Девочка из прошлого

Подхожу ближе, стараясь не привлекать внимания. Опираюсь плечом о косяк и наблюдаю за их возней. Нюся распечатывает пачку творога и пальцем подталкивает его к миске, помогая упасть.

– Молодец. Яйца умеешь разбивать? – Галина Федоровна кладет перед ней четыре яйца.

– Нет, – качает головой девочка и с интересом смотрит за движениями Галины Федоровны.

– Смотри как, хобана и все. – Она ловко бьет яйцом о миску, раскрывает скорлупу и выливает на творог. – Попробуешь? – придвигает к Нюсе три оставшихся яйца.

Та кивает, разбивает яйцо, пачкает руки и, видимо, пугается. Кидает его в миску вместе со скорлупой.

– Ой. – В глазах застывает паника, трясет рукой и беспомощно смотрит на Галину Федоровну.

– Ничего, вытащим, – добродушно улыбается та и принимается убирать скорлупу из миски.

– А если не все?

– Скорлупа полезна, в ней кальций для костей.

Не сдерживаюсь и смеюсь в голос, обнаруживая свое присутствие.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мы тут… – Галина Федоровна с улыбкой разводит руками.

– Папа.

Нюся подскакивает со стула и бежит ко мне, забыв о том, что руки все в яйце перепачканы. Ее реакция так пронзительна, чиста и наивна, что меня оглушает эмоциями. Растерянно смотрю на нее и не знаю, как себя вести. Вроде и понимаю, что надо остановить, чтобы не испачкала меня всего, но вместо этого подхватываю на руки, крепче прижимая к себе. Ощущаю, как липкая ручонка приземляется мне на плечо, рубашка промокает насквозь. Плевать, переоденусь, детские объятия важнее.

– Как ты себя чувствуешь? – пересаживаю на правую руку, чтобы было удобнее держать.

– Халашо, – расплывается в улыбке и впечатывается губами в мою щеку.

– Температуры нет?

– Нет, – довольно качает головой. Ну слава богу.

– Ванечка, завтракать будешь? – спрашивает Галина Федоровна, ставя на плиту турку. Прекрасно знает мои предпочтения.

– Кофе, если можно.

– Сейчас будет.

Присаживаюсь за стол. Нюся удобно устраивается на моих коленях, вовсе не собираясь слезать. Галина Федоровна вытирает ее руки салфеткой. Мне как-то странно. Как-то необычно. Никак не могу идентифицировать свои ощущения. Я словно другой. Я чувствую по-другому. Неужели возможно измениться вот так, по щелчку?

– А ты куда соблался? К маме? – деловито спрашивает Нюся, отрывая меня от самокопания.

– Пока нет. На работу. А ты обычно как день проводишь? – убираю волосы с ее лица.

– В садик хожу.

– Нравится?

– Ну да, – лукаво опускает глаза и водит пальчиком по столу. – Только там есть Костя. Он всех обижает, даже девочек. Его даже к стульчику ставят.

– К стульчику? – едва сдерживаю смех.

– Ну да. Всех хулиганов так наказывают, – со знанием дела отвечает она. И взгляд такой серьезный.

– А тебя ставили?

– Ты что? Я не хулиганка, – возмущается и смешно хмурит брови, как будто я обвиняю ее в тяжком преступлении.

– Даже совсем чуть-чуть?

– Нет, – решительно качает головой.

Не выдерживаю и начинаю смеяться. Громко и свободно, как давно не смеялся. Эта девчушка мне определенно нравится.

– Так, садик – это слишком сложно, – размышляю вслух, как поступить. – Надо найти няню для ребенка.

– Зачем? – Галина Федоровна обиженно поджимает губы. – Я посижу с ней. Или ты сомневаешься в моей квалификации?

– Что вы, конечно нет, просто как то неудобно…

– Неудобно, Ванечка, – строго начинает она. – Это когда сын на соседа похож. Но это не наш случай, правда?

– Правда, – опять смеюсь. День анекдотов прямо.

– А если серьезно, мне все равно одной скучно… и совсем не сложно.

– Уверены? – уточняю на всякий случай, хотя и так знаю, что эта женщина от своего уже не отступит.

– Кофе, – посылает мне выразительный взгляд и тянет руки к ребенку. – Нюсенька, сырники пойдем месить?

Девочка с готовностью перебирается к ней на руки.

– А папу угостим?

– Обязательно.

Смотрю на них и качаю головой. Такая забавная девчушка. Телефон вздрагивает в кармане, информируя о входящем сообщении. Делаю глоток кофе и достаю его. Смс от безопасника: «Все, что смог – на почте. Дашь еще время, будет больше». Быстро пишу: «Сначала посмотрю» – и нетерпеливо открываю почту.

Открываю фотографию Вики и замираю, боясь сделать вдох. Жадно скольжу взглядом по ее лицу, болезненно восстанавливая в памяти черты и отмечая малейшие изменения. Она стала старше, мягче, женственнее. Красивая и очень живая…

Сердце сбивается с ритма, а горький ком встает в горле. С трудом сглатываю и титаническим усилием воли заставляю себя закрыть фото и перейти к отчету.

Читаю информацию и не нахожу ничего для себя важного. Я все это и так знаю. Но к концу ближе появляется кое-что интересное. «Виктория недавно уволилась из фирмы «Айсберг». Управляющий директор Лютаев Михаил Борисович». Знакомая фамилия, но не могу вспомнить, где ее слышал. Может, по работе пересекались? Ладно, потом наведу справки… Читаю дальше. «Ныне Виктория находится в СИЗО, подозревается в краже. Крупный размер. (По пока непроверенным данным – украла у Лютаева часы)».

Вика и украла? Неприятно морщусь, отказываясь верить в этот бред. Она же всегда была честной до мозга костей. Но люди меняются. Когда-то она и в любви мне клялась, а потом предпочла другого. Сильнее сжимаю телефон. До сих пор колбасит от этой ситуации. Так и не смог до конца пережить и отпустить ее.