Институт реабилитации: конституционно-правовые аспекты

Отсутствие в главе 18 УПК РФ указания на возмещение вреда за счет средств частного обвинителя и независимо от его вины не может расцениваться как свидетельство отсутствия у государства обязанности содействовать реабилитированному лицу в защите его прав и законных интересов, затронутых необоснованным уголовным преследованием. По мнению Конституционного Суда РФ, такая защита может быть осуществлена путем принятия судом по заявлению этого лица решения о возмещении ему вреда в ином процессуальном порядке.

Так, часть вторая статьи 136 УПК РФ прямо предусматривает, что иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства. Согласно статье 151 Гражданского кодекса РФ суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда, если гражданину физические или нравственные страдания причинены действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в иных случаях, предусмотренных законом.

Принципиально важной с нашей точки зрения является позиция Конституционного Суда РФ, что необходимость обеспечения требования УПК РФ о реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, не исключает использования гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу. При этом злоупотребление со стороны частного обвинителя правом на обращение в суд не предполагает устранение государства от компенсации вреда, связанного с уголовным преследованием этого лица, путем переложения на частного обвинителя своей ответственности за неправомерное вынесение судом обвинительного приговора.

Отмена судом вышестоящей инстанции акта о прекращении уголовного преследования по нереабилитирующему основанию, принятого с нарушением требований закона, и последующее постановление по делу оправдательного приговора в связи с отсутствием в деянии состава преступления, означают признание подсудимого невиновным и влекут за собой его реабилитацию (часть третья статьи 302 УПК РФ). Тем самым констатируется, что как само решение о прекращении уголовного дела по указанному основанию, оставившее вопрос о виновности лица, подлежащего оправданию, без разрешения, так и вытекающие из его вступления в силу негативные правовые последствия являются следствием судебной ошибки и должны рассматриваться, исходя из положений статьи 46 Конституции РФ и статей 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред таким нарушением[129 - Постановление Конституционного Суда РФ от 17.10.2011 № 22-П «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.А. Тихомировой, И.И. Тихомировой и И.Н. Сардыко»//Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. №6.].

Отметим, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года № 17 закреплено, что право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора либо прекращении уголовного дела по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, имеют лица не только по делам публичного и частно-публичного обвинения, но и по делам частного обвинения, что соответствует правовой позиции Конституционного Суда РФ и УПК РФ. Однако абзац второй пункта 8 данного Постановления устанавливает, что ввиду того, что уголовное преследование по уголовным делам частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 части 1 и частью 4 статьи 147 УПК РФ) возбуждается частным обвинителем и прекращение дела либо постановление по делу оправдательного приговора судом первой инстанции не является следствием незаконных действий со стороны государства, правила о реабилитации на лиц, в отношении которых вынесены такие решения, не распространяются.

Вместе с тем, продолжает Пленум Верховного Суда РФ, лицо имеет право на реабилитацию в тех случаях, когда обвинительный приговор по делу частного обвинения отменен и уголовное дело прекращено по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами либо судом апелляционной инстанции после отмены обвинительного приговора по делу постановлен оправдательный приговор.

Таким образом, явно видны различия в правовом регулировании реабилитации по делам частного обвинения в зависимости от оснований оправдания лица. Устанавливая эти особенности, законодатель исходил из того, что указанные в данной норме преступления не представляют значительной общественной опасности и их раскрытие обычно не вызывает трудностей, в связи с чем потерпевший сам может осуществлять уголовное преследование – обращаться за защитой своих прав и законных интересов непосредственно в суд и доказывать как факт совершения преступления, так и виновность в нем конкретного лица, минуя обязательные в иных ситуациях (по делам частно-публичного и публичного обвинения) процессуальные стадии досудебного производства. При этом выдвижение обвинения и поддержание его в суде являются не обязанностью, а правом потерпевшего.

Исходя из вышеизложенного некоторые авторы делают вывод, что логика Верховного Суда, высказанная в абзаце втором п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года № 17, не вступает в противоречие с логикой законодателя, высказанной в статьей 133 УПК РФ, поскольку при вынесении оправдательного приговора в отношении подсудимого по делам частного обвинения мировой суд как раз защищает интересы последнего. Как утверждает Севастьянова «право на реабилитацию как механизм защиты от незаконных актов правоохранительных органов и суда возникнуть попросту не может»[130 - Севастьянова Ю.В. Особенности реабилитации по делам частного обвинения // Адвокат. 2014. № 7. С. 11-16.].

Необходимо ли устанавливать факт виновности, противоправности, злонамеренности действий частного обвинителя в случае постановления судом оправдательного приговора в отношении подсудимого? Конституционный Суд РФ в Определении от 2 июля 2013 года № 1058-О пояснил, что сам по себе факт постановления оправдательного приговора не свидетельствует о виновности, противоправности, злонамеренности действий частного обвинителя. Это лишь означает, что частный обвинитель реализовал таким образом свое право на личное обращение в государственные органы. Данную позицию Конституционный Суд РФ изложил в Определении от 2 июля 2013 года № 1057-О, в котором указано, что обращение к мировому судье с заявлением о привлечении лица к уголовной ответственности в порядке частного обвинения само по себе не может быть признано незаконным лишь на том основании, что в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение не нашло подтверждения. В противном случае ставилось бы под сомнение конституционное право каждого на судебную защиту. Иными словами, истолкование положений статьи 1064 Гражданского кодекса РФ в системе действующего правового регулирования предполагает возможность полного либо частичного возмещения частным обвинителем вреда только в случае злонамеренности в его действиях и исключает возможность возмещения вреда в случае добросовестного заблуждения частного обвинителя.

Но все же какие обстоятельства с достоверной точностью свидетельствуют о том, что в действиях частного обвинителя была злонамеренность, и его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Чаще всего суды общей юрисдикции придерживаются позиции, согласно которой если отсутствуют приговор суда о признании частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета или заведомо ложный донос, то это исключает возмещение вреда, причиненного оправданному подсудимому. Однако встречаются судебные споры, в рамках которых суды общей юрисдикции взыскивают с частного обвинителя убытки, причиненные оправданному подсудимому, даже при отсутствии приговоров о признании частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета или заведомо ложный донос. В этих случаях суды фактически дают собственную оценку обстоятельствам, установленным оправдательным приговором по уголовному делу.

Например, Центральный районный суд года Волгограда в решении от 18 февраля 2014 года по делу N 2–1463/2014 компенсировал за счет частного обвинителя моральный вред только лишь потому, что счел, что в рамках уголовного дела не нашли подтверждение доводы о нанесении подсудимым побоев частному обвинителю. В самом оправдательном приговоре ничего не было сказано о признаках злонамеренности в действиях частного обвинителя. Оправдание подсудимого было основано на том положении, что все сомнения в виновности должны трактоваться в пользу подсудимого. При этом суд, рассматривающий гражданско-правовой иск о компенсации морального вреда, дал собственную оценку доказательствам и обстоятельствам уголовного дела, что фактически является переоценкой ранее установленных обстоятельств.

В связи с этим авторы различают споры о возмещении вреда оправданным лицам по делам частного обвинения от споров по реабилитации по делам публичного обвинения. Правила о реабилитации не распространяются на подсудимых по делам частного обвинения, оправданных приговором суда, за исключением требований о возмещении судебных расходов. Это означает, что лицо, считающее себя потерпевшим от незаконного уголовного преследования частного обвинителя, должно доказать полный состав гражданского правонарушения в его действиях, включая виновность поведения. При этом частный обвинитель будет считаться виновным только при том условии, что будет доказана злонамеренность его обращения в суд с частным обвинением. Как правило, неоспоримым доказательством злонамеренности является приговор о признании частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета и заведомо ложный донос[131 - Севастьянова Ю.В. Особенности реабилитации по делам частного обвинения // Адвокат. 2014. № 7.].

Представляется, что с данной позицией можно не согласиться, так как реабилитация – это не просто порядок восстановления прав оправданного и возмещения ему вреда, но это акт, провозглашающий отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности, незаконности и необоснованности осуществления в его отношении уголовного преследования. Сведение функции института реабилитации к формальному возмещению вреда, причиненного государственными органами, существенно снижает уровень морально-нравственного значения данного правового явления, призванного не только защитить имущественные права оправданного, но и нематериальное духовное состояние лица, незаконно вовлеченного в сферу уголовного судопроизводства. Выявленный Конституционным Судом РФ конституционно-правовой смысл статьи 133 УПК РФ объясняет право на реабилитацию как возможность восстановления чести, доброго имени, опороченного неправомерным обвинением человека. И лишить данного права оправданное лицо по делам частного обвинения является неоправданным, необоснованным ограничением его в основных правах, а также нарушением принципа равенства.

Напомним, что Конституционный Суд РФ в основополагающем смысле определяет реабилитацию в уголовном судопроизводстве как публичное признание отсутствия оснований для уголовной ответственности и уголовного преследования человека, которому он ранее подвергался. При этом очевидно, что для человека, который подвергается обвинению, не имеет значения – кто именно его обвиняет (государственный обвинитель или частный). Негативным обстоятельством является сам факт незаконного вовлечения лица в публичные правоотношения. И в случае выявления данного факта в суде, следует полагать, человек обязательно должен быть не только оправдан, но и реабилитирован, с учетом особенностей данной категории дел. В связи с этим представляется, что данный вид реабилитации нуждается в скорейшей научной разработке и законодательном закреплении оснований и порядка реабилитации лиц по делам частного обвинения.

Севастьянова Ю. В. также считает, что в случае вынесения мировым судом оправдательного приговора по делу частного обвинения ответственным за причиненный потерпевшему вред является не государство, но сам частный обвинитель. Данная позиция присуща гражданско-правовым отношениям, нежели публичным. Привлечение лица к уголовной ответственности происходит в публично-правовом порядке и говорить в данном случае, что государство не несет перед оправданным никаких обязательств, значит противоречить основным принципам правового демократического государства, конституционного права и уголовно процесса. По нашему мнению, уводить порядок реабилитации лица по делам частного обвинения в сторону гражданского судопроизводства, недопустимо, так как все же имеют место уголовные и уголовно-процессуальные правоотношения.

Остается открытым вопрос о том кто должен принести официальные извинения за незаконное или необоснованное уголовное преследование в порядке реабилитации по делам частного обвинения. Есть решение Конституционного Суда РФ почти десятилетней давности, которое не дает однозначного ответа на этот вопрос. В этом определении Конституционный Суд РФ в свое время отмечал, что, несмотря на то, что нормы уголовно-процессуального закона не содержат указания на распространение их действия на случаи возмещения вреда лицу, уголовное преследование в отношении которого осуществлялось в порядке частного обвинения и было прекращено в связи с отказом частного обвинителя от обвинения, не может расцениваться как свидетельство отсутствия у государства обязанности содействовать реабилитированному лицу в защите его прав и законных интересов, затронутых необоснованным уголовным преследованием. Такая защита может быть осуществлена путем принятия судом по заявлению этого лица решения о возмещении ему вреда в ином процессуальном порядке на основе норм гражданского права[132 - Определение Конституционного Суда РФ от 25 января 2007 года № 136-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Яковлева Ильи Алексеевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 11, частью первой и пунктом 2 части второй статьи 133 и частью первой статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Конституционное правосудие в странах СНГ и Балтии. 2007. № 12.].

Д. В. Татьянин предлагает закрепить положение обязывающего частного обвинителя принести извинение в случае отказа от поддержания частного обвинения в суде, а в случае отмены обвинительного и постановления оправдательного приговора по делам частного обвинения установить, что извинение обвиняемому должен приносить мировой судья, постановивший приговор[133 - Татьянин Д.В. Реабилитация в уголовном процессе (понятие, виды, основания, процессуальный порядок): дисс. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2005. С. 11-12.]. Думается, данное предложение логично и заслуживает поддержки и законодательного закрепления.

Следует отметить, что практике известны такие случаи. Так, в ходе судебного заседания при рассмотрении дела в апелляционном порядке, подсудимый Х. повторно принес потерпевшей К. публичные извинения[134 - Постановление Московского городского суда от 21 июля 2016 года № 4у-3411/16 // СПС Гарант, 2017.], что послужило основанием для мирового соглашения.

При рассмотрении данных вопросов следует учитывать положения статей 136, 138, 399 УПК РФ, согласно которым восстановление прав реабилитированного, в том числе и принесение прокурором официального извинения реабилитированному от имени государства, производится судом в порядке уголовного судопроизводства при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, если указанное право реабилитированного не восстановлено при вынесении оправдательного приговора, а не в порядке гражданского судопроизводства. Судебная коллегия выразила позицию, что по делам частного обвинения вышеуказанное извинение должен принести частный обвинитель, возбудивший и осуществлявший уголовное преследование[135 - Кассационное определение Санкт-Петербургского городского суда от 19 апреля 2011 года № 33-5541/11 // Текст кассационного определения размещен на официальном сайте Санкт-Петербургского городского суда в Internet (http://www.sankt-peterburgsky.spb.sudrf.ru).].

Представляется, что при проведении судебного разбирательства в соответствии с положениями п.1 ч.4 статьи 321 УПК РФ, если обвинение в судебном заседании по делам частного обвинения поддерживает государственный обвинитель в случаях, предусмотренных ч.4 статьи 20 УПК РФ и ч.3 статьи 318 УПК РФ, то извинение должен принести, наряду с частным обвинителем, прокурор.

2. Конституционно-правовое регулирование реабилитационных отношений в зарубежных странах

Изучение способов, средств, моделей, мер восстановления чести, достоинства, доброго имени, прав и свобод человека, возмещения имущественного ущерба и компенсации морального вреда в законодательстве зарубежных стран является актуальной задачей для отечественных ученых. На наш взгляд, в настоящее время недостаточно исследованы конституционные нормы зарубежных государств о реабилитации и возмещении вреда, что препятствует заимствованию позитивной практики в целях усовершенствования реабилитационного законодательства в России. Вместе с тем, не следует забывать об уникальности, самобытности развития законодательства каждого отдельного государства.

Как показал анализ литературных источников, законодательные акты о возмещении вреда стали появляться в двадцатом веке в большинстве государств. Идея компенсации вреда государством впервые была выдвинута во Франции и распространилась впоследствии в Швейцарии, Скандинавских странах. Самую прогрессивную форму концепция ответственности государства получила в Германии.

Постепенно в континентальном праве начала признаваться нецелесообразность применения принципа вины в публично-правовых отношениях по возмещению вреда, притом, что в сфере частного права «вина» – необходимое условие ответственности. В итоге реализовывалась концепция обязанности государства компенсировать гражданам негативные последствия имущественного характера, независимо от вины должностных лиц их причинивших. К началу XX века восстановление прав граждан, незаконно или необоснованно осужденных, отбывших наказание, устанавливалось в большинстве стран.

В конституциях целого ряда зарубежных государств постулируются принципы возмещения вреда и защиты прав граждан с соответствующей конкретизацией в дополняющем (конституционном), органическом и обычном законодательстве. Именно такой подход характерен для конституций Азербайджана, Алжира, Албании, Австрии, Болгарии, Бразилии, Венгрии, Вьетнама, Германии, Греции, Италии, Испании, Китая, Кореи, Португалии, Польши, Румынии, Швейцарии, Японии.

Подчеркнем, что некоторые основные законы государств, наряду с правом на возмещение имущественного и морального вреда, непосредственно закрепляют право гражданина на реабилитацию. Это конституции Албании, Вьетнама, Гватемалы и Гондураса.

Сразу оговоримся, что термин реабилитация, в традиционном его понимании в отечественном праве, не идентичен его трактовке в некоторых зарубежных странах. Поэтому при изучении механизмов восстановления чести, достоинства и репутации, прав личности, а также возмещения вреда государством, важно учитывать специфику правовой системы и терминологии каждой страны.

В ряде государств англо-саксонской системы права термин «реабилитация» постулируется для выражения порядка последующего восстановления правового положения субъектов, уже понесших ответственность за совершенное преступное деяние.[136 - Nicholas Tan. Rehabilitation vs Retribution // http://www.idebate.org/debatabase/topicdetails.php?topicID=307 (дата обращения 10.11.2009); Аdam Нoward. Rehabilitation in Criminal Law / URL:// http://articledashboard.net (дата обращения 10.11. 2009).] Отечественной правовой системе также известен такой институт социальной реабилитации лиц, отбывших наказание. Учитывая многоаспектный характер «реабилитации» в нашем праве, мы еще раз оговоримся, что речь идет о реабилитации именно в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием. В Западной энциклопедии американских законов «реабилитация» определяется как восстановление прежних прав, власти или способностей; восстановление заключенного, обращенное к подготовке его или ее для производительной жизни после выпуска из тюрьмы[137 - West's Encyclopedia of American Law // http://www.answers.com/topic/rehabilitation (дата обращения 25.08.2011).].

Действующая доктрина иммунитета органов правосудия по уголовным делам в государствах англо-саксонской системы права предполагает, что государство может быть ответчиком по исковым заявлениям о возмещении вреда только при его (государства) согласии. Вместе с тем, принцип персональной ответственности на деле не осуществляется в отношении должностных лиц, обладающих абсолютным иммунитетом: судей и обвинителей, а также полицейских, пользующихся ограниченным иммунитетом. Действия и решения указанных категорий должностных лиц выступают как акты самого государства, поэтому на них распространяется доктрина неприкосновенности суверена[138 - См., напр.: Климова Г. З. Указ. соч. 2005. С. 140.].

В законодательстве тех стран англо-саксонской системы права, где установлена имущественная ответственность государства за незаконное уголовное преследование, вина пострадавшего от судебной ошибки также принимается во внимание. Так, в параграфе 25 раздела 38 «Судоустройство и судебный процесс» Свода законов США говорится, что «… лицо, предъявившее иск о возмещении ущерба, обязано доказать, что возбужденное против него уголовное преследование не явилось следствием его неправомерного поведения или небрежности»[139 - Новиков В. Д. Правовые последствия самооговора // Юридическая практика. 2000. № 37. С. 3.]. Нормативным актом, регулирующим вопросы имущественной ответственности государственной казны за вред, причиненный государственными органами, является Федеральный закон «О претензиях из причинения вреда» от 2 августа 1946 года

Право на восстановление нарушенного права и компенсацию причиненного государством вреда закреплено в некоторых конституциях штатов Америки, таких как Массачусетс и Иллинойс.

Так, статья 11 Конституции Массачусетса 1780 года «Защита на основе закона является свободной, полной и безотлагательной» гласит, что каждый житель Республики должен найти, обращаясь к законам, соответствующие формы защиты нарушенного права на личную неприкосновенность, собственность и добрую репутацию. Он должен иметь возможность свободно на основе законов восстановить нарушенное право и справедливость, не прибегая к подкупу, в полной мере, не встречая отказа, быстро и без отсрочек.

Конституция штата Иллинойс, принятая Конвентом в Спрингфилде 3 сентября 1970 года и вступившая в силу 1 июля 1971 года, содержит раздел 12 под названием «Право на возмещение ущерба и правосудие», в котором сказано, что «каждому лицу должно быть предоставлено право требовать по закону компенсацию за ущерб, который причинен его личности и праву на неприкосновенность личной жизни, собственности или репутации. Каждое лицо имеет право по закону на свободное, беспрепятственное и безотлагательное обращение за защитой к правосудию». Заметим, что защите доброй репутации лица, его моральному статусу, отдается большое значение.

Таким образом, мы видим, что уже к концу XVIII века некоторые штаты США ввели в конституционное поле право на возмещение вреда, а также механизмы восстановления нарушенного права и репутации человека. Однако в данных нормах не установлен субъект ответственности – государство. Указанные нормы носят скорее общий характер защиты нарушенных прав.

А. Дайси, известный правовед английского конституционного права, полагал, что недопущение злоупотребления администрацией ее властью, подчинение всех подданных страны ее законам и судам, а также защита прав и свобод граждан судами, несомненно, являются неотъемлемыми показателями господства права в государстве. Англичане считают, что главной задачей права является поддержание равновесия между необходимостью иметь эффективную власть и защитой отдельных личностей и общества в целом от злоупотребления этой властью.

Для источников британского права характерным является отсутствие конституции как единого документа и большая роль накопленных веками обычаев. Исходя из этого, источниками права Великобритании являются законы (конституционные и обычные), обычаи, решения судов по конкретным делам и нормативные акты.

К конституционным законам, имеющим непосредственное отношение к деятельности государства, относятся такие акты, как Закон (Акт) о «habeas corpus» 1679 года и Закон (Билль) о правах 1689 года. Эти законы налагают на исполнительную власть обязанность уважать и соблюдать права граждан на жизнь, свободу и собственность. К числу обычных законов, закрепляющих право на возмещение имущественного вреда, нужно отнести Закон об исках к Короне 1947 года, который подытожил практику судов по делам о возмещении вреда государством, причиненного ее служащими[140 - См., напр.: Arnold-Baker Ch. Local Council Administration. Cambrige. 1989. P. 405-503.]. В соответствии с Законом об исках к Короне[141 - Grown Proceedings Act 1947. Halbury’s Laws of England. Fourth ed. L., 1989. P. 300.] устанавливается ответственность Короны за некоторые виды гражданско-правовых деликтов, совершенных «слугами» Короны. Требования о возмещении вреда к Короне, как правило, выдвигаются в форме искового заявления к министерству, а не к должностному лицу. Однако по ряду оснований Законом допускается возможность привлечения гражданских служащих к персональной ответственности. Это бывает в случаях, когда они действовали не как должностные лица, а в частном порядке.

Не все основные законы западных государств закрепляют непосредственно право на реабилитацию. Полагаем, что это обусловлено разным пониманием данного явления. При этом конституции стран запада устанавливают гарантии защиты прав потерпевших от неправосудных или неправомерных действий и решений должностных лиц органов публичной власти.

Так, действующая Конституция Греческой республики в статье 2 провозглашает первоочередную обязанность государства уважать и защищать достоинство человека. Часть 1 статьи 6 закрепляет запрет, без обоснованного судебного ордера, подвергать человека аресту или тюремному заключению. Также устанавливается, что в случае истечения сроков применения ареста гражданина обязаны немедленно освободить, а должностные лица, нарушившие нормативные предписания, должны восстановить всякий ущерб, причиненный потерпевшему, а также выплатить материальную компенсацию за моральный ущерб в соответствии с законом[142 - См.: Конституции государств Европы: В 3 т. Т.1. С. 646-648.].

Статья 24 Конституции Итальянской Республики 1947 года закрепляет судебный порядок для защиты прав граждан и их законных интересов. При этом условия и способы исправления судебной ошибки устанавливаются специальным законом. Статья 28 недвусмысленно устанавливает гражданско-правовую ответственность государства и иных публичных образований за «действия, совершенные в нарушении чьих-либо прав». Данная статья указывает также, что государственные служащие персонально отвечают по уголовному, гражданскому и административному законодательству за совершенные ими незаконные действия.

Достоинством приведенной нормы является указание, во-первых, на субъектный состав (должностные лица и служащие государства и публичных учреждений) ответственности, а во-вторых, закрепление возможности предъявления исков к государству и иным публичным образованиям, что придает механизму восстановления нарушенных прав большую эффективность.

Конституция королевства Испания от 27 декабря 1978 года закрепляет специальные процедуры защиты прав и законных интересов граждан, такие как «хабеас корпус» и «ампаро» (п. 4 статьи 17 и п. 2 статьи 53). Конституция устанавливает ответственность государства лишь за вред, причиненный в результате осуществления правосудия. Так, статья 121 гласит, что «ущерб, причиненный вследствие судебной ошибки или вследствие неправильных действий органов судебной власти, дает право на возмещение за счет государства согласно закону».

В Конституции Португалии имеется положение о том, что антиконституционное (курсив наш) лишение свободы личности и закона порождает обязательство государства осуществить материальную компенсацию пострадавшему. Данная процедура, как и во многих зарубежных странах, регламентирована в специальном законе, о чем сделана ссылка в Основном законе (статья 27)[143 - Конституции государств Европы: В 3 т. Т. 1. С. 754-758.].

Конституция Федеративной республики Бразилия от 5 октября 1988 года детально регулирует вопросы защиты и основных гарантий восстановления нарушенных прав граждан. Нормы конституции имеют отсылочный характер – отличительное свойство бразильской Конституции. Примечательно, что основной закон Бразилии дает законодателям детальные предписания по содержанию законов, на которые она ссылается.

Вопросы возмещения имущественного и морального вреда, нанесенного личности, закреплены в Конституции во многих статьях. Так, в разделе II главе I статье 5 п. Х устанавливается, что «интимность, личная жизнь, честь, репутация лиц нерушимы; обеспечивается право на материальное и моральное возмещение в случае их нарушения».

П. ХХХIV статьи 5 гласит «каждый может без уплаты сборов пользоваться правом подачи в органы публичной власти в целях защиты прав или для своей защиты от незаконных действий или злоупотреблений властью». В случае незаконного ареста орган судебной власти немедленно издает приказ об освобождении. Конституция Бразилии закрепляет также процедуру «хабеас корпус», которая применяется к любому лицу, в отношении которого была допущена незаконность или злоупотребление властью, кто подвергся насилию или угрозе насилия, или какому-либо принуждению.

Конституционно закреплена процедура Mandato de seguranca, которая предоставляется для защиты очевидного права[144 - direito liquid – право, которое может быть доказано немедленно посредством только предоставления документов.], не гарантированного процедурами «хабеас корпус» и «хабеас дата», когда ответственность за злоупотребление властью и принятием незаконных решений лежит на органах публичной власти или на представителе юридического лица, осуществляющем полномочия публичной власти.

Согласно п. LXXV статьи 5 Конституции Бразилии «государство возмещает ущерб тем, кто был осужден в результате судебной ошибки, а также тем, кто оставался в заключении сверх времени, определенного приговором»[145 - Конституции зарубежных государств: Великобритания, Франция, Германия, Италия, Европейский союз, Соедин. Штаты Америки, Япония, Индия : учеб. пособие / В. В. Маклаков. М., 2006. С. 136, 176, 183, 197, 383, 384, 411-412.].

Во Франции государственная ответственность перед личностью выводится из положения равенства права всех граждан на государственные расходы, закрепленного Декларацией прав человека 1789 года (статья 13). На основании данного положения бремя по возмещению ущерба берет на себя государство (в лице администрации), то есть эти денежные средства изымаются из государственного бюджета и поровну распределяются среди всех членов общества. Исходя из французского законодательства, государство ответственно за акты органов власти и других публично-правовых учреждений: государственных школ, больниц, почты, транспорта и т.д.[146 - Ведель Ж. Административное право Франции. М., 1973. С. 212-213.]