Хранители. Книга первая: Зона

Старенький деревянный дом стоял на высоком берегу над самым морем. Меня поселили в мансарду, а на первом этаже жила компания отдыхающих с Северного Кавказа: то ли чеченцев, то ли осетин, я так и не поняла. Четверо мужчин и женщина приняли меня сдержанно, но без неприязни. Два дня я плавала, загорала и практически с ними почти не встречалась. А потом приехал давешний водитель на своей «газели» и отвез меня к родственникам знакомого журналиста, где намечался мой отдых.

Я открыла глаза: – Ну, что?

– Пока ничего, – сказал Олег, – поэтому продолжим.

– А разве я не должна все забыть?

– Зачем? Милая, повторяю: меньше смотри телевизор! Общая картина восстановилась, примемся за детали. Почему ты вдруг вспомнила тот период? Думаю, именно тогда что-то произошло, после чего изменился твой организм. Напрягись: может, ела или пила что-нибудь необычное, пробовала наркотики, незнакомые сигареты?

– И пила, и курила, и ела все непривычное, вот только наркотики не употребляла.

– Таблетки? Лекарства? Уколы? Хотя откуда все это в заброшенной хижине!

Я замерла:

– Олег, а ведь мне там прививку сделали!

Роднин недоуменно поднял брови:

– Среди чеченцев был врач? И зачем тебе прививка понадобилась?

И я рассказала, как утром распорола плечо о ржавый гвоздь:

– Он торчал из доски, стоявшей у самой двери. Накануне вечером ее там не было. Бородатый чеченец промыл и прижег йодом рану, а потом посоветовал сделать укол против столбняка.

Я продемонстрировала Олегу шрам на плече.

– Дальше, – потребовал он.

И я поразилась: передо мной был не избалованный красавец, а умный волевой человек и, судя по всему, блестящий специалист. Он излучал такое тепло, такую надежность и силу, что даже самые тяжелые больные должны были у него выздоравливать. «Но как же в одном теле могут уживаться столь разные личности? – удивилась я. И решила: – Наверное, только параллельно, никогда не пересекаясь!»

– А дальше он отвел меня в полевой госпиталь на холме, где и сделали прививку.

– Какой полевой госпиталь? – удивился Олег.

– Откуда я знаю? Стояла в чистом поле палатка цвета хаки с красным крестом снаружи, а внутри сидели люди в белых халатах: двое мужиков и женщина.

– А рядом населенные пункты были?

– Да нет же, кроме хибары, ничего поблизости не располагалось!

Роднин холодно смотрел на меня:

– Но как же ты, журналистка, повелась на эту липу?

– Ну, почему липу? – возразила я. – Они сказали, что через несколько дней начинаются учения, а госпиталь разбили заранее и на досуге оказывают медицинские услуги населению!

– А население, стало быть, – обитатели хибары?

– Наверное.

– Население с тобой не делилось, часто ли обращалось в госпиталь?

– Если я верно поняла, то каждый из них за последние дни хотя бы раз прибегнул к услугам врачей.

– С травмами?

– Да, там везде валялись гвозди, стекла и острые камни. И это казалось необычным для такого уединенного места, где давно ничего не строили. Кстати, со мной забавная история приключилась: женщина-врач пыталась убедить меня, что я какая-то Руфина Мухамеджанова или Магомеджанова, точно не помню!

– На самом же деле, так звали женщину-чеченку, которая жила с тобой в доме?

– Откуда ты знаешь?

– А где она находилась в то утро?

– За ней накануне пришла машина: кто-то из родственников заболел.

– Ты координаты свои врачам оставила?

– Да, женщина записала на всякий случай. А мужчины, по-моему, русским не очень владели, хотя и на кавказцев похожи не были. А, может, просто общаться не пожелали.

И тут я вспомнила странную внешность водителя «газели»! То есть, он ничем не отличался от других, но в этом-то и была странность: лицо словно подстраивалось под тех, с кем он общался, и запомнить его было практически невозможно… Будто и не лицо это, а живая, все время меняющаяся маска. И поэтому мне было не по себе рядом с ним… А еще у него на пальце был золотой перстень с черным плоским квадратным камнем… И какая-то гравировка на нем…

И я вздрогнула: похожее кольцо недавно мелькнуло перед глазами, когда мне почудилось, что за мною следят! Или «призрак» так глубоко засел у меня в подсознании, что сейчас мерещится черт те что?

Я покосилась на Роднина, но решила ему ничего не рассказывать. К моему состоянию это, похоже, не имело отношения, а остальное его вряд ли волнует. Решит еще, что у меня проблемы с психикой, и прощай любовь: какому врачу охота крутить роман с ненормальной? Разве что с профессиональной целью!

Олег задумчиво смотрел на меня, барабаня пальцами по столу.

– И что ты думаешь обо всем? – осторожно спросила я.

– Ничего хорошего, – сказал он. – Я склоняюсь к версии, что твое нынешнее состояние спровоцировал препарат, который тебе ввели. Но что это было? Для противостолбнячной сыворотки такие последствия не характерны, поэтому следует рассматривать несколько вариантов. Первый: это был совершенно новый ее вид, оказывающий сильное побочное действие, который испытывался на твоих соседях, скорее всего, без их ведома. И второй: под видом сыворотки использовалось психотропное средство, которое должно было вызвать определенную реакцию у подопытных. Так что все эти гвозди и стекла кто-то там разбросал не случайно. И, вообще, очень умно ставить эксперименты на уединенной группе людей, возможно, скрывающейся от закона. А, может, психологическому воздействию они подвергались с определенной целью, причем, в несколько этапов, и ты случайно вклинилась в чужую игру. В любом случае, тебя нужно обследовать, взять хотя бы кровь на анализ. Следов препарата найти не надеюсь, но в ее составе могут быть изменения.

– Олег, – взмолилась я, – давай оставим все на потом. Первые анализы потянут за собой другие, процесс затянется, и раньше отпущенного срока я сойду в могилу. Ты даже не представляешь, какую аллергию вызывают у меня клиники, поликлиники и люди в белых халатах!

Роднин рассмеялся:

– Спасибо, что проговорилась: когда доймешь любовными приставаниями, начну приезжать на свидания в белом халате и с огромным шприцем! Ладно, в больницу, пожалуй, и впрямь успеешь, а пока я попробую убрать барьер, который тебе все время приходится преодолевать.

Он отодвинул кровать от стены, встал в изголовье, медленно развел руки, сделал глубокий вдох и положил ладони мне на лоб, слегка сжав виски. И сразу же от них заструился приятный жар, который стал заполнять мой мозг, и я опять закачалась на упругих морских волнах…

А когда очнулась, ощутила такой необычный прилив сил, что захотелось смеяться от радости! Я обвела комнату глазами и увидела Олега в кресле возле распахнутого окна. Он погасил сигарету, подошел и присел на кровать:

– Ну, как?

– Я спала?

– Не более получаса.