Секретные материалы. Русские файлы

Лана задумчиво вывела жирный вопросительный знак.

– Не помню, чтобы я рассказывала ей эту историю.

Артём осторожно отодвинул в сторону карандаш и листок со схемой.

– Так как ты это делаешь?

Лана бросила на него осторожный взгляд и поспешно отвела глаза.

– Это не я делаю.

– Хорошо. Бог, Высший разум, Древний человек…

Лана молчала.

– Зачем ты рассказала про Воронкова? Пыталась сбить меня с толку?

Артём коснулся пальцами её подбородка и медленно поднял лицо вверх.

– Я сначала действительно думала, что это дело рук Воронкова. Но потом у меня появилась другая версия, и я попыталась подсказать тебе…

– «Сомати» на двери покойницкой ты написала?

Лана отвела его руку и снова опустила голову.

– Да.

– Ну что ж, отлично!– он громко хлопнул в ладоши.– Ты станешь знаменитостью. Гастроли по всему миру, толпы жаждущих исцеления больных, воскрешение любимых детей, отцов семейств. Браво! Может…

Он сделал паузу.

–… ты и есть мессия?

Лана грустно посмотрела на него.

– Это не я. Честно.

В кабинете Попова Куликов и Ветлицкий распаковывали новую мебель. Увидев Артёма, Попов сделал им знак рукой и те, что-то недовольно бурча себе под нос, неспеша удалились.

Артём сразу приступил к делу.

– Моя ошибка в том, что я искал правду где угодно, но только не там, где её следовало искать. Интриги Воронкова, халатность, злой умысел… Я искал связь между диагнозом и воскресением, между лечащим врачом и воскресением. А надо было- между воскресением и… самим воскресшим!

Брови Попова удивлённо поползли вверх.

– Знаете, почему не воскрес Соловьёв?

–Ещё бы!– воскликнул главврач.– Его лечил сам Воронков. К тому же я лично удостоверился в его смерти. Да и вы в подвале караулили.

– Соловьёв не воскрес вовсе не потому, что я его караулил! Он и не должен был воскреснуть. Если бы умер Дубровский, его жена и ребёнок оказались бы на улице. И не только поэтому. Их любовь вернула его! Смерть Сергеевой погубила бы её сына. Любовь мальчика вернула её! Воскресение наркомана Соловьёва только ухудшило бы страдания его матери и бабушки.

– Версия, конечно, замечательная, но… какая-то уж больно фантастическая.

Попов нервно постучал костяшками пальцев по столу.

– Видите ли в чём дело- начальство не станет разбираться, кто воскрес- хороший или плохой. Меня уволят, а, если это безобразие- я имею в виду воскресения- продолжится, больницу просто закроют… Хорошо ещё журналюги ничего не пронюхали…

Попов помолчал, потом поднялся, подошёл к Артёму и положил руку ему на плечо.

– Найдите того, кто это делает… И остановите его. Здесь не Палестина времён Иисуса Христа. Мы живём в другое время. Воскрешения нам ни к чему.

Главврач умоляюще посмотрел ему в глаза.

Артём отвёл взгляд и аккуратно снял руку со своего плеча .

– Хорошо,– сухо согласился он.– Мне нужен список сотрудников, устроившихся на работу в течение последнего месяца. Из них особое внимание обратите на девушек с длинными светлыми волосами.

– Это я вам и так скажу,– облегчённо вздохнул главврач.– За последний месяц, не считая грузчика на кухню, совершенно лысого, к нам устроились всего два человека. Две девушки. Две Светланы- бельевщица и санитарка.

Жизнь в больнице потихоньку входила в прежнее русло. После того, как воскрешение Соловьёва не состоялось, все решили, что имела место какая-то нелепая ошибка, и успокоились. Артём заметил это, едва выйдя от главврача. Никто уже не суетился, не требовал немедленно выписать домой; никто не шушукался по углам и не провожал недоверчивыми взглядами врачей. Больные деловито сновали от кабинета к кабинету, гремели вёдрами санитарки, спешили по своим делам врачи.

– Постойте!

На лестнице Артёма нагнал Попов.

– Я, честно говоря, весьма скептически отношусь к вашей версии, но, если то, что вы сказали, правда…

Он оглянулся и продолжил полушёпотом.

– Там, в подвале, в покойницкой, находится очень подходящая для воскрешения кандидатура. Маленькая девочка- единственная внучка. Мы её бабушку час валерьянкой отпаивали.

– Что же вы сразу не сказали!

Перепрыгивая через ступени, Артём бросился в подвал.

– Помните- мы живём в другое время!– крикнул главврач ему вслед.

На ступеньках больницы, безучастно глядя перед собой, застыла Катина бабушка. Она стояла на самом проходе, так что людям приходилось огибать её; время от времени тяжёлая стеклянная дверь, распахиваясь задевала её по руке,– пожилая женщина ничего не замечала.

В правой руке она держала наспех собранную сумку, левой- прижимала к груди потешного, разноцветного клоуна.

Наконец, женщина сообразила, что мешает движению, медленно спустилась вниз и понуро побрела прочь.

Катя, укрытая не первой свежести простынёй, лежала на каталке.

– Труповозка приехала!– крикнул кто-то в дальнем конце коридора.

Дверь в покойницкую бесшумно открылась и тут же захлопнулась. Вошедший почему-то не стал включать свет, а сразу уверенно прошёл к девочке. Простыня медленно сползла на пол.