Секретные материалы. Русские файлы

Дубровский задумался.

– Мне всегда так казалось,– согласился он.– Даже когда вы все против него ополчились.

Они замолчали. Было слышно, как женщина в соседней комнате что-то говорит малышу.

– А пришёл я , собственно, вот зачем. Вы когда-нибудь занимались йогой?

– Я и сейчас ею занимаюсь,– спокойно ответил Дубровский.– Индийская школа медитации.

У Артёма захватило дух.

– Знаете что-нибудь о сомати?

– Только в теории.

– Вы никогда не пробовали войти в это состояние?

– Пробовал. Ничего не вышло.

– Почему?

– Чтобы войти в сомати нужно особое состояние духа. Этого нельзя достичь простой тренировкой. Это даётся свыше.

– А вы знаете, что человек чувствует в состоянии сомати?

– Тишина. Мрак. Оледеневшие мышцы.

– Вам ничего это не напоминает?

– Нет-

Дубровский вдруг запнулся на полуслове и растерянно посмотрел на своего собеседника.

– Боже мой! Так вы думаете-

– Что той ночью вы непроизвольно вошли в сомати и это каким-то образом вас исцелило.

Дубровский вскочил со стула и нервно заходил по комнате.

– Погодите,– он остановился.– А та больная? Она тоже занимается йогой?

– Я ещё с ней не разговаривал, но не исключаю такой возможности.

В этот момент вошла женщина и Артём понял, что разговор окончен.

– Знаете, а я ведь молилась за него,– призналась она, распахивая перед Артёмом входную дверь.– Много молилась. Вот Бог и помог. Если бы муж умер, не представляю, как бы мы с дочкой…

У неё на глазах появились слёзы.

– Мы просим вас- передайте Попову- не надо никого наказывать и искать виновных. Пожалуйста…

Владик, веснушчатый мальчишка со смешным хохолком на затылке, водил пальцами по испещрённой шрифтом Брайля книжной странице.

– «Отче наш, сущий на небесах…»– громко прочитал он и победно улыбнулся.

– Учимся читать.

Мать мягко похлопала мальчика по спине и, вздохнув, плотно прикрыла дверь комнаты.

– Давайте поговорим на кухне,– предложила она Артёму.

Жарившаяся на сковородке картошка источала аппетитный запах, и ничего не евший со вчерашнего вечера Артём сглотнул слюну.

– Хотите?– предложила Сергеева, хотя картошки едва хватило бы ей самой и мальчику.

Артём отрицательно покачал головой.

– Спасибо, я сыт.

Галина кивнула и отошла к окну, так что Артём получил возможность хорошенько рассмотреть её.

Как и Дубровский, она выглядела значительно моложе своих лет и цвела здоровьем. Невозможно было поверить, что ещё неделю назад эта женщина умирала от инфаркта в реанимации.

– Когда всё произошло…

Она с тревогой посмотрела в сторону комнаты и сделала громче радио.

– Когда меня прихватило, я первым делом подумала про сына- что с ним будет? Если я … его отправят в детский дом. Детдомовцы такие жестокие! А мой мальчик привык к домашней еде, к хорошему обращению. Он не смог бы за себя постоять.

Сергеева прикусила губу.

– Я понимаю, вам тяжело вспоминать,– осторожно начал Артём,– но всё же- вернёмся к тому вечеру.

Женщина испуганно съёжилась.

– Говорят, я была в коме. Я помню только темноту, тишину, жуткий холод. Должно быть, в палате открыли окно. Потом я услышала раскат грома. Что-то вспыхнуло. Молния.

Женщина нерешительно посмотрела на Артёма.

– Хотя, зимой… Наверное, мне почудилось… Потом я стала задыхаться…

Она взяла лопаточку и принялась неловкими движениями перемешивать чуть подгоревшую картошку.

– Вы не нервничайте,– попытался успокоить её Артём.– Вы, наверное, в курсе, что вы не первая, кто… кто выздоравливает таким необычным образом?

Женщина кивнула.

– Тот пациент, что ожил первый,– продолжил он,– рассказывает тоже самое. Тишина, мрак, жуткий холод, грохот, вспышка.