Дневники офисного планктона

Дневники офисного планктона
Анна Богуцкая

Шокирующие, обыденные, невероятные и реальные истории людей из привычных офисов. Содержит нецензурную брань.

Офис № 1

Юра

На мою двадцатую работу меня взяли после первого собеседования. Не надо смеяться, мне было двадцать пять, и я отчаянно боролась за количество всего в своей жизни.

Все два присутствующих на собеседовании мужчины казались очень спокойными и не очень заинтересованными в своем деле. Меня взяли без особых вопросов. В качестве подсластителя озвучили отдаленную принадлежность к некоему строительному гиганту. К тому моменту мне было плевать, принадлежат они папе римскому в партнерстве с Дональдом Трампом или по спекулятивной цене продают наркоту в германский парламент.

Мы пожали руки, и следующим утром я была в новом чистеньком офисе. Работа, как и ожидалось, была скучной, зато коллеги при ближайшем рассмотрении оказались со съехавшей крышей. Они были кто во что горазд. Собственно, кажущееся спокойствие владельцев легко объяснилось их узаконенным в рамках компании алкоголизмом. Девяносто девять процентов сотрудников пили часто и много.

Не пили только я и сисадмин Юра.

Здесь резонно было бы спросить, пуркуа бы и не па. Почему-то в России странно, когда человек не пьет. Мне, честно, было не до того, а вот Юра был просто прекрасен, как его ни поверни. Каждый день он носил тщательно уложенную мужественную трехдневную щетину. Вероятно, он точно знал, сколько микромиллиметров волоса в день отрастает на его лице, и аккуратно сбривал эти микромиллиметры специальной остренькой бритвой. Глаза у Юры были большими, с длинными ресницами в два ряда, и эстетично моргали в поддержание разговоров из-за дорогих очков. Волосы, идеально приглаженные и выстриженные, видимо, тоже измерялись по линейке. Одежда всегда была к фигуре и к погоде и успешно контрастировала с тепло-коричневым загаром. А как он говорил! Мягким голосом, образно и интересно. И, разумеется, он не пил с коллегами. И уж тем более водку.

Но больше всего в Юре я ценила его любовь к сериалу «Секс в большом городе». Все время перекуров мы посвящали обсуждению туфель и нарядов Керри, а также любовников всех ее подружаек. Как они скрашивали мою скучную работу!

Однажды, потратив целый вечер на отутюживание льняного жакета, я, все же надев его утром, умудрилась измять благородную ткань во время езды в маршрутке. Увидев меня, Юра сказал:

– Как жаль, что о том, что он должен быть помят, знаем только мы.

Я ломала голову, откуда берутся такие мужики-подруги, как Юра. Он красиво одевался, красиво курил, красиво ел и красиво рассказывал, что одинок. Правда, казалось, что не особо от этого страдал. И вот почему.

В алкогольном воздухе нашего офиса время от времени возникало широкое лицо молодого бойца по фамилии Ёбцев. Сам-то он говорил, что Ебцев, но даже в паспорте, как рассказывал Юра, – а он по роду деятельности знал все о паспортах сотрудников, – Ёбцев был записан Ёбцевым. Он был громким, высоким, успешным, женатым и ожидающим второго ребенка.

Ёбцев весьма выделялся своей неуемной энергией на фоне медленно покачивающейся в воздухе петербургской непроходящей полудремы. Он был ярким цветком в умирающей пустыне; Венерой на темнеющем небосводе; белым парусом в стальных волнах зимнего моря.

И Юра, запинаясь и захлебываясь, говорил о Ёбцеве много. Забыв о Миранде и Саманте, о Джимми Чу и Александре Маккуине, он с видом знатока рассуждал, например, о возможностях двигателя ёбцевского «мерседеса». Хотя нет. Верность себе не оставляла Юру. Иногда он рассказывал о куртке или джинсах Ёбцева.

Когда же на горизонте появилась Вера, Юра стал говорить о Ёбцеве совсем много.

Я уже говорила, что мои новые коллеги были со съехавшей крышей. К таковым относилась и новенькая пиарщица Вера. Тощая, как персидская борзая, примерно с такой же прической и даже манерами. Как всё же люди могут быть похожи на собак. Помимо всего прочего, Вера была борзой в прямом смысле этого слова. Она была уверенна, интересна и собиралась замуж за красивого мускулистого парня.

И вот, на свою беду, Вера явилась к нам на работу. Через неделю грянул костюмированный корпоратив, на который она не нашла ничего лучшего, кроме как прийти с плеткой и в костюме из кожзама для БДСМ. Правда, ей в пару была Оля с жезлом в костюме полицейской из той же серии. В общем, девушки оторвались. Именно тогда, поедая майонезный оливье рядом со звездой Ёбцевым, в голове у Веры что-то перещелкнуло. Допускаю, что не обошлось без плетки, но с тех самых пор Вера забыла о своем мускулистом женихе и не только сердцем возжелала Ёбцева.

В тот же вечер после корпоратива Юра повел меня выпить кофе, чтобы сообщить о себе великую тайну. Мы уселись за столик, сделали заказ, он наклонился ко мне так, что я почувствовала аромат туалетной воды, которая, как в рекламе, захлестывает морской волной с головой:

– Я – гей, – пахнул на меня Юра.

Надо сказать, это был первый гей, о котором я знала, что он гей, и глядела прямо на него, не делая вид, что он не гей.

– Ни фига себе! – сказала я и отчего-то решила задать вопрос, какой бы мне наверняка задал психотерапевт, если бы он у меня был, и я бы созналась ему в чем-то похожем: – И как тебе это?

– Я с детства такой, – уже не наклоняясь, сказал он. – Помню, в детском саду я дружил с мальчиком Ваней и девочкой Леной. Так вот Ваня мне нравился больше.

– Надо же. И ты как-то проявлял, так сказать, свою симпатию?

– Да никак. Но сейчас я живу с мужчиной. Вадиком. Он старше меня. Мы с ним вместе приехали из Курска. И у нас есть ребенок.

– Правда, что ли? – Я немедленно нарисовала картину в воображении, как Юра по утрам между варкой каши и сбором ребенка в сад бреет специальной бритвой свою щетину, чтобы она не теряла вида трехдневной.

– Кошка у нас. Она как ребенок. – Он открыл смартфон и показал фото своей, так сказать, дочери. Красивая. – Шотландка. У нее по паспорту имя, которое не запомнить, мы ее называем Козявка. Но сейчас я влюблен в Ёбцева. – Хоть его голос был негромким, но новость эта прозвучала громом.

– Немудрено. У него такая фамилия. Как тут сдержаться?

– И вот Вера… Она мне все портит.

И он рассказал, как Вера запала на Ёбцева, как стремится сесть к нему в машину и как смотрит на него. Юра говорил долго о своей печали и о чувствах к Ёбцеву. В какой-то момент я не выдержала и спросила:

– Слушай, а он не может быть не из геев? Все же жена у него. Женского пола.

– Нет, – уверенно улыбнулся Юра, показав белые после профессиональной чистки зубы. – Я чувствую. Вот ты думаешь, что все мужчины вокруг гетеросексуалы, но даже представить себе не можешь, сколько нас. Я своего нынешнего увел из семьи. И Ёбцев тоже из нас.

В тот вечер, как назло, маршрутка была полна мужчин. Я смотрела на них и думала, что они все геи. И даже те, у которых были кольца на правых безымянных и ватники на голое тело, вызывали у меня серьезные сомнения. Я подозревала их во лжи своим женам. А еще я думала, до чего скучная моя жизнь. Ни тебе БДСМ, ни кожаного костюма, ни плетки. Да и вожделенный всеми Ёбцев не производил на меня совершенно никакого впечатления.

В следующие несколько недель в нашем офисе развернулась настоящая битва за Ёбцева. У Веры и Юры появлялись совместные дела с ним, хотя их деятельность совершенно не пересекалась с его работой. Наши с Юрой перекуры стали реже, и я страдала от того, что мне больше не с кем обсудить туфли великолепного испанца Маноло Бланика и нового любовника Саманты. Сам же Юра во время удавшихся перекуров говорил с грустью о Ёбцеве и с ненавистью о Вере. Он, конечно же, страдал. Как страдает от безответной любви мужчина или женщина. Ему было очень больно. Он как мог ухаживал за Ёбцевым. Пил с ним кофе, интересовался работой. Вера же разбрасывала напалм с высоты своей непоколебимой уверенности. Каждый день ее наряд становился все сексуальнее, а предложение Ёбцеву – все откровеннее. Секретов от коллег-алкоголиков уже не было, и впору было бы начать делать ставки – сломается парень или нет. Но один день решил все.

Неожиданно в один летний дождливый петербургский день все пришло в движение. Утром на работу не явился никто из троицы. Я курила, как мне казалось бы раньше, в окружении совершенно гетеросексуальных коллег. Их гетеросексуальность выдавали запах немытого тела, засаленные волосы, нестиранные рубашки и чрезвычайный перегар, отчаянно стремящийся к свежаку. Тем не менее за последнее время я поняла, что геи бывают разные. Мало ли, кому-то нравятся парни побрутальнее… Так вот. Мы курили, когда неожиданно с окна второго этажа на нас упала новость о том, что у Ёбцева рожает жена и с этого момента он в отпуске. Не успев докурить, мы узнали, что Вера сломала ногу, а через неделю у нее свадьба. Так что она и так собиралась в отпуск, а теперь совсем уж собралась. На протяжении той же сигареты мы узнали, что у Юры заболела кошка, он с ней у врача и сегодня работать не будет.

Все-таки людям необходимы зрелища. На моих глазах рушился удивительный любовный треугольник, и я готова была расплакаться, потому что моя офисная жизнь вновь грозила стать скучной.

Слава кошачьему богу, Юрина питомица благополучно исцелялась. Он приехал на следующий день немного шокированный, но в хорошем настроении.

– Ты знаешь, я вчера столько переоценил. У нас с Вадиком настоящая семья, и Козявка – наш ребенок. Я так испугался, что потеряю ее.

– А как же Ёбцев?

– А что Ёбцев? – Он посмотрел на меня с усмешкой в красивых глазах. – Это просто увлечение. Временное помешательство.

– Погоди, я думала, ты серьезно страдаешь.

– Было бы, конечно, неплохо замутить с ним. Но знаешь, я ведь часто встречаюсь с кем-то с сайтов знакомств.

– Ох ты, ёб терезе! Это какие-то специальные сайты?

– Ну да, у нас есть свои сайты. А у Ёбцева вообще жена родила. Пусть семьей занимается.

Мое воображение пестрило картинками встреч Юры с красивыми геями, как они производят друг на друга впечатление, и что происходит дальше. Я думала о многообразии жизни и любви, ревности и боли. Но больше всего я хотела поделиться с ним историей об очередном расставании мистера Бига с Керри Брэдшоу.

P. S. Во время обеда ко мне подсела коллега Галя. Уже после супа она призналась, что ей нравится Юра.

Вера

Каждый раз, глядя на персидскую борзую, я размышляю о ее рационе. Что нужно не есть, чтобы быть такой худой? Это важный вопрос, как мне кажется. Глядя на Веру, каждый человек неизменно задавался тем же вопросом. По утрам ее можно было увидеть у окна кабинета за завтраком, который представлял из себя крошечный йогурт.

Помимо чрезвычайной худобы, у персидской борзой и Веры из общего была любовь к скачкам на ровном месте, развесистые уши-волосы, здоровая наглость и природное обаяние.