Теорема существования. Инвариант

Ян задумчиво посмотрел на окружающую местность. Рыже – коричневого цвета, чаша древних отсюда казалась небольшой. её пересекало несколько продольных трещин, из них росли деревья.

– Жертвенную чашу древних. Лес. Длинные холмы вереницей до Кристальной горы.

Ну конечно он никогда не сталкивался с техногенной архитектурой, поэтому и не видит того, что вижу я. А я, поднявшись выше, видела совсем другую картину.

– Ян, я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что холмы эти были единым целым. Это путепровод, такой круглый тоннель. Причем, конкретно этот, очень большой. А чаша очень похожа на взлетный стол космодрома. Я у себя видела подобные. Не точно такие, но похожие, эта слишком уж гладкая. У нас они из плит. К тому же в чаше не скапливается вода, там сделаны оттоки. Вон в самых нижних точках, видишь? Без них она бы давным-давно превратилась в озеро.

– Как такое может быть? – он напряженно пытался рассмотреть то, на что я ему указывала.

– Ну, если предположить, что холмы это путепровод, – я увидела, что Ян смотрит на меня с удивлением и пояснила, – путепровод это такая здоровая труба для транспорта, чтобы дождь, град и прочие атмосферные явления передвигаться не мешали, – я указывала пальцем предполагаемую линию трубы, – а здесь он просто разрушился и местами обвалился. И вот там еще, видишь? А потом и лесом зарос.

– И вел он от чаши, до, – он провел пальцем линию ко второй вершине, – получается, святилище древних под горой?

– Нет, – я ткнула пальцем, – гораздо выше, немного не доходя до вершины, видишь? Гору как ножом срезали, и сверху как будто круг сыра положили. Стены ровные. А потом сверху вершину поставили. А еще меня смущает этот ледник на вершине горы. По – моему это не лед вовсе, а что-то другое, искусственное, хоть и блестит. У нас ледники на горах были белыми, а здесь как темное стекло. А вот там, где путепровод подходит к горе, видишь, на нижнем уровне круга площадка небольшими стенками огороженная? Думаю, там вход и есть.

– Ого, как высоко, – с благоговением сказал Ян, – а как мы туда добираться будем?

– Так как и планировали, сколько сможем пешком, потом с помощью клиньев и веревок.

Ян приобнял меня за плечи:

– Знаешь, с того дня как я с тобой познакомился моя жизнь стала очень интересной.

– Да, я тоже не скучаю, – рассмеялась я.

– Инь, – Ян скептически рассматривал кристальную гору, – а может быть, что это твоих сородичей постройка?

Я отрицательно помотала головой:

– Нет, то, что здесь, оно совсем другое, я бы сказала подобное, но другое. И потом, стены эти. . . на них не растут деревья, заметил? Может я и ошибаюсь, а они на самом деле по этой гигантской трубе наливали туда какую-нибудь горючку и жгли во славу своим богам. И горело оно годами.

Ян посмотрел на меня и улыбнулся.

– Воображение у тебя невероятное, – он притянул меня к себе и мягко поцеловал в губы, – скажешь тоже «горючку», чаша по размеру с большое озеро, все вокруг бы выгорело.

– А может и выгорело, – я погладила его по щеке и пожала плечами, – никто же не знает сколько эта чаша тут находится. Горело – горело, потом погасло и лесом поросло. А сажу и копоть дождями посмывало.

– Так давай выясним это.

Ян двинулся в сторону горы.

– Не торопись, о мой длинноногий друг, – я поспешила за ним, – хочу тебя немного разочаровать, но спешить мы не будем. Будем идти медленно, с остановками, дабы не заболеть горной болезнью.

– Ты шутишь, – Ян остановился и повернулся ко мне, – у нас вроде не так много времени.

– Неа, не шучу, – я помотала головой, – совсем наверху воздух разряженный, кислорода мало. Чтобы организм адаптировался – привык нужны остановки. Иначе будет плохо. Хотя, тебе наверное не нужно, ты при полетах высоко поднимаешься, поднимался – исправилась я, – а вот мне с непривычки может стать очень плохо. Кислородное голодание творит с человеческим мозгом неприятные штуки. Так что, если я буду носиться как ужаленная, а потом вдруг стану совсем заторможенной и буду пытаться впасть в кому, то теоретически значит, мне не хватает воздуха и меня надо экстренно спускать вниз. Может, поможет и я не стану овощем и останусь живой. Кстати, а у горгов при полете как компенсируется недостаток кислорода на большой высоте?

– Кисло…. чего делается? – не понял Ян.

– Дышите вы на высоте как? – я настолько привыкла к Яну, что перестала делать скидки на то, что он не все из моих слов понимает. Хотя, смысл многих слов он улавливал из контекста и вопросов лишних не задавал.

– Да как обычно, в носу что-то вроде перепонок, они перекрывают ноздри и регулируют поступление воздуха.

– Интересно. А как горги огнем кидаются?

– Это как чих, – пояснил он, – ты вдыхаешь воздух и выплевываешь его вместе с огнем.

– А огонь – то откуда берется? – продолжала допытываться я.

Ян пожал плечами.

– Никогда не задумывался.

– А почему огонь не обжигает?

– Инь, – ответил Ян слегка раздраженно, но мягко, – у меня нет тех ответов которые ты хочешь получить. Я не представляю, как это происходит. Просто в один прекрасный момент, будучи в обличьи горга мне захотелось чихнуть огнем и я это сделал. Открыл пасть, вдохнул воздуха и чихнул. Не раскладывая процесс на части и не изучая как это происходит. Могу сказать, что интенсивность огня зависит от возраста и объема легких горга.

Мы вышли на подобие узкой тропинки, вела она в сторону чаши.

– Надо найти место для ночевки, – огляделся Ян, – скажи ты тоже чувствуешь какую – то тревогу в воздухе?

– Да, мне хочется побыстрее отсюда уйти, – я передернула плечами. Солнце почти село и окружающая температура заметно снизилась. Было зябко, и меня не покидало чувство тревоги.

– Знаешь мне сон снился, – я задумалась как пояснить Яну значение слова « чужой», – мне снился дикий горг странного вида, и он очень настойчиво рекомендовал мне спрятать наши вещи.

– Ты веришь в вещие сны? – безо всякого намека на насмешку спросил Ян.

– На самом деле нет. Я знаешь –ли материалистка, но сейчас мне на самом деле хочется спртятаться.

– Может, вот туда? – Ян махнул в сторону небольшой расселины.

– Идем, – согласилась я.

Глава 12. Горные тропы

Через расселину мы вышли на маленькую каменистую площадку на склоне. Она словно парила в воздухе будучи открытой с трех сторон. В одном месте примыкания площадки к стене была небольшая горизонтальная щель заросшая колючим кустарником. Сразу и не заметишь.

– Там змей нет? – кивнула я.

– Сейчас проверю, – Ян прихватил прут подлинней и пошарил им в расселине, – нет там ничего, только мох.

– Мелковата площадочка –то, – констатировала я.

– Палатку поставить и развести костер хватит места, – огляделся Ян и поежился, – ветренно тут.

– В палатке ветра не будет, – хмыкнула я, – костер разводить будем?

– Будем, хоть отвара горячего попить, – Ян опять поежился, – надену я куртку, замерз.