Искусство жизни и любви

– Маркус! Опусти меня на землю!

Тот не обратил внимания на просьбу и направился прямиком в дом. В холле на них оборачивались соседи, и какая-то пожилая леди в шляпе со снисходительным одобрением заметила:

– Молодожёны! Что с них взять!

Глава 13. Гостья из прошлого

Алисса ухитрилась вырваться из сильных объятий и рванула в ванную в тот же миг, когда он распахнул входную дверь.

– Прости, но душ – прежде всего, – заявила она в своё оправдание и услышала скептическое хмыканье.

Девушка быстро сбросила одежду, пропахшую лесом, костром и потом, и рванула под прохладные струи воды. На неё напала приятная усталость. День прошёл прекрасно, голова пресытилась новыми впечатлениями и знакомствами. Сейчас она нуждалась в безмолвии и уединении – хотя бы недолгом.

Алисса надела мужской халат на голое тело и выскользнула из ванной. Она и сама не заметила, как прижилась в этой квартире и привыкла к ней. И Маркус воспринимал её нахождение здесь как нечто само собой разумеющееся: словно они давно уже делили совместный быт и жили вместе.

Она обнаружила Маркуса стоящим у камина с фотографией в руке. Он походил на обездвиженную статую. Лицо его окаменело, ожесточилось, губы скривились в гримасе. Алиссе не нужно было проверять – ей и без того было известно, кто вызвал в нём эти чувства.

– Эта девушка причинила тебе много боли, – произнесла она.

– Я думал, что давно избавился от этой фотографии. Только она от неё и осталась.

Алисса затаила дыхание. Она давно ждала от Маркуса откровения – и, кажется, момент настал. Он сел прямо на пол, глядя на фотографию невидящими глазами. Он был уже не здесь: воспоминания погрузили его разум в прошлое, полное горечи и разочарований.

– Её звали Стелла. Мы познакомились с ней на званом ужине, устроенном моим издательством. Мои книги тогда только начали набирать популярность, издательство повесило на меня клеймо «перспективного автора». Стелла работала младшей ассистенткой редактора. Наше знакомство произошло как будто случайно: она, проходя мимо, пролила на меня вино и принялась извиняться. Она казалась мне прелестной, воплощением скромности и доброты. Я был не так опытен, чтобы раскусить её сразу. К тому же, я был до безумия влюблён. Чтобы разоблачить её, потребовались годы.

Алисса присела рядом.

– Сколько вы были вместе?

– Около трёх лет. Первый год я был словно в прекрасном сне. Я буквально обожал её. Стелла казалась мне идеальной женщиной. Я тогда ещё не знал, что мои представления о жизни смехотворны, и под маской идеальности обычно скрываются худшие из нас. Первое время если и происходили некие странности, то я предпочитал их игнорировать. Но со временем, когда флёр влюблённости начал утихать, мой разум нежданным образом включился. Я всё чаще стал обращать внимание на поведение Стеллы. Помимо того, что она постоянно манипулировала людьми, изображая из себя святую невинность, она проявляла невероятную жестокость и безразличие. С теми, кто был ей нужен, она вела себя предельно мило и участливо, а ко всем остальным относилась, словно к скоту. Стелла мастерски умела подстраиваться под людей – видимо, такова была её врождённая особенность. Никто не мог устоять перед этими чарами.

Алиссе вспомнилась Дебора. Неудивительно, что Маркус так быстро понял её чувства по отношению к бывшей подруге. Эта Стелла тоже едва не разрушила его жизнь.

– Как она вела себя с тобой?

– О, со мной она старалась быть любезна. Ведь я был ей нужен, – горько хмыкнул он. – Точнее, не я, а мои деньги, популярность, моё имя, в конце концов. Она строила на мне карьеру. Но я не мог не замечать её пренебрежительность, злобу, манипулятивность. Она, конечно, не могла сдерживать свою натуру всю жизнь, и потому всё меньше скрывалась и всё чаще представала в истинном обличье. Я надеялся, что смогу наставить её на путь истинный. Верил, что смогу изменить. А Стелла, в свою очередь, начала строить интриги на работе и пыталась втянуть в них меня. Она надеялась, что я помогу ей занять место редактора путём бессовестных махинаций. Я был в бешенстве, кричал, тряс её за плечи, надеясь, что она одумается. Стелла убежала из квартиры в истерике. На следующий день она вернулась с повинной головой, изображая раскаяние, обещала измениться. Я был идиотом, – он бросил фотографию на пол, – да, идиотом, потому что знал – она не изменится, но всё равно впустил её. Между нами образовалась связь, которую сложно было разорвать. Это был словно наркотик. И я не представлял своей жизни без неё.

За наш последний год произошло многое. Мои друзья давно поняли, в чём дело, и убеждали меня порвать с ней – я разругался с ними в пух и прах. Я потерял вдохновение, перестал писать, и в моей жизни не осталось ничего, кроме ужасной озлобленности на мир. Зато Стелла цвела и пахла. Она уже не скрывала свою сущность даже от меня и буквально отравляла моё существование. Но всё решил случай. Кто-то подбросил в мой почтовый ящик фотографии, на которых она занималась сексом с богатым старым хрычом. Кто бы ни был отправитель, но я благодарен ему, ведь именно это стало для меня точкой невозврата. Я собрал её вещи, все до единой, и вышвырнул за дверь. Она приходила сюда целый месяц: угрожала, умоляла, просила прощения, рыдала, даже обещала покончить с собой. И я, и соседи много раз обращались в полицию. В конце концов, Стелла пригрозила подать на меня в суд, обвинить в насилии, в том числе и сексуальном. В ответ я пообещал обнародовать её фотографии с мерзким пузатым любовником. Это омерзительно, но иного выхода я не видел. После этого её след простыл. В издательстве узнали о её проблемах с полицией и уволили. Тогда она исчезла из города и больше не объявлялась.

Алисса пребывала в немалом ужасе от услышанного.

– Боже. Мне так жаль. – Смотреть в серые глаза было больно, и она прижалась лбом к его шее. – Хорошо, что ты избавился от неё! Надеюсь, эта дрянь ещё получит по заслугам!

– Надеюсь, что больше никогда не услышу о ней, – ответил Маркус. – У меня есть ты. Неидеальная и совершенная во всём.

Алисса положила голову на его колени. Ничто не могло ускользнуть от её проницательного и хитрого взгляда.

– Ты нас сравнивал? Меня и её? Да?

Маркус явно не хотел отвечать, и его нежелание только подтверждало её слова. Конечно, обманувшись в любви однажды, он боялся ошибиться вновь.

– Ты – совершенно другая. Я понял это сразу, как только увидел тебя.

Он склонился над ней, запустил пальцы в густые волосы и легко, почти неощутимо коснулся губами её губ. Алисса водила пальцами по напряжённой спине, прислушиваясь к тихому, прерывистому дыханию. Затем усилием воли оторвалась от горячих губ, заставила его лечь и принялась стаскивать ненужную футболку.

Кожа Маркуса была солоноватой на вкус. Она осыпала мягкими поцелуями его лицо, шею, грудь, не в силах оторваться от любимого и желанного тела. Пусть совсем ненадолго, но он позволил Алиссе почувствовать власть. Когда терпение лопнуло, мужчина обхватил её стан резким, грубоватым движением и уложил на постель.

Понадобилось ровно три секунды, чтобы избавить её от халата. Он уткнулся носом в живот, вдыхая неповторимый запах женского тела. Она была прекрасна – прекраснее всех, кто был с ним до неё. Алисса тихонько трепетала от его ласковых нежных губ. Маркус целовал её смуглую кожу, её родинки и шрамы. Когда он коснулся влажным языком соска, она вздрогнула и откинула со стоном голову. Это не остановило его, а лишь распалило.

Алисса не успела уловить тот миг, когда собственное тело перестало слушаться. Оно не могло противостоять страсти, не могло выстоять против порока, и, не получая желаемого, сходило с ума в страшной ломке. Зачем же Маркус так дразнил её? Зачем распалял до неистовства, до безумия, и заставлял мучиться в ожидании сладкого удовлетворения?

К счастью, она не была уже той невинной особой, которая мучилась в постели стыдом. Алисса прекрасно знала, как доставить ему удовольствие и раздразнить в ответ. Она расстегнула его джинсы и провела ладонью по влажному разгорячённому члену. Маркус издал стон. Она не остановилась. Ей до безумия нравилось доводить его до исступления: проводить пальцами по твёрдому набухшему стволу, касаться чувствительной кожи, ласкать влажную головку.

– Лисса, – прорычал он, вздрагивая от удовольствия. – Прекрати. О, мой бог…

– Не дразни меня. Я уже с ума схожу, – прошептала она, призывно разводя бёдра.

Он вошёл в неё. Алисса забыла о том, где находится. Не было ничего, кроме их влажных, лихорадочно двигающихся тел и порочного удовольствия. В минуты бесстыдного наслаждения ей хотелось лишь одного – чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы их тела навеки были сплетены друг с другом – как и души.

Они не смогли уснуть. Лёжа в постели, прикрывшись одеялом, они смотрели на уходящий вечер. Маркус подложил руки под голову, а Алисса уткнулась в его грудь и о чём-то раздумывала.

– Я придумала желание, – вдруг сказала она и подняла на него испытующий взгляд.

– И какое же?

– Дашь мне почитать твои книги?

Он усмехнулся и поцеловал чёрную макушку.

– Даже не подумаю.

***

Как это часто бывало, он проснулся раньше неё. Алисса лежала, свернувшись калачиком, нежно улыбаясь приятному сновидению. Длинные волосы разметались по подушке, золотясь на утреннем солнце. Маркус часто любовался ею, пока она спала. Внутри него порой что-то сжималось в тревоге, словно эта женщина в любой момент могла исчезнуть, испариться из его жизни.

– Я люблю тебя, – прошептал он ей на ухо.

Во сне она его не услышит. И у неё не будет причин сомневаться в этих словах. Она, конечно, ни за что бы не поверила ему. Она слишком рациональна, слишком логична, слишком разумна. К этому её приучила жизнь – несправедливая, жёсткая, подчас коварная и жестокая. Алиссе пришлось приложить немалые усилия, чтобы прислушаться к себе и поддаться чувствам, осознать свои желания и познать удовольствия любви. Но впереди у неё долгий путь в поисках себя. Она научится мыслить иначе, научится преодолевать страхи и выходить за рамки условностей – но для этого потребуется время.

Маркус первым делом заварил чай: нагрел воду, залил листья и прикрыл чайник крышкой. Этот чайник был одной из немногих вещей, оставшихся от матери. Он часто вспоминал о ней, сидя здесь холодными одинокими вечерами. И Алисса, почему-то, тоже напоминала о ней: своим звонким смехом, ироничными шуточками и беспрестанной заботой.

Взгляд Маркуса по случайности упал на входную дверь. Под дверью торчал белый конверт. Как странно: кто мог оставить ему письмо? Лишь Алисса, но ей это делать было ни к чему. Возможно, почтальон бросил ему соседское письмо по ошибке. Он взял конверт – на нём не было ни имени, ни адреса отправителя – и почувствовал аромат знакомых омерзительно-приторных духов.

– Не может быть, – вырвалось у него.

Лишь один человек, кроме Алиссы, мог оставить ему письмо. Маркус вытащил лист с кратким посланием, и все сомнения отпали в один миг.

Здравствуй, дорогой мой! Уверена, ты соскучился!