Неправильный выбор

– Чё те, деда? – прибежала девочка с русыми косичками в ярко-красном платье в белый горошек.

– Там! Там, в комоде, в нижнем ящике, в дальнем правом углу, лежит красный свёрток. Найди его и принеси скорее. Видишь, встать не могу – старость не радость.

– Где комод стоит? В котором комоде? В старом или новом?

Девочка окинула взглядом старое жилище деда с бабушкой, где висели вместо заборки старые ситцевые занавески. Мебель, которая находилась в избе, была куплена четыре десятка лет тому назад.

– Старайся, старайся, внученька. Поторопись, милая, очень надо.

Старик, ожидая внучку, поправил очки, спадающие с переносицы, продолжая смотреть телевизор, где он увидел, как Наталья Ивановна обнимает Вовчика. Того самого Вовчика, от которого она вернулась к нему. Он видел, как Наталья Ивановна взяла Вовчика под руку, и они вместе вышли из «Версаля», где проходила церемония.

«Снова он! Он! Он! Все эти годы я дико ревновал её к Вовчику, но ни разу не показал признаков ревности Натали. Я не должен сердиться. Она же вернулась тогда, несмотря ни на что, оставив его. Как же я подло изменил ей, а она сказала: „Я благодарна, что ты рассказал правду, моё отношение к тебе не изменилось“. Сейчас я здесь, а он там. Всё изменилось, встало на свои места. А кто знает, где у кого место? Один Бог нас рассудит».

– Натал, нашла? Ну, где ты там, давай быстрей.

– Не могу найти. Деда, у тебя там столько барахла, – возмущалась девочка, стоя за потрёпанной занавеской.

– Старайся! Ищи! Ищи, Натал!

Старик весь изъёрзался в ожидании, когда же внученька, названная в честь Натальи Ивановны, принесёт драгоценный свёрток, который он хранил в тайне от Нины долгие годы. Игорь Викторович снова, как много лет назад, желал быть рядом с Натали. Держать её за руку и нежно целовать, отдаваясь чарам любви без остатка. Настал день достать и показать всем то, что хранилось в красном лоскуте.

«Хорошо, что Нины нет дома. При ней не смог бы справиться с волнением. Я бы всё рассказал ей без утайки. А этого делать нельзя. Она никогда не понимала меня, и тем более не поймёт сейчас. Выгонит из дома как паршивого пса. И останется одна с тем, что вместе нажито годами, недопивая, недоедая, по копейке сколачивая совместное хозяйство».

– Нашла! Вот, деда, нашла!

Девочка прибежала и протянула деду свёрток.

Старик с раскрытым ртом трясущимися руками судорожно развернул красный лоскут, затем пожелтевшую газету и достал фотографии. Быстро их просмотрел и подумал: «Надо же, всё сохранилось». Он перевёл взгляд на экран телевизора и стал наблюдать, как Вовчик с Натальей Ивановной подходят к старенькому «Хаммеру», как Вовчик галантно открыл дверь и Наталья Ивановна грациозно села в подарок, который ждал её 30 лет. Закрыв за женщиной дверцу, Вовчик сел за руль, и машина медленно уехала в неизвестном направлении.

«Это же тот самый „Хаммер“! Настал тот самый час, после 30 лет он подарил машину, предназначенную ей».

После расставания у Игоря Викторовича остался единственный способ общения с Натальей Ивановной – телефон.

Игорь Викторович, сидя на диване, вспоминал события прошедших лет. «Мне не хватало простого общения с Натали. Каждый раз был рад слышать приятный голос: „Привет, красавчик!“ Прожив годы, осознаю, что эти слова не променяю ни на что на свете. Пусть меня казнят или четвертуют, но я не в силах от неё отказаться. Она с ним, а не со мной. Почему не со мной, а с ним?»

Игорь Викторович корчился от невыносимой душевной боли и вспомнил, что эта боль была такая же, что и 30 лет назад при расставании, когда она сказала: «Уходи, мне очень больно». Мне было больно тогда так же, как и сейчас».

Игорь Викторович, превозмогая боль, рассматривал фото:

– Натал, иди, посмотри, – обратился старик к внучке, которая сидела на рядом стоящем кресле и проходила новую игру на телефоне.

– Чё, деда, у тебя фотки? Дай посмотреть.

Наталка, отложив телефон, посмотрела на фото и перевела взгляд на экран.

– Деда, откуда у тебя эта тётя из телевизора?

– Это! Это! – пытаясь пояснить внучке, откуда он знает эту красивую женщину из телепередачи, дед горько заплакал и сквозь горькие слёзы попросил:

– Наталка, проводи меня до деда Трофима.

– Провожу, деда. Ты только не плачь. Это из-за тёти в телевизоре, да? Она нехорошая, да?

– Хорошая! Очень хорошая! Это я нехороший.

Игорь Викторович шёл, одной рукой опираясь на трость, другой держась за крохотную ручку внученьки, которой едва исполнилось восемь. Он крепко держался за внучку, боясь упасть. «Я уже упал в её глазах, старый немощный старик. А Вовчик выглядит молодцом, не то что я», – шёл рядом с внучкой и шептал губами Игорь Викторович.

– А зачем, деда, ты фотки взял с собой?

– Покажу тётю деду Трофиму.

– Деда, она тебе нравится, да?

– Да, внученька.

– Она красивая, – подметила девочка, вспомнив увиденную фотографию.

Фотографии были с развлекательной программы на дискотеке в танцевальном зале санатория «Нижнеивкино». Натали – на сцене в длинной юбке, которую надели на неё ведущие. Натали, смущаясь, стояла вместе с другими участниками. Ещё фото, где Игорь позирует с ведущими вечера. Девушки были одеты в костюмы Красной Шапочки. Натали видела, как Игорь украдкой держит за талию одну из ведущих. На другом фото Натали танцует с Бельмондо.

– Очень красивая, – подтвердил слова внучки старик, вспоминая лица многолетней давности.

Дедушка с внучкой подошли к соседнему дому, где жил старый друг Игоря Викторовича Трофим Тимофеевич.

– Побегай домой, только, пожалуйста, ничего не говори бабушке Нине про фотки, – обратился он с просьбой к Наталке.

– Ладно, если ты так хочешь, не скажу.

– Я сам не знаю, что хочу.

– Дедушка, ты сегодня какой-то странный, – покосившись на деда, внучка убежала.

Дед Игорь задумался, прежде чем зайти в избу друга: «Я ей не нужен: старый, хромой, немощный. Она забыла меня. И сейчас она с ним, а не со мной».

Игорь Викторович и Трофим Тимофеевич дружили с детства. Они мастерили рогатки на чердаке, сооружали удочки для ловли пескарей на речке. Ходили в школу, дёргали за косички девчонок, а затем дрались за-за них. Ушли вместе в армию, потом работали в одном колхозе. Они всё знали про личную жизнь друг друга: первую любовь и все остальные любовные похождения за всю долгую жизнь. Но про Натали Игорь никогда не рассказывал Трофиму. Это была маленькая, а может, наоборот, самая большая тайна в его жизни.

Игорь отдышался в сенях и, опираясь на трость, зашёл в дом друга. Он увидел, что Трофим сидит у телевизора и смотрит ту же передачу.

– Старый хрен, ты тоже смотришь на неё. Вижу, слюни пузырятся. А ты вот сюда посмотри, – Игорь протянул фотографии, ожидая восхищения и зависти.

– Ты чё мне дал? Ещё скажи, это она и ты с ней стоишь рядом, – кивнул на телевизор Трофим.

– Да, она, со мной, 30 лет тому назад. Мы отдыхали вместе, и это были самые счастливые дни в моей жизни. Я тогда даже стал думать и говорить, как она. Она выбрала меня, а не его, – Игорь указал на Вовчика в телевизоре.

– Не может быть! А что от Нины к ней не ушёл? Нечем крыть? Ты ещё скажи, что с ней переспал, – старик, сидевший на кресле перед теликом, ехидно улыбнулся беззубым ртом.

Трофим Тимофеевич по сравнению с другом был худощав, маленькая лысая голова вросла в туловище. Одет был в тёмно-синюю рубаху, поверх рубахи жилетка из овечьей шерсти, связанная супругой. В этой жилетке он выглядел дряхлым стариком, казался намного старше своего друга.

Игорь сел на диван, закрыл лицо руками и горько заплакал. Трофим смотрел на друга и не мог поверить своим глазам. Сосед молчал, не утешал, не уговаривал, а только удивлялся происходящему. Игорь сквозь слёзы начал рассказывать.