Невинные создания

– Тогда, объясни, почему твой дружок злой, как черт и срывается на мне?

Я посмотрел на нее. Уж не после ли нашего разговора? Придурок вдруг почувствовал необходимость вымостить свой гнев на демонице.? Интересно, почему на ней? Просто потому что она попалась ему под руку или на то была другая причина? А вообще, не похоже, чтобы Сеферона пострадала. Какой была искусственной куклой, такой и осталась.

– Понятия не имею.

– Дааа? А я думаю, что ему не понравилось, как я засматриваюсь на его подопечного. Годвин так рьяно требовал, чтобы я не смела, подходить к Вику, – она замолчала, когда официант принес ей бокал вина. – И чего он возмущается? Я всего лишь хочу поближе познакомиться с Избранным.

– Ты сама только что ответила на свой вопрос. Зачем меня спрашивать?

– Затем, что Годвин ведет себя странно. Такое ощущение, что он, как будто бы ревнует меня к Вику. Как же это называется? Ах, да… любовный треугольник. – С улыбкой, пробормотала она, глядя на меня поверх бокала. – Знакомое словосочетание, правда?

У меня будто в черепе рванула шрапнель, разбросав то, что можно было назвать мозгами. Челюсть сжалась до скрежета, хотя я и не собирался показывать, что меня это не задело.

– Не особо. – Допив свое вино, я протяжно выдохнул, цепляясь за жидкую попытку сохранить контроль и не раскрошить стекляшку в ладони. Эта тварь специально давит на больную мозоль, упоминая два запретных слова, от которых я отказался, как только воскрес. Мда, хреновый, я, однако выбрал камуфляж хладнокровного ублюдка. Может, мне стоит пересмотреть варианты и возвести вокруг себя еще больше колючей проволоки?

– Неужели? Разве между вами не было соперничества? Ты и он, хотели одну женщину. Правда, ее ты любил, а Годвин хотел трахнуть. – Сеферона отпила вина. – Не представляю, каково это быть жертвой любовного треугольника. Как ты только это выдержал.

С трудом, блядь.

– К чему ты ведешь, Сеферона? Зачем ты пришла? Не похоже, что тебя прорвало на разговор по душам.

– Тебе надо расслабиться, Юджин. – Она улыбнулась. – Перестань думать о ней и двигайся дальше. Трахнись уже, наконец. – Так говорит, как будто я отказался от женщин. Сеферона не знает, что недавно я поимел смертную в грязном проулке. Я надеялся, что одноразовый секс урезонит буйство эмоций, но все стало хуже. Я не очистился. Я не забыл. – До встречи с ней, ты не пропускал ни одной юбки.

– Ничего не изменилось. – Процедил я, подавшись вперед. – Я по-прежнему трахаю женщин. Или уже забыла, на что я способен? – Сеферона лично прочувствовала это всей своей демонской сущностью. Мы трахались несколько часов, пока шкура, которую она позаимствовала, не стала трещать по швам.

– О, знаю, Юджин. – Сеферона провела ногтем по краю бокала. – В сексе, ты, пока что лидируешь.

Я вскинул бровь. До чего блядская натура. Со всеми, видимо, перетрахалась.

– А ты еще с кем-то спишь?

– Я вовсе не ветреная, как ты думаешь, Юджин. Я сплю только с теми, в кого влюблена. – Она игриво закусила губу. – Ревнуешь?

Я прыснул от смеха. Ну, да, конечно. Слышать от демона, что она любит – уже само по себе, смешно. Ложь, да и только. Очередная иллюзия, потребность приблизиться к настоящему, пичкая себя притворной романтикой. Мы не умеем любить. Мы забыли, как это делается, и то, что происходит со мной или с Годвином, тоже бутафория. Забытая история, которую мы пытаемся выдернуть из глубин иссохших воспоминаний, чтобы что-то почувствовать.

Память… это все, что у нас осталось.

– С чего бы вдруг?

– С того, что с Годвином тоже было весело развлекаться. Ну, разве это не любовный треугольник? – Сеферона поднялась с места, оправив платье. – Пойду, припудрю носик.

Дыхание сперло так сильно, что будь я смертным, отведал бы неплохой порции гипоксии. Я смотрел в спину удаляющейся демонице, приказывая себе сидеть и не двигаться. Даже не думай, Юджин. Ты прекрасно понимаешь, зачем сука это сказала. Природу демона не отнимешь. Она отчаянно ковыряет старую рану, провоцирует тебя, потому что искусна в таких вещах. Делает это намеренно, чтобы я окунулся в гребаную петлю, где я и Годвин – соперники, а моя любимая, трофей. Дерьмо. Сеферона не упустит момента, чтобы не задеть меня за живое.

Гребаная тварь. Как же ты меня достала.

Выругавшись, я вскочил со стула, направляясь в уборную. Смертным лучше убраться с моей дороги и не мешаться под ногами. Я как раз в том настроении, чтобы оставить в Пескаре еще одну послевоенную достопримечательность, так что пусть остаются за своими столиками.

У меня сейчас на уме только одно – выяснить, когда это Годвин успел поиметь демоницу. Не то, чтобы я приревновал Сеферону, просто на протяжении всего времени, он шарахался от нее, как от прокаженной, либо поливал грязью, со всем отвращением заявляя, что будь демоница последней шлюхой на Земле, он бы не рискнул ее снова трахнуть… погодите – снова? Так, значит, это правда и она не солгала. Но, когда он успел? Если, не будучи ангелом, то… когда еще был человеком? Стоп-стоп. Здесь что-то не так. Сеферона сама как-то призналась, что не стала бы просто так раздвигать ноги перед смертным, а вот ради конкретного дела…

Сделка.

Влетев в уборную, я звучно захлопнул дверь, скрыв этот участок ресторана маскирующей защитой. Все кто войдут сюда, не услышат и не увидят нас.

Прихорашиваясь перед зеркалом, стерва усмехнулась. Видит бог, я хотел устроить здесь кровавую баню, распустив тварь на куски, но едва ли мой поступок оценят сверху. Когда-нибудь, я пойду на преступление и прикончу Сеферону. Плевать, что она Чистая и старше меня. Плевать, что она племянница Кирона… плевать на все.

– Когда? – я приближался к ней, сжимая кулаки. Тело кипело от потребности выместить на сучке всю свою ярость.

– О чем ты? – Сеферона взбила пальцами волосы.

– Не прикидывайся дурой. Когда ты заключила с ним сделку?

– Ах, ты об этом? Когда Годвин был еще человеком. Логично же. – Она развернулась, когда я встал перед ней. – Мы познакомились с ним на вечеринке, которую устраивал его дружок-наркоман. Скажу честно, Годвин был не в том состоянии, чтобы у него что-то заработало, но я очистила его разум от наркотической эйфории, иначе, сделка бы не состоялась. Хочешь узнать его желание? – ладони демоницы легли мне на грудь, медленно опускаясь вниз, пока не добрались до пуговиц на пиджаке, расстегивая их. Голубые глаза, которыми она на меня смотрела, пылали от вожделения.

– Да. – Процедил я, злясь еще больше. Ненависть к демонице и к Годвину, точно полчище голодных крыс, безжалостно грызли меня изнутри. Моя душа истекала кровью.

– Оно было простым. – Кончик ее языка прошелся по верхней губе. – Годвин понимал, что легко не добьется ее расположения к себе. Понимал, что его желание залезть к ней под юбку и трахнуть, не станет обоюдным. Но, если забыть о сделке, спроси меня, чей член ей был по вкусу? Думаю, ответ очевиден. – Сучка накрыла мой причиндал ладонью и сжала. Я вздрогнул, осознав, что возбужден. Просто от слов, моя эрекция стала твердокаменной, а яйца напряженными. – Твой, Юджин. – Сеферона судорожно выдохнула… или это был я? – Твой большой и толстый член. Ну, разве Годвин мог с тобой соперничать в этом?

– Не увиливай от ответа. – Мне стоит оторвать ей руки, но почему-то позволяю трогать себя. Какого черта?

– Я не увиливаю, а говорю, как есть. – Возразила она, ритмично потирая мой член через брюки. – Ты прекрасно знаешь, что Годвин не сделал бы Ронду счастливой. Он не герой ее романа и уж точно, не отменный любовник. А вот ты…

Я зажмурился, услышав имя своей мертвой возлюбленной. Боже…

– … хочешь убедить меня в том, что Годвин пожелал трахнуть мою девушку? – я насупился, всеми фибрами чувствую ложь демоницы. Она что-то не договаривает. – Скажи, чего он на самом деле пожелал? – ухватив ее за запястье, я отвел руку Сефероны в сторону.

– Вожделение, это тоже желание. Чего только смертным не приходит в голову.

– Ложь. – Этот ублюдок звонил мне перед аварией и бухтел, что теперь Ронда станет его. Я не понял, о чем шла речь, а после резкий удар и темнота.

– Годвин хотел заполучить ее любым путем. – Демоница закусила губу. – Признайся, ты пришел сюда не только за ответом, верно?

– Только за ним.

– Лгунишка, – промурлыкала тварь, – а у твоего члена другое мнение.

Надо бы уйти, но вместо этого, я хочу заглушить рев в голове. Остановить поток бесконечных мыслей и доводов. Слова Сефероны грохочут, как молоты по наковальне, пробуждая во мне совсем не ангельское желание. Я знаю, что последующее действие не остановит меня, но пока… пока я еще могу себя контролировать, я переключусь с мести, на тело этого грязного существа.

О, тварь будет счастлива, если я поимею ее.

– С кого на этот раз ты сняла шкуру? – развернув сучку спиной к себе, я грубо толкнул ее грудью на прилавок, задирая на ней платье и обнажая голую задницу. Сеферона выпятила зад, выставляя напоказ розовую и влажную от предвкушения, плоть. Дернув молнию вниз, я вытащил из брюк ноющий от напряжения, член. Зажав эрекцию в кулаке, я прошелся по ней вверх-вниз.

– С актрисочки из фильмов для взрослых. – Она грудно застонала, когда я резко толкнулся в нее упора и начал жестко двигаться. – О, Юджин!

Я зажмурился, убеждая себя, что это не я, а моя боль. Это она использует мое тело, чтобы освободиться от страданий. Я почти лишился гребаного рассудка, узнав о сделке Годвина. Ублюдок действительно был готов пойти на все, лишь бы заполучить Ронду.

Прекрасно.

Я более чем счастлив, узнать, что лучший друг не только позарился на чужое и предал меня, но и испачкал руки в крови. Иначе, как объяснить ту аварию? Стечение обстоятельств? Удача с королевской руки демоницы? Судьба? Что из этого, исполнило желание Годвина? Хах.