из банкротства Хамутова, Марабуев решил выкупить требования кредиторов. Расхаров был нудный, противный, алчный старикашка, который дешево свое требование не продаст. Переговоры с ним были исключены. Налоговая могла уступить свое требование за номинал, что не сулило вообще никакой выгоды.

Поскольку Тупиков был самым крупным кредитором Хамутова, выгоднее всего было выкупить именно его требования к Хамутову. Тупиков, который уже получил из денег Хамутова полностью ту сумму, которую он Хамутову когда-то занимал, с радостью избавился от бремени борьбы за проценты, уступив их по весьма сходной цене. Не трудно догадаться, что долг Хамутова перед Тупиковым, был выкуплен Фалалеевым, и эта сделка тем больше обогащала самого Марабуева, чем больше имущества Хамутова он продаст.

В целом, при всем том, что Марабуев не гнушался грязными методами зарабатывания денег, надо сказать, что он обладал и хорошими чертами. В первую очередь он хорошо относился к своим сотрудникам и на его отношение не могло повлиять даже мнение жены, которая как раз оценивала всех и вся негативно.

Все эти запущенные ситуации с банкротствами были обусловлены большим объемом дел, который имеющиеся сотрудники просто не успевали контролировать. А брать новых сотрудников он не мог, потому что тогда нужно было дополнительно арендовать офис, увеличивать фонд заработной платы.

Бизнес был такой маленький, что несмотря на большой объем рутинной работы, доходы от всего этого были невелики.

Больше всего из клиентов он симпатизировал Хамутову. Иногда он хотел помочь ему, не продавать этот земельный участок, но потом думал, что Хамутов сам попал в эту историю и сам должен справиться. И почему Марабуев должен отказываться от возможной прибыли. Опять-таки зачем старику такой большой дом, продал бы и заплатил все долги.

Бывают такие люди, которые делая другим плохое, не осознают это, искренне думают, что поступают правильно и по совести. Например, был такой человек, которому казалось, что работники у него воруют. Он преследовал их ежедневно, выискивал ошибки в отчетах, подавал на них в суд, не принимал никакие контррасчеты и контраргументы, опровергающие его заблуждения, поскольку всей душой верил в свою правоту.

Особая омерзительность Марабуева заключалась в том, что он знал, что некоторые его поступки противоречат его совести и все равно их совершал.

ТОРГИ

Главной задачей Марабуева было побыстрее продать имущество Хамутова.

Марабуев торопился. Несколько раз в день напоминал он помощнице, что нужно уже утверждать положение о торгах.

Кончено же, Марабуев видел документы на дом, и что он расположен на двух земельных участках. И если уж быть честным с самим с собой, то он прекрасно понимал, что продавать земельный участок он не имеет права. Но Хамутов спорить ни с чем не станет И потом, Хамутов сам виноват. Почему они вышел за границу земельного участка? Почему не объединил? И потом зачем ему такой огромный дом?

Марабуев, опытный человек в махинациях с банкротным имуществом, предложил Хамутову самому выкупить участок и машину через знакомых.

Шамиль Викторович не видел другого способа спасти дом своего друга. Он нанял агента для участия в торгах.

В день торгов в офисе агента за монитором компьютера наблюдали трое: агент, Шамиль Викторович и Хамутов.

Хамутов хоть и нервничал, внешне этого не проявлял, и человеку, не знающего близко Хамутова, могло показаться, что эти торги совсем его не волнуют. Он сидел рядом с агентом на стуле. Шамиль Викторович в отличие от Хамутова всегда проявлял эмоции бурно. Он не мог усидеть на одном месте и поэтому далеко отодвинул свой стул и периодически вышагивал круги внутри небольшого офиса агента.

В начале торгов договорились, что они готовы торговаться до увеличения начальной цены в четыре раза. Раздобыть большую сумму, если не поступят деньги по договору инвестирования, было сейчас вообще негде.