Лавка магических сладостей госпожи Солары

– Так… У меня точно галлюцинации. Обонятельные так точно, – наконец постановила Таня. Шарлоткой пахло невыносимо вкусно. До такой степени, что Таня решилась плюнуть на все галлюцинации и пошла прямой наводкой на запах.

Да далеко не ушла. Как она не хотела открывать глаза, а пришлось, когда ударилась лбом о тяжелую дверь. Но и тогда Таня только приоткрыла один глаз. А потом распахнула оба и уставилась на отражение в зеркале.

Да-да.

Воткнулась Таня головой вовсе не в дверь, а в зеркало.

Старинное, заключенное в покрытую патиной раму. Серебряная поверхность зеркала замерцала на мгновенье и замерла.

А в зеркале отразилась высокая, фигуристая блондинка с синими глазами и толстенной, в руку, косой через плечо.

В прозрачной, в оборочках, длинной ночнушке. Фигуристая блондинка дико выкатила глаза, потом зажмурилась и схватилась за сердце.

Таня с ужасом, отстраненно наблюдала. Нет, она почувствовала руки у себя на груди. Это были те самые руки, которыми она откидывала косу ночью.

– И вас вылечим, – грудным голосом, так не похожим на собственный, выдала Таня народный афоризм и опять закрыла глаза.

Запах же шарлотки звал идти дальше. Более того, судя по появившемся карамельным ноткам, шарлотку нужно было срочно спасать.

Таня вздохнула и оторвалась наконец от зеркала. В конце концов, ну что тут такого особенного? Народ вон, пишут, бывает грибы курят и такой результат получают, мама не горюй. А Таня вот только одну пироженку съела, а результат и того чище. Ведь ощущала она себя самой настоящей собой, Татьяной Петровной Лисицыной. Тридцати пяти лет от роду, разведенной брюнеткой с короткой стрижкой под мальчика. Менеджером по продажам компании “Все виды крепежа и инструмент”.

Конечно, это все очень и очень странно. Внутри она была собой, а снаружи неизвестной особой лет на десять младше. Будто какой-то шутник взял и поместил ее, Таню, в тело молодой девушки. Явной красавицы. И еще одел в странные, прямо средневековые одежды.

Панталоны! Вы только подумайте…

Таня критически оглядела тело, в которое ее занесла нелегкая, и пошатнулась. Занесла нелегкая, попала… Слова-то обычные, но… Выходит, не врали книжки-то. Мамочки-и. Таня была заядлой любительницей фэнтези, а про попаданок читать просто обожала. Еще бы. Вот поработай-ка десять лет в одной компании, торгующей всякими сверлами, шурупами и иже с ними, взвоешь с тоски. Да когда еще кругом одни мужики почти. Не считая секретарши Павы Леонтьевны, конечно. Но Паве лет уж под шестьдесят, не меньше.

Тут Таня охнула и осела прямо у зеркала. Запах шарлотки становился все карамельнее и грозил с минуты на минуту перейти к суровым горелым нотам.

– Пава-а… – простонала протяжно Таня. – Это она, точно. Ну же, старая перечница. А я ведь не верила, до конца не верила. Думала, розыгрыш.

Перед глазами девушки пронеслись воспоминания.

“Ты точно этого хочешь, Танечка? – с сомнением, но очень серьезно спросила Пава Леонтьевна. Она смотрела на Таню своими странно блестящими с прозеленью глазами и выглядела в этот момент не на свои шестьдесят с копейками, а лет на сорок, не больше.

“А кто бы не захотел, Пава Леонтьевна? – услышала Таня свой голос. Оказаться в другом мире, послать к чертовой матери все эти метизы и инструменты… Заняться чем-то, куда больше подходящим для женщины. Я, между прочим, в свое время очень любила готовить. Особенно печь, – улыбнулась тогда Таня. И получалось. Бабуля вот хвалила.

“Ну, что же, – задумчиво сказала Пава Леонтьевна и, будто с кем-то советуясь, замолчала на мгновенье. Будь по твоему, Танечка. Говоришь, готовить очень любила? – Пава усмехнулась, а глаза ее при этом сверкнули как падающие звезды, – тогда позволь тебя угостить, – и она протянула Тане маленькую коробочку.

– Только чур, сьешь одна. И лучше, если ночью, – добавила Пава. Глядишь, твое желание и исполнится.”

А Таня, вот дура-то, ведь взяла коробочку. И съела. Так вот откуда взялось то маленькое, совсем одинокое пирожное. Легонькое совсем.

Почему бы и не съесть его, последнее перед диетой, которая начиналась как раз с понедельника.

А ведь не верила Таня, не верила слухам-то. Еще Вера Сергеевна, уборщица, шепталась со сменщицей, Катериной-то. Ну да. Что-то про Паву Леонтьевну. Мол, не зря она столько лет сидит в секретарях. Ведьмой пару раз обозвали в горячах. Таня только отмахивалась на посмеивалась.

Вот и досмеялась.

И как только эта последняя мысль поднялась из глубины, Тане сразу полегчало. Ведь объяснения так разгружают. Понятно, что мало что понятно, но хоть ясно, кто виноват. А вот насчет того, что делать… Похоже, Тане надо идти спасать шарлотку.

Глава 3

И Таня пошла. Правда, не сказать, чтобы она твердо держалась на ногах. Все-таки не настолько гибкая у нее психика, чтобы вот так сразу принять, что она оказалась в другом теле. И ведь в другом мире. В другом, точно. В нашем панталон никто не носит. По крайней мере, таких вот с ленточками, бантиками и кружавчиками.

Она открывала дверь за дверью и успела вытащить шарлотку из духовки в последний момент. Все-таки хорошо, что ее новое тело само знало, что делать. Конечно, Таня и сама догадалась, что перед ней находится ни что иное, как плита. Она помнила бабулину плиту. Так вот, эта была очень на нее похожа. Такая солидная, вся беленькая. Сразу видно, что за плитой следили и не жалели побелки.

Наверху имелись целых шесть конфорки, от самой маленькой, как для турки, до самой большой, не иначе, как под таз для варенья. А вот внизу шли в ряд три дверцы. Значит, тут целых три духовки? Таня открыла вторую, за ней третью. Это оказались действительно духовки. – Гмм, – Таня покачала головой, и коса, к которой она еще совсем не привыкла, упала опять на грудь. – Похоже, это не просто плита. Точнее, плита, но не для домашнего хозяйства. Уж больно много духовочек. Может быть, это местный мелкий бизнес? А что. У нас, по крайней мере, сейчас много открылось всяких пекарен и кондитерских.

Таня вытащила спасенную шарлотку и с сомнением уставилась на высокий, пышный бисквит. Кроме как запахом, бисквит этот ничем шарлотку не напоминал. Но стоило девушке посмотреть внимательнее, как тут же на поверхности проступили очертания маленьких, аккуратных яблочных долек. Сахар по бокам формы прилично так карамелизовался, но совсем не почернел. Правда, такое изделие на продажу никак не годилось.

Таня вздрогнула. Это что, она подумала? Или кто-то другой? Да нет, она. Ведь действительно, подгоревший пирог разве можно будет продать… Ну, продать может и нельзя, а вот хорошо позавтракать зато можно! Таня обвела помещение глазами и сразу увидела над плитой ряд ножей самых разных размеров и форм. – Хорошо же начинается у меня новая жизнь с понедельника, – хмыкнула девушка, отрезав себе приличный кусок шарлотки. Запах щекотал ноздри и было очень трудно удержаться и не схватить кусок пирога руками.

Таня и не удержалась. В одно мгновенье ароматный, тающий на языке кусочек пирога оказался съеден. “Это я хорошо попала”, – неожиданно подумала Таня. Девушка только облизнула губы и почувствовала как внутри растеклось приятное тепло. Будто тысячи маленьких солнышек зажглись в животе и отогрели на самом деле страшно испуганную Таню.

Девушка вздохнула и хотела потянуться за вторым кусочком чудесной шарлотки, как услышала стук в дверь. Таня ойкнула и было кинулась открывать, да вовремя сообразила, что она, в некотором роде, в неглиже. Но стук становился все настойчивее. Наконец раздался чей-то запыхавшийся голос: – Госпожа Солара, а госпожа Солара! Это я, Петко. Лира Килана ждет свою шарлотку.

Таня взглянула на подгоревшую и лишенную одного куска шарлотку и сглотнула.

“Я слопала кусок заказного пирога. И зовут меня Соларой. Ну что же. Имечко прямо убойное. Но красивое”, – в один момент подумала девушка.

И тут, будто кто ее подтолкнул, ответила:

– Петко? Что же ты, дружочек, так рано пришел. Передай хозяйке, что у меня сегодня закрыто на…на дезинфекцию, вот! – со вздохом облегчения закончила Таня.

– Чего? – недоумевающе протянул сиплый мальчишеский голос за дверью. – Какую дизенфицию? Не, госпожа Солара. Нам ее не надоть. Мне только шарлотку надоть отнести хозяйке. Сами знаете, если не съест ее с утра, так весь день будет на всех полкана спускать, – жалобно закончил Петко.

Таня от души пожалела неизвестного Петко. Но отдать пирог, за который, судя по всему, было заранее оплачено, в таком вот виде? Невозможно. Это же потерять всякое доверие постоянной, судя по всему, покупательницы.

Что же делать? Что же делать-то?!

Таня посмотрела на пирог и сжала голову руками. За дверью сопел и переминался с ноги на ногу Петко.

Мальчишку отчего-то стало жаль. Как он там говорил, эта его хозяйка, чье имя Таня уже забыла, “полкана спустит”? Да еще целый день будет его спускать. Очевидно, скандальная особа. Недаром так рано прибежал мальчонка-то.

Таня очередной раз пробежала взглядом по кухне. Так, если это действительно местная кондитерская, значит, должны же быть где-то упаковки для тортов и прочего?

Наверняка. Только где? Таня задумалась и закрыла глаза на минуту. Почему-то, когда девушка закрывала глаза, это простое действие помогало ей сконцентрироваться и в тоже время отрешиться от всего.

Вот и сейчас, стоило Тане только так постоять полминуты, как она уверенно направилась к выходу из кухни, крикнув:

– Ладно, Петко. Подожди минуту. Я что-нибудь придумаю.

Глава 4

Уверенной походкой Таня вышла из кухни и уверенным же движением открыла незаметную дверцу слева. Удача! Это оказался встроенный шкафчик с разного размера коробочками и коробищами. Тут были и прозрачные, почти невесомые. Отдельно лежали плотные, солидные с ярким принтом. Таня присмотрелась повнимательнее и прочитала :”Лавка магических сладостей госпожи Солары”.

“Магических сладостей, надо же, – удивилась Таня. – Это как понимать? Прямо вот натурально магические, магия там всякая или просто для красоты так назвали заведение?”