Вера. Противостояние. Книга 1

– Вера! Сколько можно, тебя звать?!

– А что случилось? Я занимаюсь.

– Как можно, заниматься, слушая это? – мать потрясла наушниками у носа и бросила их на стол.

– Мне нормально, мам. Наоборот, так я лучше сосредотачиваюсь. А что, собственно, произошло? Пожар?

– Не ёрничай. Отец ждёт тебя в кабинете.

– Не могу сейчас, запара. Курсовой не успеваю подготовить.

– Я сказала, иди, – нахмурившись, махнула рукой мать.

Вера нехотя встала из-за стола, захлопнула книгу и выключила магнитофон:

– Всё-то вы с папой что-то придумываете, друг на дружку перекладываете, а у меня, между прочим, времени нет. Завтра у Таньки день рождения, надо ещё подарок купить.

– Не получится, завтра мы всей семьёй идём к Даниловым.

– Э, нет! Давайте без меня, – Вера плюхнулась обратно на стул и потянулась за наушниками. – У меня своя тусовка, у вас – своя. – Она на секунду замерла, что-то припоминая, с подозрением взглянув на мать. – Даниловы?

В воспоминаниях возник высокий, широкоплечий дядька. Его усы больно кололи детскую Верину щёку, когда он по-родственному обнимал её. Глеб Иванович – так звали его – уже тогда был генералом, постоянно пропадал в военных командировках, а когда возвращался в Москву и захаживал к ним в гости, всегда дарил Вере дорогие куклы в старинных нарядах, с прелестными личиками и закрывающимися глазками.

«Где же они сейчас?» – она подбежала к шкафу и достала с верхней полки большую коробку. Куклы лежали на дне короба. Их глаза были закрыты, дорогие платья помятые и немного запылены от времени, но не утратили былой яркости. Вера с трепетом достала одну за другой кукол и разложила их на кровати.

– Мам, помнишь? Это Глеб Иванович подарил.

– Да, – мать улыбнулась и часто заморгала. Вздохнула. – Его сына, Александра помнишь? Он сейчас здесь, в Москве.

Вера встрепенулась и мечтательно спросила:

– Да? Было бы интересно взглянуть на него.

Сашу Вера не видела лет десять. Из последняя встреча была у Даниловых, на их даче. Сашу провожали в военную академию, в Ставрополь. Вера тогда не понимала, почему он не может учиться в Москве, ведь это столица, самый главный город в стране. И вдруг Ставрополь. Ей весь вечер ужасно хотелось об этом спросить Сашу и попросить его, чтобы он непременно ей писал письма. Но Саша в тот вечер был с ней немногословен, да и разница в возрасте сказывалась. Он окончил школу, а Вере было всего десять.

В тот вечер к нему пришло много друзей: все незнакомые и взрослые. Вера крутилась возле молодёжи, слушала их непонятные разговоры, вставляла, казавшиеся ей, умные фразы. Все дружно посмеивались, а она убегала во двор, злилась, но желание видеть Данилова-младшего преобладало, и Вера покорно возвращалась.

Все девушки пришли с парой, кроме одной. И чувствуя какой-то подвох, Вера её сразу невзлюбила. Чуть позже, когда она заметила, как эта девица льнёт к Саше, а он нежно обнимает её – подвох обозначился. Вера поняла, что именно эта ярко-рыжая, с мелкими кудрями, делающими её похожей на клоуна, и есть девушка Данилова-младшего. Они танцевали, смеялись, и в какой-то момент, слоняясь по комнатам, Вера улучила их целующихся.

На этот раз она не побежала в сад рыдать и жалеть себя, глядя на звёзды. Вера придумала, как отомстить.

Месть была страшной и неотвратимой, причём не только для рыжей, но и для остальных девушек Сашиной компании. Вера пакостила: первым делом умудрилась затолкать в густые кудри рыжей леденец, подбрасывала в тарелки грязные салфетки, исподтишка ставила подножки и прятала сумочки. Когда одна, собираясь домой, не могла найти свой ридикюль, а а рыжая с воплями пыталась вытащить из волос основательно прилипшую карамельку, Вера стояла в сторонке и схватившись за живот, громко смеялась.

– Ну и шкодливая же ты, – улыбаясь, к ней подошёл Саша и пальцами потрепал волосы. – А если тебе кудряшки залепить и не конфетой, а пластилином? Придётся выстригать.

Вера перестала смеяться, и приоткрыв рот, во все глаза смотрела на Сашу, старалась не дышать, а он ласково журил, продолжая взлохмачивать ей локоны.

– Не бойся, никто не станет тебя обижать. Только волосы не стриги, они у тебя очень красивые.

Саша ушёл к рыжей и увёл её в ванную, а Вера вся пунцовая от комплимента застыла, с обожанием провожая его взглядом.

Прощаясь, уже на пороге он подхватил Веру в объятия и, оторвав от пола, крепко расцеловал в обе раскрасневшиеся щёки:

«Кроха, не грусти! Выучусь – приеду, привезу тебе огромного медведя. Напишу тебе письмо, а ты обязательно ответь!»

Саша уехал. И примерно через полгода от него пришло обещанное письмо. Письмо не для всей Яковлевской семьи и не для отца, а только ей одной, Вере. Она выучила наизусть каждую строчку, а вложенную фотокарточку Саши в военной форме затёрла до дыр детскими пальчиками. Письмо это было первое и последнее, больше он ей не писал, несмотря на то, что Вера забрасывала его письмами. Правда, рвение писать Саше письма, на которые он не отвечает, неизбежно угасало. Однако какое-то время Вера расспрашивала отца о Данилове-младшем, но после односложных ответов, что тот учится в академии, она перестала его донимать, переключившись на Эмилию Владимировну. Домработница приходила к ним почти каждый день и первое, что ей приходилось делать, это выслушивать Верины очередные вопросы и разговоры.

Чтобы хоть как-то отвлечь и объяснить Верочке, какая бывает первая любовь, Эмилия советовала прочитать ту или иную книгу или посмотреть фильм.

В итоге они вместе смотрели романтические фильмы с участием в главной роли Алена Делона, под которые домработница, в конце концов, засыпала, а Вера, дрожа от любовной лихорадки, находила в актёре несомненное сходство с Александром Даниловым: утончённые черты лица, чёрные волосы, аристократический цвет кожи и голубые, как океанские воды глаза.

День за днём девичье воображение рисовало красивые мечты, что Саша когда-нибудь всё равно приедет и тогда она встретит его повзрослевшая, красивая, умная, прямо как те девушки, с которыми он целовался.

Годы шли, и постепенно Вера забывала детскую влюблённость. Мало-помалу она даже перестала смотреть фильмы с участием любимого актёра, интересы изменились. Окончив школу, она поступила в университет, появились новые друзья, ансамбль. Музыка затянула с головой. И Вера окончательно забыла думать о Данилове-младшем.

– Мам, а он, наверное, женился?

– Насколько я знаю, нет, –  улыбнулась в ответ мать.

Дверь приоткрылась, и в проёме показался отец:

– Вас не дождёшься, –  серьёзно сказал он. –  Подбери себе красивый наряд, завтра идём на приём к генералу Данилову. Никаких возражений не принимаю, там будут высокопоставленные люди, так что собирайся.

– Папочка, я с удовольствием! –  радостно воскликнула Вера. Отец довольно кивнул, улыбнулся и, постояв ещё немного, удалился. Состроив невинный взгляд, и широко улыбаясь, Вера уставилась на мать и с мольбой произнесла. – Мам, у меня совсем нечего надеть.

Глава 2

У Даниловых

Служебная волга профессора Яковлева медленно направлялась по просёлочным слякотным дорогам Баковки, к даче генерал-майора Глеба Ивановича Данилова. Остановилась у широких, резных ворот. Водитель скромно посигналил, тут же ворота распахнулись и впустили гостей.

Вера вышла из автомобиля в светло-коричневом пальто. Мама посоветовала надеть белое облегающее платье, подчёркивающее точёную фигуру. Бежевые туфли-лодочки и сумочка в тон завершали наряд. Волосы Вера уложила в элегантную причёску, подкрасила глаза и губы. Настроение также соответствовало её ощущениям от своего внешнего вида – Вера чувствовала себя великолепной и свежей, как этот весенний день.

Она огляделась. Всё выглядело прежним: широкое крыльцо трёхэтажного дома, с дубовой лестницей и резными перилами, клумбы – в это время года они пустовали, но ярко-жёлтые цветочки мать-и-мачехи то тут, то там проклёвывались, одиноко торча из грунта. Голубые ёлочки, берёзки, кустарники, розовые кусты – Вера знала, в каких местах что посажено, если, конечно, за столько лет не выкопали розы, а кусты сирени и акации не спилили. За домом был яблоневый сад – Глеб Иванович лично сам делал прививки деревьям.

Большая черёмуха, раскинувшая свои ветви, отдавала тень чуть ли не на пол сада. При цветении, тяжёлые от гроздьев белых цветов, ветви склонялись до земли. В детстве Вера очень любила прятаться в этой черёмухе, представлять, что она находится в сказочном лесу: вдыхать чудесный, немного душный, смешанный с лёгким ветерком, черёмуховый аромат, разглядывать сквозь полупрозрачные, маленькие лепестки и листочки голубое небо, щуриться от пронзительно-ярких лучей солнца и, затаившись, ждать, когда её позовут к обеду.

«В это время она должна буйно цвести. Сейчас бы прогуляться по саду, между березками, а после засесть под черёмуху и оставаться там», – Вера с наслаждением вдохнула весенний прохладный воздух. Пахло сырой почвой, дождём и свежей травой. На ветвях деревьев щебетали птицы.

– О, дружище! – с крыльца спустился хозяин дома и направился к отцу. – Лёшка!

Он горячо пожал его руку, они обнялись, а после Глеб Иванович, галантно поцеловав руку матери, обратил внимание на Веру:

– А это кто? Неужели Верочка? Ну и ну! – смеясь, Глеб Иванович нежно заключил её в объятия, снова посмотрел на неё, цокая языком. – Удивительно! Это ж, сколько я не видел тебя? Ну, красавица! Просто невеста!

Вера смущённо улыбалась, промямлила неуклюжее приветствие, а потом, немного осмелев, решительно заявила:

– Зато вы совсем не изменились – такой же большой и добрый.