Хранители. Книга первая: Зона

В коридор вышел пожилой врач и обратился к Олегу:

– Так вы сделаете операцию, если потребуется?

– Конечно, – кивнул тот, – завтра решим, нужно ли оперировать? Если будут изменения, звоните в любое время!

– Вы кудесник, профессор, – с почтением сказал врач. – Если б сам не увидел, ни за что не поверил бы, что такое возможно!

Дарование Олега блеснуло новыми гранями, хотя мы и не поняли, из-за чего старый доктор пришел в такой экстаз. Роднин засмущался, что-то забормотал и стал поспешно прощаться. В машине я спросила:

– А разве можно оперировать больного в коме?

– По-всякому бывает, – уклончиво ответил Олег, – может, такой надобности и нет. А, вообще, мы завтра попробуем вывести Жору из этого состояния.

Похоже, он собирался удивлять всех и дальше.

– Ты не против, если мы поснимаем по дороге? – спросил Сорин, глянув в зеркальце заднего вида.

Я сидела на переднем сиденье и тоже посмотрела туда: лицо Роднина резко выделялось в полумраке, глаза тонули в темных проемах глазниц. Мне стало не по себе.

– А почему я должен быть против? – удивился Олег.

Димка прижал машину к обочине и затормозил.

– А теперь поменяйся с Русецким местами! – приказал он мне.

– Зачем?

– А затем, что до руин замка ехать не менее получаса, и Олег сможет немного поспать. А делать это ему приятнее на твоем плече!

– Да не буду я спать ни на чьем плече! – вспылил Роднин. В его тоне сквозило высокомерие.

Димка ничего не сказал, машина снова тронулась. А я вдруг подумала, что Олег из гордости вряд ли стал бы просить о помощи, даже зная, что умирает. И это следовало учитывать, строя дальнейшие отношения с ним. По крайней мере, так сделала бы любая здравомыслящая женщина, имеющая виды на Роднина. Но я, к сожалению, руководствовалась в любовных историях сюиминутными порывами, даже если они вели к неизбежному краху. Но сейчас меня больше всего занимал вопрос: кто эта блондинка в больнице, которая так эффектно продемонстрировала себя? Неужели у нее какие-то права на Олега?!

V

Через полчаса мы уже были возле старых развалин, которые народ попеременно называл то «графскими», то «княжескими», поскольку замок когда-то переходил из рук в руки.

Солнце садилось, приближалось идеальное время для режимной съемки. Димка с Шуриком стали выбирать подходящий ракурс, а я решила проверить наши с Виктором догадки.

Сзади неслышно подошел Олег и обнял меня. Я стряхнула его руки, направилась в центр двора, выложенного плиткой, и сразу же поймала осуждающий взгляд Димки. Пока искала нужное место, он снял несколько планов и оказался рядом.