Укрываясь крыльями Икара

Сашка вдоволь повеселился, глядя на мои цирковые полеты. Мне, наверное, тоже было бы весело посмотреть на себя со стороны.

Под конец тренировки я немного поняла, как делать повороты на лыжах. На завершающем участке я даже проехала несколько метров без падений. Тренер улыбнулся: «Ну вот, и съехала, ты, Аня, со своей первой горы!»

Я попыталась улыбнуться. Исцарапанное снегом лицо горело, как будто его натерли наждачкой.

Подъемник еще поднимал на вершину пустые кресла. По склону спускались между проталин последние туристы.

Под лучами жаркого солнца снег оседал, испарялся. Грубое, неотесанное тело горы проступало из-под снега.

Андрей Леонидович расстегнул крепления. Лыжи оставил в домике возле подъемника. Сказал мне прийти после обеда в гимнастический зал, позаниматься самостоятельно – у тренера были неотложные дела – и убежал.

Я присела на лавочку возле подъемника. Расстегнула ботинки. Весенние солнечные зайчики прыгали по лицу. Было непривычно жарко возле горы. Сняла перчатки, мокрую шапку, спиной прислонилась к деревянной стене. Закрыла глаза, и ни о чем не думала, и прислушивалась к тишине. Не заметила, как задремала. Шапка и перчатки упали в снег.

Я сидела возле горы. Гора была неразговорчива. Мы молчали друг возле друга и слушали тишину. И я слышала во сне гулкое дыхание горы, дыхание гордого сердца.

Говорят, когда человек о чем-то сильно мечтает, вселенная исполняет его мечту.

Я никогда не мечтала о вершинах. За тысячу километров от родного дома сидела почему-то у подножия древней горы, и не понимала, что со мной происходит.

«Я мечтала о морях и кораллах.

Я хотела суп поесть черепаший.

Я ступила на корабль, а кораблик,

Оказался из газеты вчерашней».

В детстве перед сном мама пела мне песни. Я лежала под одеялом в кроватке и тихонько повторяла за ней. На волнах памяти, как легкие кораблики, плавали мамины песни.

«У порога стали горы – громады.

Я к подножию щекой припадаю.

Но не выросла еще та ромашка,

На которой я себе погадаю.

А весною я в несчастья не верю,

И капели не боюсь моросящей.

А весной линяют разные звери.

Не линяет только солнечный зайчик».

Еще не выросли мои ромашки у подножия горы. И правда. Открыла глаза. На шершавых проталинах из-под камней желтели только мелкие головки мать-и-мачехи. Улыбнулась. Я к подножию щекой припадаю… Потрогала лицо. От колючего снега щеки горели. Хорошо же я сегодня припадала к заснеженному склону.

Ну, хватит уже сидеть. Некогда расслабляться. Вспомнила наставления тренера. Торопливо собрала вещи, закинула лыжи на плечо, уже как заправский горнолыжник, и лунной походкой космонавта-акробата зашагала по улице города.

Глава 7. Лина Черязова

В Лейк-Плэсиде на акробатическом трамплине разбилась Лина Черязова. Страшная новость облетела земной шар. Российские акробаты передавали друг другу шепотом: Лина разбилась, Лина Черязова ударилась о трамплин. Олимпийская чемпионка по лыжной акробатике Лина Черязова, прыгая тройное сальто в воду, ударилась головой о трамплин и повредила основание черепа. Спортсменка лежит в больнице, третий день находится в коме.

Спортсмены, тренеры, люди, далекие от спорта, были подавлены, будто оказались лицом к лицу с непонятной, непознанной материей, чувствовали кожей глубинные, смертельные для человека вибрации вселенной. Некто, непознанный, невидимый, появился внезапно, случайно, непреднамеренно, и все же именно в ту минуту, именно тогда, когда расслабленные земные люди совершали изо дня в день привычные домашние дела.

Некто появлялся на земле внезапно, оставляя после себя смертельные следы, сожженные, разрушенные дома, разбитые, исковерканные судьбы.

В начале девяностых Лина Черязова была единственной в мире девушкой, которая прыгала тройные сальто наравне с ребятами. Она победила на Играх в Лиллехаммере в 1994 году, и стала первой олимпийской чемпионкой по фристайлу в акробатике.

Лина выступала за Узбекистан. Но считалась нашей, советской, русской спортсменкой. Ее мама была родом из Новосибирска. И девочка начинала в спорте тогда, когда народы социалистических республик жили одной страной.

Мечтая о полетах, Лина забиралась на самые высокие трамплины, крутила в небе тройные сальто с винтами и, казалось, ничего не боялась.

Подобно первому космонавту она открыла перед российскими акробатами дорожку к заветной олимпийской мечте.

Лина Черязова разбилась…

К Сашке в номер заглянул Серега, могулист. Кировчанин. Друга решил угостить северной рыбкой. Достал из пакета уже приготовленную, зажаренную, кусочками разложил по тарелкам. Говорит, рыбачил с отцом на Иманде.

Ребята сидят на кухне. Сашка подавлен:

– Слышал, про Линку Черязову? (В новостях говорили… на трешку шла)… – Сашка запнулся, замолчал вдруг, отвернулся к окну, прищурился. – Эх, Линка! Линка! Отчаянная девчонка. Никто так не прыгал, как она. Линка, Линка, только выживи, прошу тебя, только выживи!

Сашка молчит и смотрит на гору. Странные тени мелькают на склоне. Бесформенные, каменные глыбы как будто стонут под порывами ветра. Неожиданно треск, и с грохотом обваливается каменный поток на голую беззащитную землю. Сашка всматривается куда-то, словно пытается найти ответ на какой-то свой, личный, очень серьезный вопрос.

Ледяная реальность выбрасывает человека порой в темноту на страшные камни. Но лучше молчи. Молчи, Сашок. Ты не найдешь ответа. Ты будешь метаться, как брошенный странник, в тайниках вселенной. И тебе никто не ответит. Ты провалишься в черную дыру, где нет ни трамплинов, ни гор. Прыгай с трамплина, Сашок, если считаешь себя акробатом, и не задавай в этой реальности слишком опасные вопросы. Есть вещи, о которых молчат. Делай свое дело и прыгай, пока прыгается.

О смертельных падениях не говорят, не открывают свое сердце перед страхами. Снаружи маленькие, безобидные, а как впустишь, не выгонишь, не выселишь, расставят сети по всей глубине, и не выудишь из души.

Если ты акробат – выходи к трамплину и прыгай. Если считаешь себя акробатом, то ответы найдешь на трамплине. И не говори, что тебе страшно. Лина выходила на склон и прыгала, потому что фристайл был ее жизнью. Лина выкарабкается, вылечится, выживет, наденет лыжи и полезет на трамплин. И никто не запретит ей. И никого не станет она спрашивать, что делать ей дальше в этой жизни.

Сашка молчал и смотрел на гору. Гора была все так же неподвижна и глуха. Где-то высоко плыли облака. Они отбрасывали на склоны рваные тени, легкие и невесомые, как тонкая шелковая ткань.

Сереге пора было идти домой. Попрощался, предложил завтра порыбачить на Имандре.

– Завтра видно будет. Спасибо, Серега. – Сашка обнимает друга и провожает до двери.

Андрей Леонидович не говорил со спортсменами о падении Лины Черязовой. Травмы во фристайле – обычное дело, привычное для фристайлиста-акробата.

Лина Черязова выступала на Олимпийских играх с травмой колена. За две недели до игр в Лиллехамере на тренировке, прыгая с трамплина, Лина серьезно повредила ногу – выскочил мениск. Но кто об этом знал? Кому интересны травмированные спортсмены, пропускающие олимпийские старты?

Лина Черязова не могла пропустить решающий старт.

Андрей Леонидович искал среди начинающих акробатов именно таких, отчаянных и бесстрашных, как Лина Черязова.

Личное мнение тренер держал при себе. Делал конкретную работу. Выходил на гору, строил трамплины, тренировал акробатов, искал для фристайла способных ребят из других видов спорта.

Выбивал у чиновников из федерации фристайла деньги на сборы. В Москве не было условий для полноценных тренировок, и спортсмены по полгода не вставали на снег. Общение с чиновниками – отдельная песня, когда надо было ежедневно доказывать, что ты не баран, не проходимец, не дилетант, а заслуженный тренер российской федерации, что твои спортсмены способны бороться за призовые олимпийские места. «Господин Гребенников, а какие прыжки осваивают Ваши ребята, и какие результаты планируете Вы показать на этапе кубка Мира в текущем году? Прыгают ли Ваши девочки тройные сальто? Готов ли Александр Михайлов показывать на соревнованиях стабильные результаты?»