Божий храм, а над ним небосвод

«Я молодою головой на старой шее…»

ДБ

Я молодою головой на старой шее
Кручу из любопытства, как дитя.
Далёкой юности желанья уцелели:
Любовь, вино и быстрая езда.

В аллее отцветающих магнолий
По-прежнему тянусь к тебе рукой.
Ты разделил со мной скитальческую долю.
Готов ли разделить со мной покой?

«Сбивая варежкой сосульки на Покровке…»

Сбивая варежкой сосульки на Покровке,
Я пробегу по тротуару без труда.
Стучит капель по барабанной перепонке,
И впереди уже грядёт моя судьба.

А у черёмухи в Машковом переулке
Уж набухают изумрудные листы.
Я отправляюсь по бульварам на прогулку
В браслетах из кудрявой бересты.

В утробе

Земных полей далёкий небосвод
Манит меня мерцающей полоской,
Тревожный зов околоплодных вод
Как будто шёпот в Тишине Матросской.

Отголоски

Родившись затруднительно и в муках,
В день осени, дождливый и сырой,
Очнулась я в дешёвых серых брюках
На лавочке в метро на «кольцевой».

Заглатывая жёлтый мрак туннельный,
Держусь за поручень, как птица за червя.
Дыханье моей музы из вселенной
Я чувствую у своего плеча.

Локомотива электрическая сила
Меня уносит – может, навсегда?
С туманных сопок западных Курилов
Луна глядит раскосо на меня.

Моргает она белыми глазами,
Вся праздничная в облачном манто.
И, спрятавшись за теми облаками,
Скрывает оспой поражённое лицо.

Прощай, Цветной бульвар, моё почтенье!
Бубнят в аллее сонно циркачи.
Пьют пиво с воблой после представленья
Свободного паденья короли.

Вероятность

Я в облаках, с подносом из пластмассы,
Жую салата вялые листы.
Мотора реактивные фугасы
Ревут, не испугавшись высоты.

Забыты мною лестницы и стулья,
И мусор, и бензин на мостовой,
Забыты шляпы, туфли, пчёлы в ульях,
Забыты тополя на Беговой.

Вернусь ли я когда – никто не знает.
Умру ли я от пули басмача?
Иль до смерти меня кто укачает?
Или взорвусь, на демонстрации крича?

А, может быть, меня пырнут кинжалом.
А, может, глыба свалится с небес.
А, может, скорпион достанет жалом
И мне могилой станет темный лес.

Судьбы моей я старая игрушка.
Руки уж нет, и зрение не то.
Кукует всё ещё моя кукушка,
И я ношу любимое пальто.

Прощание

Москвы-реки тяжёлая вода
Покачивалась сонно на рассвете.
Глаза твои застыли навсегда,
И лужа крови ссохла на паркете.

Лежишь теперь, прозрачная, в гробу,
Как птица, что с небес, и голубая.
Ты отыскала наконец свою судьбу
И сгинула навек, нас всех прощая.

«Смолк колокола звук, пропев вечерню…»