Некрасавица и чудовище. Битва за любовь

О возвращении на ферму не могло идти и речи. Проклятие не вышло за пределы защитного круга, но дом было не узнать: он весь почернел, крыша провалилась внутрь. Все растения вокруг засохли и скрючились.

Я назначила вознаграждение за любые сведения о таинственном барде и каждую свободную минуту проводила в обширной библиотеке Морана, изучая различных вредоносных темных созданий и способы снятия проклятий.

Полночь давно миновала, а передо мной высилась высокая стопка книг. Сколько же проклятий изобрели маги! И одно хуже другого. Одни названия чего стоят.

Я потерла слипающиеся глаза. Возможно, самым разумным было бы продолжить свои изыскания утром. Но я упрямо продолжала перелистывать страницы.

В ночной тишине, которая меня окутывала, было слышно, как книги на полках тихо перешептываются между собой и вздыхают. Некоторые содержали в себе столько магии, что я бы не удивилась, узнав, что они сами могут колдовать.

Так, что тут у нас? «Проклятие забвения» – не то, «Проклятие мертвенного хлада» – не то, «Проклятие черной язвы» – тоже непохоже.

Я закрыла книгу и взяла следующую.

– Моран, – тихо прошептала я, как будто он мог меня услышать. – Ты бы сразу распознал проклятие и знал, что делать, не то что я. Сейчас хороший момент, чтобы вернуться.

За спиной раздался глухой стук. Я так и подскочила на месте. Толстый том в переплете из черной кожи сорвался с полки и упал, раскрывшись на середине.

Когда я подошла и подняла книгу, то едва не вскрикнула. Вот же оно! Взгляд бежал по строчкам, и чем дальше я читала, тем страшнее мне становилось.

Это была древняя и очень коварная магия. По нашим землям прошелся так называемый «кликун». Порождение воли сильного мага, чаще всего оно воплощалось в образе бродячего певца. А возможно, когда-то этот несчастный на самом деле был менестрелем. Но теперь он пел весьма непростые песни, зовущие беду. Нет, сам по себе «кликун» не вредит – именно поэтому он смог спокойно проникнуть в замок. Но зло следует за ним по пятам, находит себе дорогу, а потом прорастает, когда меньше всего этого ожидаешь.

Судя по описанию, вслед за своим «кликуном» тайный враг Морана направил проклятие «Абсит». Зло не смогло проникнуть в замок, возможно, нас уберег договор с самой тьмой, но оно нашло себе уголок на ферме Эдны, где и пустило корни. «Абсит» нужно, чтобы уничтожить защиту. Именно поэтому в домике покосилась дверь. Но главная защита дома – это его хозяин. Так что в первую очередь проклятие действует на мужчин, ослабляя их настолько, что без должного вмешательства они становятся не сильнее новорожденного котенка. В этом я уже могла убедиться.

Я отложила книгу и задумалась. Да, если проклятие было направлено против такого большого замка, как наш, то ничего удивительного, что ферма оказалась почти разрушенной. Она просто не могла выдержать страшной мощи колдовского удара. Как и муж Эдны, который не являлся магом. Хорошо, что женщина пришла ко мне и мы приняли меры, чтобы эта дрянь не распространялась по округе. Кто знает, какой потенциал кроется во вредоносной магии.

Так, теперь надо понять, как избавиться от «Абсита» и спасти несчастного мужа Эдны. Лестер. Его зовут Лестер, вспомнила я, перелистывая страницу.

Хорошая новость была в том, что проклятие можно победить. Но для того, чтобы вернуть силы мужчине и спасти его от мучительной смерти, нужно обратиться к ритуалу. Потребуется жертва – одна жизнь в обмен на тринадцать. Чтобы спасти одного человека, нужно убить тринадцать мужчин.

– Вот проклятие!

Кажется, я сказала это вслух.

Мне почудилось, что кто-то рядом засмеялся. Тьма наблюдала и ждала. В воздухе повис вопрос: ну, светлая, ты получила ответ. И что теперь будешь с ним делать?

Хватит ли у меня духу воспользоваться этим знанием? Нет. Мне было жаль Лестера, но убить из-за него тринадцать ни в чем не повинных людей…

Я вернулась в свои покои и долго стояла над кроваткой спящего Варрена, стараясь унять беспокойно бьющееся сердце. У него пока не было никаких забот. И самое большое разочарование, с которым он столкнулся в жизни, – это протертый кабачок, который Варрен немедленно расплевал по столу к неудовольствию кормилицы.

Утром первым делом я встретилась с Эдной. Нельзя было оттягивать тяжелый разговор.

– Мне жаль, – сказала, – но пока я не могу вылечить твоего мужа. Пусть он остается в замке, мы облегчим его страдания, насколько это возможно.

Оставив несчастную женщину оплакивать свою судьбу, я приказала сжечь ферму. И сама наблюдала за тем, как красное жаркое пламя пожирало останки дома и сарая, очищая землю от скверны. Ничего. Я предложу Эдне работу в замке, а если она не захочет, дам ей достаточно золота и магических кристаллов, чтобы она могла начать жизнь с начала.

Едкий дым потянулся вверх, унося с собой напоминание о вредоносном колдовстве.

После того, как все было кончено и землю укутал серый пепел, я не стала сразу возвращаться в замок, а повернула коляску со своим единорогом по большому кругу. Бодрый стук копыт и ветер в лицо помогали сосредоточиться. Я хмурилась, потому что чувствовала, что никак не могу поймать какую-то ускользающую мысль.

Элис, преданно сопровождавший меня, нарушил молчание:

– Не берите в голову, хозяйка. Правильно вы приказали ту ферму сжечь. И не сомневайтесь даже.

– Я не сомневаюсь, Элис, – ответила, погруженная в раздумья.

Я натянула поводья. Красавец встал как вкопанный. Не говоря оборотню ни слова, я принялась вглядываться в даль.

Теперь понятно, что меня тревожило. «Кликун» и проклятие были первым ударом. Камешком, брошенным в пруд, от которого все шире и шире разойдутся круги. Я почуяла приближение беды, как чувствуется скорая гроза, перед которой обычно наступает затишье. За проклятием последуют маги и… солдаты. Их появления я начала бояться. Хотя жизнь в наших землях казалась мирной, но кто-то уже замышлял недоброе. Слишком лакомым кусочком выглядел богатый замок.

Я повернулась к оборотню.

– Ты чувствуешь?

Он смешно потянул носом воздух.

– Пахнет пылью. И гарью еще немного несет, – сказал Элис и снова принюхался.

– Нет, Элис, – возразила я, – Пахнет опасностью. Мы должны собрать людей в замок.

У оборотня вытянулось лицо.

– Темнейший!

– Ты думаешь, я сошла с ума? – строго спросила я.

– Н-нет, хозяйка, как можно… Но сейчас все заняты работой в полях. Как они все бросят? Крестьяне – народ такой, пока жареный петух не клюнет, не пошевелятся.

В его словах было зерно истины.

– Элис, надо отправить гонцов. Пусть те, кто может, переберутся поближе к замку. Люди должны смотреть в оба. И нужно сложить сигнальные костры, чтобы предупредить всех вокруг об опасности.

Мои приказы были исполнены в точности. Но я лично проехала по окрестностям и поговорила с людьми. Меня выслушивали со смесью подозрительности и почтительности. Вежливо кивали, но не торопились собирать вещи, чтобы отправиться под надежную защиту стен замка. Были те, кто смотрел на меня с плохо скрываемой враждебностью. Еще бы. Светлая, да вдобавок сожгла ферму простых людей.

* * *

Первый сигнальный костер вспыхнул на рассвете, когда пастухи выгоняли скот на пастбища. За ним занялся второй, третий… так засветилась вся цепочка огней. Вскоре в замок потянулись люди. Они шли, не слишком торопясь, многие толкали впереди тележки с нехитрым скарбом. Еще никто до конца не верил, что где-то рядом рыщут враги. Люди скорее повиновались древнему инстинкту, который говорил, что в любой непонятной ситуации нужно положиться на колдовство мага, пробудившее эти земли. Поэтому они шли в замок, и тот принимал всех.

Двор наполнялся разным людом. Каждый получил каши из котелка Морана, который Тереза поставила на зеленый колдовской огонь.

– Ох, Темнейший! Лишь бы все обошлось, лишь бы обошлось, – приговаривала она, ловко помешивая кашу.

Казалось, сытный дух печеных яблок и пшена пропитал все вокруг.

Все говорили одновременно. В основном сетовали на то, что пришлось бросить работу, беспокоились об оставленных без присмотра козах и коровах.

Варрен плакал почти без перерыва, а стоило поручить его кормилице или няньке, начинал визжать, словно его режут. Поэтому мне приходилось держать его на руках, беспрестанно укачивая.

Напряжение росло, люди все прибывали и прибывали. Со стен замка они выглядели, как пестрая змея, которая медленно ползла по дороге.