– Перестань. Прошло пять лет.
– Всего пять.
– Ты мне ни разу не позвонил…
– Ты сменила телефон!
– Не писал в соцсетях…
– Ты удалила все страницы! Черт, Вика, ты хоть знаешь, что я чувствовал, когда ты сбежала? Что я чувствовал, когда обнаружил вместо тебя жалкую записку? Ты знаешь, что я весь день проторчал в аэропорту?
– Я прилетела к тебе в Амстердам на все лето. А ты только работал, работал, проявлял, печатал, снова проявлял, эти пленки были везде… на полу, на кровати… а я… мне было там место?
Вика, конечно, забыла, что за эти пять лет хотела сказать Андрею, поэтому говорила все подряд. Ее знобило, но, скорее, от холода: они стояли на набережной и с реки дул ветер, а на Вике было легкое платье (лето же, и потом – есть такси).
– Ты замерзла. Мой отель совсем рядом, в двух шагах.
– Нет.
– Перестань. Мы не виделись пять лет. Я утром улетаю. Мы просто поговорим. Как друзья. А потом я отвезу тебя к мужу…
Вика вздрогнула. Андрей стоял, опершись на холодные перила и смотрел на нее, невинно и искренне.
– Как у вас, кстати?
– Саша погиб. Автокатастрофа.
Андрей перестал улыбаться. Он поглядел куда-то в сторону, будто что-то вспоминая, потом легонько притянул к себе Вику и осторожно убрал с ее лба длинную челку.
– Ты там была, – утвердительно сказал Андрей, после того, как рассмотрел ее лоб.
– Да. И почему-то я есть и сейчас, – она убрала его руку и отстранилась.
Помолчали, глядя на черную, отливающую светом улиц, воду.
– Поедем со мной. Теперь… когда его больше нет, ты же не напишешь мне «я возвращаюсь к мужу»?
Вика ударила улыбающегося Андрея по лицу, не успев понять – за что. От звона пощечины она очнулась.
– Прости.
– Ты прости.
Опять помолчали. Огни расплывались в глазах и стекали по щекам.
– Поедем со мной, – повторил Андрей.
Вика вспомнила въедливый запах проявителя в амстердамской квартире. А ещё мягкий мятный вкус поцелуя в то последнее утро вместе, смятую простынь на кровати, на которую она долго смотрела, стоя уже в дверях и рискуя опоздать на самолет; табличку с русской фамилией, написанной латиницей (давно пора взять английский псевдоним), на почтовом ящике, в который она бросила ключи. Они звонко ударились о металлическое дно, и она улетела к Саше.
– У меня осталась дочь.
Андрей никак не отреагировал и Вика спросила:
– Тебя это не смущает?
– Почему меня это должно смущать?
Она поправила чёлку и сказала:
– Я постоянно, постоянно думаю, если бы я тогда не улетела…
Андрей перебил ее печальной усмешкой:
– То он остался бы жив?
– Да. Но не было бы Кати… А потом я вспоминаю свою жизнь без неё, ведь мне нравилась та жизнь. А потом я опять думаю о Кате… и это все так запутано… Знаешь, она даже молчит, как он. А я… я даже не успела ему сказать. Мне надо было ему просто сказать…
***
Вика очнулась, когда увидела перед собой охранника (Дима? Денис?), который смотрел на нее с подозрением. Кажется, сегодня она его уже видела, только тогда он больше интересовался тем, что происходило на экране его мобильника, чем ею.
Она огляделась по сторонам и поняла, что стоит посреди холла бизнес-центра, в котором работает, и не помнит ничего, начиная с того момента, как купила кофе в ларечке. Наверное, поднялась на свой этаж и снова спустилась вниз – на автомате.
Она вызвала лифт и поднялась в офис. Там было пусто: все разошлись на обед. Хорошо – можно спокойно выпить кофе и подумать… Машинально включила компьютер, ожидая увидеть заставку со звездным небом. Но сквозь неплотно задернутые жалюзи пробивалось солнце, и монитор бликовал, подсвечивая пыль на экране. Казалось, пыльное солнце залило это небо, звезды и млечный путь. Вика провела по нему рукой – получился изогнутый яркий след. Еще какое-то время она сидела и смотрела на эту неровную, но ясную дорожку, которую она нарисовала, смахнув пыль. Потом взяла телефон и наконец написала Саше: «Была у врача. У нас будет ребенок». Почти сразу пришел ответ: «Ура!» и несколько радостных смайликов. Желтые рожицы расплывались в ее глазах и стекали по улыбающемуся лицу.
Вика дочиста вытерла пыльный монитор, а потом написала ещё одно сообщение: «Вечером за мной не приезжай. Попьем чаю с девчонками». Отправив сообщение, мельком взглянула в черное «зеркало» мобильника: лицо с открытым чистым лбом показалось каким-то заурядным… Челку сделать? Нет, и так хорошо.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: