Секретные материалы. Русские файлы

«Что же это я, подлец, делаю?– с некоторыми угрызениями совести подумал он.– Нет чтобы в кино для начала…»

Он уже почти нашёл её губы.

Внезапно за дверью раздался громкий шорох.

Артём вздрогнул.

Шорох повторился. Кто-то будто скребся в дверь.

«Может, не открывать?– мелькнуло в голове.– Пересидеть как-нибудь».

Он бы, наверное, так и сделал, если бы был один. Теперь же выбора не было.

Артём мягко отстранил Свету, поднялся и осторожно выглянул в коридор.

В коридоре ничего не изменилось: так же тускло горели лампочки, да спал у свежевыкрашенной двери пьяный санитар.

Немного поколебавшись, Артём достал ключ от покойницкой.

Внутри было по-прежнему темно и дремотно-тихо.

Он включил свет.

Посреди комнаты, на каталке, лежало накрытое простынёй тело.

«А ну, как там не Соловьёв, а какие-нибудь тряпки?– со страхом размышлял Артём.– А сам Соловьёв притаился где-нибудь в углу и ждёт, пока я войду, чтобы наброситься. Я, конечно, закричу, но этот прощелыга санитар и ухом не поведёт, а Света выйти побоится».

Он бросил взгляд на почти сползшего на пол Куликова.

«А вдруг он уже того…»

Артёму вдруг показалось, что санитар не дышит. Он осторожно приблизился и тронул его за плечо. Мужчина буркнул, и на Артёма повеяло дешёвой водкой.

Артём облегчённо вздохнул и шагнул в покойницкую. Поколебавшись, он откинул простыню- Соловьёв лежал всё с той же злобной гримасой на лице.

Позади что-то скрипнуло и зашуршало. Артём обернулся- в самом углу, задумчиво разглядывая собственные лапы, сидел маленький чёрный котёнок.

– Может быть, всё дело в том, что у него отказала печень, а не сердце?

Куликов и Ветлицкий погрузили тело Соловьёва на носилки и, кряхтя, потащили к торцевому выходу, где уже поджидала труповозка.

Попов, выглядевший измождённым после бессонной ночи, вяло пожал плечами.

– Может, всё дело в том, что его лечащим врачом был не Чистяков, а сам Воронков?– предположил он.– Пойду-ка вздремну пару часиков. Всю ночь не спал.

Попов пригладил взъерошенные волосы.

– Я, пожалуй, тоже.

Представляя, как, придя домой, примет душ, позавтракает и уснёт перед усыпляюще-бормочущим экраном телевизора, Артём заспешил вон из мрачного подвала.

«Итак,– размышлял он,– похоже, версия с внутрибольничными разборками верна. Надо поплотнее заняться Воронковым. Как вывести его на чистую воду?».

У лестницы его нагнал Куликов.

– Эй!– санитар фамильярно дёрнул Артёма за рукав.– Стольника не будет взаймы?

– Нет,– сухо отрезал не терпевший фамильярности Артём.

– Жаль,– Куликов озадаченно почесал затылок.– Поспорил с Колькой, что и этот оживёт, а он, зараза, подвёл. Главное, те двое на ощупь как камни были- хоть гвозди забивай- и воскресли! А этот мягонький- и на тебе!

«Как камни…»

Что-то смущало Артёма в этой фразе.

«А этот мягонький…»

Перед глазами мелькнуло жирное чёрное «SOMADHY» на двери покойницкой.

Ему вдруг почудилось, что где-то здесь лежит разгадка.

Артём развернулся и зашагал назад, к бельевой.

На этот раз Лана не медитировала- она чинно сидела за столом и заполняла квитанции.

– Как движется дело? Нашёл злоумышленника?– спросила девушка , не поднимая головы.

– Нет. Можно?

Артём взял у неё ручку.

«SOMADHY»,– вывел он на одной из квитанций.

– Это было написано на двери покойницкой. Тебе ведь знакомо это слово?– спросил Артём.

С минуту Лана внимательно изучила листок, потом подняла голову и с вызовом посмотрела на Артёма.

– Да, это слово мне знакомо!

– Это на английском?

– Не совсем. Это искажённая транскрипция одного индийского слова. Оно обозначает…

Лана запнулась.

– … Обозначает некое особое состояние физического тела. В это состояние можно войти при помощью йоги.

– Что за состояние?