Божий храм, а над ним небосвод

Ты говорил – процесс творенья важен,
Что смерть холстов не главное теперь.
Что Демон жив, нам жизнь ещё докажет —
Есть в прошлое невидимая дверь.

А мы седеем, выглядим серьёзно.
Плывём на корабле в небытиё.
И молния из серой тучи грозной
Расходует сверкание своё.

«Разделена с тобой бездушною толпой…»

Разделена с тобой бездушною толпой,
Глотаю слёзы, чтоб не зарыдать.
В собор Исакия, французский долгострой,
Я забрела, но не молиться, не стенать.

Сверкает серебро, Мадонна в злате,
Непостижимого символика – алтарь.
Колоколов тяжёлых медные набаты
Зажгли в душе моей божественный пожар.

Гремя карманной мелочью нескромно,
Я покупаю белую свечу.
Чтоб не остаться в старости бездомной!
Чтоб заплатить последнему врачу!

Среди толпы я оказалась одинокой.
Не нужны мне богатство и любовь.
Мне б умереть на дикой Ориноко,
Пролив турецкую и взбалмошную кровь.

«Мечтаю, что мы встретимся в Гаване…»

Мечтаю, что мы встретимся в Гаване,
Среди лимонов и оранжевой хурмы,
Песочно-ананасовой нирваны
И джаза экзотичной кутерьмы.

Большое небо что-то обещает,
Гостеприимна атлантическая мель.
За друга моего я поднимаю
Бумажным зонтиком украшенный коктейль.

«Вера! Надежда! Любовь!..»

Старому другу

Вера! Надежда! Любовь!
Почему я не знала вас раньше?
Мы друг друга увидели вновь,
Пьём ситро из фарфоровой чаши.

Может, наши потуги убоги?
Посреди отшумевшего леса
Призрак Музы, олень златорогий,
Окружён дымовою завесой.

Весь в дыму, он сверкает надеждой,
Белоснежный красавец-прыгун.

Остальное течёт, как и прежде,
Огибая зелёный валун.

«Устав от старых пошлых слов…»

Устав от старых пошлых слов,
Я улетаю с островов.

Мой самолёт перед разгоном
Сосредоточенно притих.

Взревёт, покрытая бетоном,
Земля, рождая новый стих.

Я, как актриса Голливуда,
В очках от солнца и в платке.

Трепещет нервов амплитуда
В зажатом крепко кулаке.

«Я телеграфный столб, я трансформатор…»

Я телеграфный столб, я трансформатор,
Эмоций напряженья не боюсь.
Поэт в ночи – с зарёю сублиматор,
В дела я ваши просто не суюсь.

Гремят оглобли, лошадь ошалела,
Свирепый ветер воет у плеча.
Мне нравится, что жизнь так оголтела,
Что денег нет, но есть одна мечта.

«Окно вдруг вдребезги разбилось…»

Окно вдруг вдребезги разбилось,
Упала птаха на ковёр.
Шехерезада мне приснилась
И чёрный шёлковый шатёр.