Женские стихии. Исцеляющие практики через архетипы сказок и мифов

И он медленно пошел к воде, а Мудрая Черепаха быстро-быстро затолкала его мудрость в свою тыквенную бутылку.

Едва она сделала это, как показался Леопард.

– Р-р-р! – сказал он, так как не любил говорить ничего иного.

Но Черепаха не испугалась. Она знала, что делает Великое Дело. И спросила Леопарда, в чем его мудрость.

– Ты не знаешь? – щуря свои желтые глаза, возмутился Леопард. – В клыках! В когтях! В прыжке!

И исчез.

А Черепаха и его мудрость спрятала в бутылку.

И вот пришел Слон.

– Моя мудрость в силе и спокойствии! – сказал он и удалился.

А Черепаха упрятала его мудрость в калебасу и, сделав так, еще плотнее заткнула горлышко бутылки травяной пробкой.

Но тут прискакал Заяц.

– Моя мудрость? – удивился он. – И это спрашиваешь ты, Мудрая Черепаха? Неужели тебе не известно, что она в моих ногах? Это быстрота. В моих ушах. Это слух. – И он стал бить лапами, словно в барабан – тук! тук! – дивясь на Мудрую Черепаху, которая между тем невозмутимо засовывала и его мудрость в калебасу.

Но в это время над ними мелькнула тень, и Орел камнем упал с неба.

Представьте себе, Заяц не обманул Черепаху: его уже здесь не было! Он успел убежать.

Зайца спасли его быстрые мудрые ноги и его чуткий мудрый слух!

– Ну что же, – сказал Орел, – если нет Зайца, то есть Черепаха.

– Ты можешь меня убить своим могучим клювом, – сказала Черепаха, – но съесть не сможешь: ведь тело мое закрыто таким панцирем, что даже твой железный клюв бессилен перед ним!

– Тогда я схвачу тебя когтями, поднимусь высоко в небо и до тех пор буду бросать на скалы, пока твой панцирь не расколется, как скорлупа ореха.

– Верно, – сказала Мудрая Черепаха. – Вы, орлы, так и поступаете с нами, когда мы попадаем вам в лапы. Но я уже стара, и если я стою тут, на тропе, то не потому, что не сумела, притаившись, стать похожей на камень, а потому, что занята Великим Делом: хочу собрать всю мудрость мира воедино. И ты, Орел, не убивай меня, а лучше, подобно другим, великим, скажи, в чем твоя мудрость?

– В крыльях! – сказал Орел. – Или ты не поняла сама? В полете! – И он взмыл в небо.

И в это время – кто бы мог подумать! – из-под Мудрой Черепахи, да-да, из-под ее панциря, словно из-под могучего замшелого камня, вылез… ну, спрашиваю я вас, кто бы это мог быть? Ну, кто это мог быть, кроме паука Ананси! Этот плут Ананси вылез из-под черепашьего бока, где он преспокойно укрылся от Орла. Ведь тот мог его склевать и проглотить.

– Не трудись, не трудись спрашивать! – сказал Ананси, ухмыляясь. – Я все слышал. Но я не настолько глуп, чтобы, подобно Льву, Леопарду, Зайцу и Орлу, открывать свои секреты и свою великую мудрость!

И он, быстро-быстро засеменив ногами, убежал в лес. Но на то Черепаха и была мудрая: она не растерялась и стала торопливо заталкивать «мудрость» Ананси в свою калебасу.

– Полезайте, полезайте, – приговаривала Мудрая Черепаха, – и ты, хитрость, и ты, нахальство!

Вот кого она теперь упрятала в свою тыквенную бутылку!

После этого Мудрая Черепаха поглядела в калебасу и увидела, что там темным-темно. Подула – свистит шумок: фью-у, фью-у!

Ну, что скажешь? Что сделаешь? Значит, есть еще в ней свободное место. Наверное, не всю она мудрость собрала, какая была на земле!

И пошла она дальше, по дорогам, по тропинкам искать мудрость – повсюду, повсюду, где бы она ни находилась.

Так, по крупицам, по зернышку, по песчинке, собрала она мудрость со всей земли. И всю, не обронив ни одной самой малой крошечки, упрятала в свою самую большую, самую лучшую калебасу – тыквенную бутылку.

– Вот, кажется, и все! – сказала сама себе Мудрая Черепаха. – Но как бы проверить: все или не все?

И, представьте себе, в это самое время она встретила… – ну подумать только! – в это самое время она встретила Курицу. Гвинейскую Курицу. Ту самую, которая считается самой глупой птицей на свете.

– Ну что же! – сказала сама себе Мудрая Черепаха. – В моем благородном Великом Деле нельзя пренебрегать ничем. Ничего нельзя упустить, даже самой малости!

И она объяснила Курице, зачем пришла сюда и чего от нее ждет. – Благородное дело! Великая цель! – сказала Мудрая Черепаха. – Собрать всю мудрость воедино! Превратить мир, который полон несовершенства, в мир благополучия и счастья! Понимаешь ли ты, о Гвинейская Курица, что самое последнее слово мудрости осталось за тобой! Я прибавлю твою мудрость к той, что собрала со всей земли, и Великое Дело будет закончено! – И Мудрая Черепаха с готовностью ухватилась за травяную пробку, затыкавшую калебасу.

Но Гвинейская Курица, ничего не говоря, глядела на Мудрую Черепаху и часто-часто моргала.

– Настал великий час! – воскликнула Мудрая Черепаха. – Годы и годы потратила я на благородную задачу, на небывалую цель! Последнее слово за тобой, о Гвинейская Курица! Произнеси его!..

Но Гвинейская Курица по-прежнему стояла перед Мудрой Черепахой и только хлопала глазами.

Ну, спрашиваю я вас, чем была виновата эта бедная Курица? Да ничем. Она просто была глупа, еще глупее, чем все остальные курицы на земле, и можно только сказать спасибо, что она хотя бы сумела выслушать Мудрую Черепаху, пусть и ничего не поняла из ее слов. Но на то Мудрая Черепаха и была мудрой, чтобы понять и оценить то, что произошло.

Будь на ее месте кто-то другой, даже хитрый, нахальный паучок Ананси, да кто угодно, – все бы растерялись и не знали, как поступить. Но Мудрая Черепаха сразу сообразила, что к чему.

– Значит, я действительно собрала всю мудрость мира! – сказала она со вздохом облегчения. – Теперь ясно: дело, которое я начала, – завершено! Что бедная Курица глупа, известно всем. Должно быть, у нее нет даже самой малой крупицы мудрости, и поэтому она молчит. Вот еще одно подтверждение тому, что мир несовершенен! Поэтому я немедля взберусь на это высокое дерево и там, на самой вершине, буду хранить калебасу с мудростью всего мира! А уж потом, хорошенько отдохнув, примусь исправлять и совершенствовать этот мир.

И, подвязав калебасу себе на шею, Мудрая Черепаха стала взбираться на дерево.

Подождите, подождите! Как я сказал? «Стала взбираться»? Да ничего подобного! Как же она могла взбираться, если калебаса – самая лучшая, самая большая ее тыквенная бутылка, наполненная мудростью всего мира, – висела у нее на груди? Висела между ней и деревом, и Черепаха никак не могла продвинуться вверх! Мудрая Черепаха снова и снова принималась карабкаться на дерево, но все было тщетно.

И тут кто-то тонким-тонким голосом сказал:

– И-и-и!

Нет, не сказал, а рассмеялся, вот так и еще раз вот так:

– И-и-и-и!

Мудрая Черепаха обернулась. Даже она – старая, рассудительная, умудренная опытом и невозмутимая – готова была рассердиться, подозревая, что это паук Ананси, хитрый, нахальный Ананси, вернулся и смеет потешаться над ней, самой умной в мире.

Но это был вовсе не хитрый паук. Не Ананси. А та самая глупая Гвинейская Курица, у которой не нашлось даже ничтожнейшей крупицы ума! Представляете себе, каково было удивление Мудрой Черепахи, когда она увидела, что Гвинейская Курица, глупая Курица, смеется, нет, просто давится от смеха, глядя на ее, Мудрой Черепахи, усилия.

– И-и-и-и! – снова тонким-тонким голосом произнесла Гвинейская Курица. – Уж если ты решила взобраться на дерево, так перевесь калебасу себе на спину!

Мудрая Черепаха так и застыла на месте, словно замшелый камень. Еще бы! Услышать такой простой и в то же время мудрый совет! И от кого? От глупейшей Курицы!

Бедная Мудрая Черепаха! Годами она трудилась, собирала мудрость со всего света и вот вам, нате, пожалуйста, – какая-то первая попавшаяся курица, которая ничего не могла понять из тех слов, что услышала от нее, мудрейшей из черепах, и только глазами хлопала, оказывается, способна дать ей, Мудрой Черепахе, совет!