Таракашка в моей голове

– А ты тогда молчи, – закурил, стараясь не двигаться.

– Сам разговор начал, – хмыкнула Тайка.

Вполне так довольно хмыкнула. Дальше работала действительно молча. А Серый сидел как на иголках. Просто кожей чувствовал ее цепкий взгляд, ее руку, пытающуюся повторить очертания его тела… От этого появлялись мурашки, и что-то сворачивалось узлом в солнечном сплетении.

У него?! Выдохнул струю дыма.

У него…

***

На дворе был декабрь. Уже давно похолодало, но горожане от зимы еще не устали. Напротив, ждали пушистого снега, радовались заморозкам и все больше времени проводили на новогодних развалах, скупая стеклянные и плюшевые символы года.

Леха эту суету любил и по дороге из спортзала завернул в супермаркет. Конечно, просто посмотреть. Вышел с двумя светящимися звездами, тремя красивыми шарами, мишурой и смешной мягкой игрушкой для Тайки. Отправил ей фото своих покупок:

Лешка: Приходи квартиру украшать!

Тая: Еще одна пара! Через два часа у вас! Обедом накормишь?

Лешка: Накормишь.

Усмехнулся и пошел в сторону продуктовых рядов. Она суп доест, она же новый и сварит. Его задача – купить ингредиенты.

Примчалась к нему, как и обещала, сразу после пар: раскрасневшаяся, замерзшая. Лешка впустил ее в квартиру.

– Привет! Проходи.

– Привет! – она попрыгала на одной ноге, стягивая кроссовок. – Ты один дома?

– Один, – ушел из тесного коридора, открыл холодильник. – Суп греть?

– Да! И суп, и макароны, если еще не доели, – дня два назад она готовила им макароны по-флотски. Вкусно сделала. Кончились они в тот же день, точнее, в ночь.

– Макароны съели, могу пельмени сварить, – обернулся к ней, ожидая ответа, и замер.

Тайка была в джинсах, над ними – черная майка, а поверх кокетливым узлом завязана розовая перламутровая рубашка. Мужская. Леха даже знал, чья.

– Не, не надо пельмени, – она, ничего не подозревая, плюхнулась за стол. – Обойдусь супом.

– Новая рубашечка? – протянул Лешка, с трудом отвернувшись.

– Ага, – засияла, поглаживая ткань. – Серый отдал! Я у него старые рубахи попросила для росписи, – поправила закатанные рукава. – Но эту расписывать не буду. Она шикарная.

– Угу, – только и смог выдавить Лешка.

Эту рубашку Серый купил, когда выводил Лешку по магазинам костюмы выбирать. Она совершенно не старая. И очень недешевая. И Серый ее Тайке отдал.

– А вы елку ставить не будете? Только комнаты украсим? – Тая крутила головой, мысленно уже развешивала гирлянды и шары. Лехиного изумления она совершенно не замечала.

– Да ну нафиг, – отмахнулся. – Все равно нас, скорее всего, обоих не будет тридцать первого.

– Леш, – Тая замерла, будто что-то только что придумала, – а если вас не будет, можно мне сюда друзей привести?

– Друзей? – обрадованно воскликнул Леха. Он на пару секунд проникся паранойей Андрея и подумал, что Тайка проводит с Серым слишком много времени.

– Ну, – Тая неверно истолковала его интонации, – скорее, подруг! Новый год встречать.

– Можно! – радостно кивнул. – И подруг, и друзей, только я еще с Серегой поговорю, окей?

– Окей, – Тая расплылась в светлой детской улыбке. Все ее мысли сейчас были заняты декорациями, праздником и немного институтом.

***

Рисунки на развеску сдавали за пару недель до Нового года. Тая часами сидела по-турецки на полу Серегиной комнаты и клеила паспарту. Сняла и его любимый осенний пейзаж, и выполненный в графике Патриарший пруд. Рисунок с его спиной тоже унесла. Хотя оформляла она его не в их квартире. Сережкиного лица видно не было, но ни у кого не возникало сомнений, что если Леха увидит, то сразу поймет, кто позировал.

За это время Серый настолько привык к Тайкиному присутствию, что просто физически без нее ощущал пустоту. Тянущую, гнетущую, неприятную. И в присутствии Лехи это ощущение не проходило. Ну, не до конца.

Если ее не было, чувствовал себя в комнате неуютно и все чаще выходил на кухню. С книгой или просто с кофе и сигаретой. Вот и сейчас курил, что-то читая, когда ворвался Леха:

– Бля! Серый, – тот аж вздрогнул.

– Чего стряслось? – напрягся.

Неужели Леха что-то узнал про Тайкину анатомию, и его ждет очередная порция наездов?

– Серый! У тебя загран есть?

– Конечно! С открытым Шенгеном.

Для дорогих мальчиков это было само собой разумеющееся. Их брали в Турцию, в Египет, а иногда и в Европу. Зависело от уровня клиенток.

– Бля… – Леха запустил руки в волосы.

– А у тебя нет, что ли? – Серый выругался про себя. Он должен был об этом подумать. Сам мужика на новый уровень выводил.

– Нет! А меня клиентка на праздники в Прагу зовет, – Леха растроенно поморщился, сел на стул.

– Иди к Моте, – Сережка затушил сигарету. – У него есть подвязки в паспортном столе. Если на тебе не висит ничего, за три дня сделают. И срочно на Шенген подавайся.

– Так это ж сколько бабла выкину? – выпучил глаза Лешка. – Она мне столько не заплатит.

– Дурак! – фыркнул Серый, – А если ты сейчас с ней не поедешь, то она больше не пригласит! Работай на будущее!

– Бля… – Леха нахмурился, посмотрел на друга.

– Угу… – Серега был рад, что сосед его понял почти с полуслова. – Тебе по-любому к Моте идти. Все выезды с ним согласовываются. Вообще, – Серый скосил взгляд, – все, что с тобой обсуждают напрямую, надо доносить до Моти. Он левак не прощает, а с ним лучше не ссориться. Поверь.

Лешка свел брови в линию. «Значит, угадал», – подумал Серый. Леха хотел мимо конторы деньги взять.