В объективе

Джессика вышла из машины и взглянула на дом. Красный кирпич потемнел от недавнего дождя. Раскидистый граб, как неумелая художница, разбрызгал листву красно-желтыми кляксами по асфальту. Высокие лестницы с коваными перилами манили присесть и помолчать. Маленький уголок рая, в котором Дэниел разглядел лишь пустоту. Джессика не удивилась.

Его особняк в Форрест-Хиллс-Гарденс из белого камня с огненно рыжей черепичной крышей и собственным гаражом напоминал дворец. Впечатляющий внешне, изнутри дом казался Джессике громадиной, чью душу по крупицам разобрали бесчисленные гости из Ассоциации адвокатов. Но если стены можно облагородить, то соседей – никогда. И теперь ей было с чем сравнивать.

За год жизни в Форрест-Хиллс-Гарденс Джессика познакомилась лишь с двумя семьями, и то потому, что они обращались к Дэниелу за помощью. В Бруклине же соседи постучались к ней на следующее утро после переезда. Миссис Эббот, приятная старушонка, чья прическа напоминала пушистый одуванчик, жила напротив и принесла ей яблочный пирог. Два брата Ханнес и Феррис Меза из дома справа пришли, чтобы позвать к себе на вечеринку. Позже Джессика узнала, что милым словом они прикрывают настоящую пирушку, которые, к слову, случались довольно часто и не очень нравились миссис Эббот. На четвертое июля братья устроили праздник посреди улицы, жарили мясо и раздавали его всем подряд, а ночью запускали фейерверк прямо со своей крыши. Она могла назвать каждого, кто жил вверх и вниз по улице, рассказать, кого навещают внуки, и перечислить всех владельцев собак. И ей это нравилось. Да, временами было неспокойно, но найти неприятности можно всегда, если их искать, где бы ты ни находился.

– Зайдешь? – вопросом на вопрос ответила Джессика.

Глаза Дэниела засветились надеждой.

– Если пригласишь, – отозвался он.

Джессика провела экскурсию по первому этажу, показав столовую, гостиную и гостевой туалет. Верхние этажи она показывать не стала, сочтя это лишним. Между ними и без того трещал лед.

Под тихий свист чайника Джессика загрузила в духовку лист с бутербродами, достала посуду и обратилась к Дэниелу:

– Мне нужна помощь твоего отца, чтобы разыскать одного человека.

Дэниел замер с кружкой в руках, не поверив своим ушам, и отшутился.

– Хочешь подать в розыск?

– Вроде того. – Она снова подумала об Артуре.

Шериф округа, мужчина с таким же суровым взглядом, как и его характер. Сколько Джессика видела Фолла-старшего, он никогда не улыбался и, казалось, вообще не любил веселых людей. А если в его обществе вдруг звучала нелепая шутка, он мог обдать ее автора таким презрением, что содержимое желудка переворачивалось.

Сейчас он был единственным человеком, из тех, что она знала, и кто имел возможность. Обратиться к нему напрямую Джессика не могла, зато мог Дэниел.

– Мне нужно пробить адрес Молли Дэвис и чем скорее, тем лучше. Я должна во всем разобраться, иначе буду жить с оглядкой на этот день. А еще, – она покачала головой, – не хочу бояться. Хочу победить свой страх.

– И почему я не удивлен, – Дэниел покачал головой и отставил кружку. – Но я помогу. Ты же знаешь, мне сложно тебе отказать.

Джессика потупила взор и коротко поблагодарила.

– Спасибо.

– Ответь только на вопрос.

– Да? – Она подняла глаза, и Дэниел спросил.

– Нам было так плохо вместе, что ты предпочла сбежать в Бруклин?

– Пожалуйста, не начинай.

Она бы ответила, что дело не в нем. Но заодно пришлось бы объяснить, что дело в том, как она чувствует себя рядом с ним. А это куда унизительней, чем просто сказать «Мы слишком разные».

Дэниел что-то пробормотал под нос, встал и вышел в гостиную. Джессика выдохнула с облегчением. Его намеки и взгляды заставляли нервничать, из-за чего она либо отмалчивалась, либо ограничивалась короткими фразами, как сейчас. Он не мог не замечать ее смущения, равно как не мог себя сдержать. Джессика его не винила. Наверняка Дэниел, как и она, скучал по тому хорошему, что каждый из них хранил в памяти.

Но дважды в одну реку можно войти лишь в том случае, если второй раз тебя сбросят в мешке.

Из гостиной послышалось приглушенное «Здравствуй, отец!». Джессика постаралась не слушать и уставилась в окно. Через несколько минут на духовке сработал таймер. Она потянула носом и улыбнулась.

– Я уже и забыл, как пахнет домашняя еда, – раздалось позади. – Давай помогу.

Легонько пихнув Джессику в бок, Дэниел надел кухонную рукавицу и достал лист с горячими бутербродами. Она отошла в сторону. Не лишать же его такой мелочи, раз та приносит удовольствие.

– Что сказал твой отец? – Джессика не сводила взгляд с красивого мужского лица, сияющего улыбкой.

– Кажется, ты была права, когда назвала его тщеславным придурком, – еще шире улыбаясь, заявил Дэниел. Он опустил лист на подставку и стянул рукавицу.

То ли от жары, стоявшей в кухне, то ли от стыда Джессика зарделась.

– Это было всего раз, и в тот вечер я изрядно напилась.

– Да, славные были времена.

– Артур до сих пор не забыл?

Дэниел покачал головой.

– Разве можно забыть единственного человека, который осмелился сказать правду вслух? Так или иначе, ты заимела кучу поклонников и, не уйди так рано, могла бы с каждым познакомиться лично.

– Боже, – Джессика прикрыла рот рукой и осела на стул.

– Должен признать, отцу и впрямь нравится, когда его уговаривают. Но он пообещал выполнить мою просьбу.

– Он найдет Молли?

– Да, – Дэниел выбрал бутерброд, и тот запрыгал у него в ладонях.

Джессика рассмеялась и, взяв маленькое блюдце со стола, протянула ему.

– Небольшой аванс моей благодарности.

Дэниел уселся за стол и между делом заметил:

– Твое пальто…

– А? – Джессика оторвала взгляд от кружки, по которой водила пальцем.

– Розовое, – он скорчил гримасу, нахмурив брови, – это что, совет Джилл?

Джессика поперхнулась. Знал ли Дэниел, что она оборвала связь не только с ним?

– Н-нет. – Она повела плечом.

– Понятно. Видимо, многое изменилось.

От угнетающей беседы Джессику спас телефон, который так вовремя запищал.