Невинные создания

– Между прочим, я все слышу.

– Отлично. Физические показатели твоего организма в норме. – Он поднялся со стула. – Не хочешь прогуляться? – косматый хрустнул шеей.

– Я труп. На случай, если ты забыл. – Заметил я. «Рапунцель» закатил глаза.

– О, Боже, ты серьезно? – притворно охнул говнюк. – А я думаю, откуда пованивает тухлятиной.

– Мудак. – Выдав еще пару крепких слов в адрес придурка, я шагнул к кровати, где лежал плащ. Черт, это все, конечно, прикольно и я почти чувствую себя истребителем вампиров. Типа, зомбо-Блэйд. Клаааасс. Но, в целом, мне нравилось то, что я видел в отражении. Кожа отлично дополняла общий стиль. – И все же, как мне ходить по городу, если я мертв? – если его это не смущает, то меня – да. Для тех, кто меня знал, я мертвец и тут, вуаля! Я жив и здоров. Не странно ли, а?

– Ногами, чувак. – Хмыкнул Годвин. Ох, когда-нибудь, я его поганый рот зашью титановой нитью. – Или перемещаться. А, черт, – он скривился. – Мне же надо тебе объяснить, как это делать. Ну, и кучу других вещей связанных с работой. И как я мог забыть?

– Меньше травы кури. – Пробубнил я, прихватив «Camel» и зажигалку.

– Придурок. Она мне помогает сконцентрироваться. – «Рапунцель» пропустил пальцы сквозь длинные волосы. – Короче. Просто берешь и перемещаешься из пункта «А» в пункт «Б». – Он уставился на меня в ожидании… чего? Чуда? Копперфильдского исчезновения? Вылетевший птички? – Исчезаешь и появляешься в другом месте. Пух и все. – Я хлопал глазами, чувствуя себя жертвой внезапной кончины от прилетевшего на голову, кирпича. Все умеют понимать овечий, рыбий или язык йети? С тем же успехом, я мог прочесть Хемингуэйа на языке Брайльа

и все равно, ни хрена бы не понял. – О, да, чтоб тебя.

Ииии, мы уже были на улице. В «Туннеле Смерти». За каким-то хреном, уродец притащил меня на место моей смерти. Ага. На асфальте, я различил пятно крови, которое вытекало из моей башки.

– Почему сюда?

– Просто. Что-нибудь чувствуешь?

Я отшвырнул истлевший окурок, подкуривая очередную.

– Ага. Хочу дать тебе в челюсть, так чтобы ты поперхнулся собственными зубами.

– Благодарю, я уже был влюблен.

– Сочувствую ей.

Косматый смерил меня мрачным взглядом.

– Продолжай в том же духе, Вик, и я расскажу тебе, каково это быть в аду.

ГЛАВА 13

Проснись…

Когда голос просочился в уши, я открыл глаза. Хмурое небо и тусклое пятно солнца. Подул ветер, холодя мое лицо и ероша волосы, но вместе с этим, пахло смолой, влажной землей и цветами. Под спиной что-то кололось. Я пошевелился, подняв руки вверх и разглядывая свои ладони, и пальцы. Мои ладони грязные, а под ногтями грязь, так если бы я копал землю. Затем я опустил глаза вниз. Костюм? Галстук?

Что за… я сел.

– О, боже, – спешно откатившись назад, я перевел свой вес на колени, ошеломленно таращась на вырытую могилу, рядом с гранитной плитой. Вырезанные буквы имени, фамилии и дат рождения, и смерти замаячили перед глазами, как двадцать пятый кадр. Мои глаза расширились в ужасе и недоумении. Вокруг Зеленый пустырь с соснами и кленами. Серые надгробья, втиснутые в землю или возвышающиеся над ней. Статуи молящихся ангелов. Вытесанные из серого и белого камня, со сложенными крыльями, они молчаливо оплакивали тех, кто покоился здесь. Огромный периметр был окружен кованым забором и воротами, отрезающий этот участок земли от другого.

Кладбище.

Что я делаю здесь? Почему мои руки в земле? Почему вырыта могила? Я же не…

– … успокойся. – Раздался мужской голос позади меня. Я вздрогнул, оглянувшись назад. – Все хорошо. – Тембр походил на шепот листвы, а огромное сияние, что исходило от фигуры, было ярче Сириуса.

– Иисусе, – только выдохнул я, но в голове пронеслось – почему я до сих пор вижу, а роговицы глаз еще не пострадали от гиперемии

или от электроофтальмии?

– Ты, Бог?

Сияние быстро угасло, и я решил, что это из-за моей бестактности. Я оскорбил Бога и буду за это наказан.

– Нет. – Мужчина растянул в улыбке полные, клубничного оттенка, губы. – Я, ангел. Мое имя – Юджин.

– Ангел. – Прошептал я. Невероятно. Передо мной стоял ангел, и он походил на обычного мужчину, но с необычной внешностью. Такой невообразимой, как и сама суть того, что он спустился с небес. Мой взгляд жадно изучал необыкновенное существо, ростом в семь футов,

одетое в ослепительно белый костюм-тройку. Кроваво-красные, длинные волосы, обрамляли его идеальные черты лица от «вдовьева пика» и блестели в тусклом свете, ярче звезд. Золотистая кожа контрастировала с необычайным оттенком глаз – перламутровый. Невозможно.

– Тебе не нужно меня бояться. – Он шагнул ко мне, протягивая руку. – Идем со мной.

– Куда?

– Домой.

– Домой? – я бросил взгляд на надгробье. Но я… умер. Это мое имя. Дата моего рождения и моей смерти. Я не могу вернуться домой. Хотел бы, но это невозможно. Ощутив на своем плече руку, я снова вздрогнул, но на этот раз от тепла. Приятное и нежное, оно просачивалось сквозь чужую одежду, кожу и плоть, согревая то немногое, что осталось от меня. – Я умер. – Отрывисто прохрипел я.

– Да. Но, тебе дали второй шанс.

Вернув взгляд к ангелу, я всматривался в его красивые глаза, пытаясь понять смысл сказанных им, слов. Второй шанс? Разве, я достоин его? Я не помню своей смерти, не помню, как оказался здесь, но чувствую, что совершил нечто плохое.

Я совершал дурные вещи.

– Почему?

– Каждый заслуживает второй шанс. Даже, ты. – Обхватив мои плечи, Юджин с легкостью поднял меня на ноги. Голова закружилась, но обморок так и не наступил. Я все еще в сознании и с единственной бьющейся мыслью – я умер и проснулся рядом со своей могилой. Мои колени задрожали, и я начал оседать, но Юджин крепко держал меня, не давая упасть. – Все хорошо. Тебе нечего бояться.

– Помоги мне, – я задрожал, цепляясь за его пиджак. Моя голова упала на грудь ангела. Он был таким высоким и сильным, а я чувствовал себя беспомощным и бесполезным, будто меня лишили внутренностей. Забрали вес, оставив только пустую оболочку и правду, что я мертв. – Пожалуйста, помоги мне.

– Шшш, – Юджин прижал меня к себе. Его тело источало жар, согревая мои продрогшие кости, но, не облегчая реальность. Я действительно здесь, на Земле. Живой или нет. Я вдыхаю запахи, вижу окружающие меня вещи, но в груди пусто. Там темно и холодно. – Закрой глаза.

Я послушался, жадно вдыхая аромат ангела. Смесь чего-то сладкого и воздушного. Сахарная вата? Я помню этот запах еще с детства. Мне нравилось, есть сладкую вату. Я ел ее так много, что мама потом ругалась, потому что все пальцы были в сахаре, а футболка липкой. Но, она все равно покупала мне ее, с улыбкой наблюдая за мной. Мне нравилась синяя, а розовую предпочитала… я замер. Кто? Кто-то был рядом. Девочка со светлыми волосами и глазами, цвета янтаря. Она ела розовую, а я синюю. Почему, я не помню, кто она? Я так отчетливо вижу ее, но не могу понять, кто она такая и как ее имя, но она так похожа на меня.

Это воспоминания. Мои. И они так быстро сменяли друг друга, что я не поспевал за ними. Детство, юность. Друзья. Первая девушка. Разрыв. Ссоры, боль, слезы… с каждым воспоминанием, менялись запахи. Сладость превращалась в горькость, пока запах не обрел тошнотворно-гнилой запах. Так пахнут старые люди, которые вот-вот отправятся на тот свет. Смерть. Я чувствовал ее вонь. Она была рядом. Во мне. Крепко въелась в мою кожу, кости и плоть. Она была, как болезнь, иссушая каждую живую клеточку, превращая ее в ничто. Отравляла. Убивала. Разъедала.

И вот, наконец, я увидел себя. Худой и высокий с осунувшимся, серым, как у мертвеца, лицом. Впалые щеки, остекленелый взгляд, потрескавшиеся губы. На мне потертые джинсы и худи с грязными пятнами. Сальные волосы в беспорядке. Руки дрожат. Мне холодно. Тело сотрясает горячая лихорадка. Я задыхаюсь. Воздуха не хватает в легких, но я стою на ногах… нет, уже сижу. Что-то в моей руке… и эта вонь не отпускает синусовые пазухи. Вместо кислорода, я вдыхаю синтетическое амбре, со знакомым отголоском, зовущим меня последовать за ним…

Нечто прохладное пробежалось по позвоночнику, покрывая кожу мурашками. От страха, я съежился, крепче обхватив ангела руками.

– Открой глаза. – Прошептал Юджин.

Я разлепил веки, ровно в тот момент, когда аромат листвы и влажной земли, сменился на затхлость. Легкие сжались от приступа гипоксии. Я начал судорожно кашлять, пытаясь избавиться от едкого привкуса во рту. Взгляд уткнулся на бетонную стену. Затем, на дощатый пол в пятнах. На глубокую трещину, где роились насекомые. С трудом отлипнув от ангела, я шарил глазами по комнате, которую хорошо помнил.