Стихотворения

Вот, мыслите, мудрец меж мудрецами!
А он те земли, вам которы описал,
С учителем по карте пробежал.
Но я, чтоб наравне не стать между лжецами,
Ни легковерия других не уловить,
Читателя хочу заране предварить,
В воздушном что пути, без всякого обману,
Преданий древних я держаться только стану.

«О радость! о восторг!
Счастливый Фаэтон конями правит,
Которыми лишь мог
Единый править бог!
Счастливый Фаэтон навек себя прославит!
Счастливый Фаэтон в лучах!
Во образе светила!
Вселенна перед ним колена преклонила!
Счастливый Фаэтон явился в небесах
И примет за труды бессмертия награды!» –

Так мнил Клименин сын, бросая окрест взор,
Когда стоял он у преграды,
Котора от небес делила Солнцев двор.
Гордящийся Иос тяжелой гривой,
Волнами падающей вниз;
Флегон ретивый,
Белейший снега Пироис,
Эфон высоковыйный –
Четыре Солнцевы коня,
С горящими очми от внутрення огня,
Еще держимые, стремились в путь эфирный.
Как мечется на добычь лев,
И мощный, и несытый,
Пуская страшный рев, –
Так кони Солнцевы, взнося к грудям копыты,
Биют решетку врат,
На месте прядая в порыве к бегу яром.
Хребты их с рьяности дрожат;
Главы дымятся паром;
Звенят бразды сребром;
Грызомы удила в кольцо биют кольцом;
И воздух, зыбляся от ржаний голосистых,
Разносит их в странах эфира чистых,
Чтоб Солнца предварить приход.

Часы, у сих стоящие ворот,
Отверзли их в наставше время.
Тут кони, радуясь, что болей нет преград,
Быстрее ветра в путь летят;
Но легким ощутя везомо бремя
И направление не то вожжей,
Прямой бросая путь, по прихоти своей
В пространства мечутся небес необозримы.
Клименин сын, во все страны носимый,
Восчувствовал смертельный страх
Хотя бразды держал в руках,
Но правил он коньми без всякого устава.
Не ведая их нрава, –
Который поводлив, ретивей иль смелей,
Огнист иль с норовом, пужливой ли породы, –
Он будто с умысла и к пагубе своей
Строптивым более дает еще свободы,
Послушных осаждает взад.
Тогда-то в них настал вдруг беспорядок общий!
Тогда-то Фаэтон и дару стал не рад!
Тогда-то, изнуря свои он силы тощи,
За гордость сам себя стократно клял:
Почто Меропсовым быть сыном возгнушался,
При взорах матери спокойно не остался,
Почто труды не по себе подъял!

Тем меней Фаэтон являл в себе искусства,
Чем ближе быть опасность мнил!
И силы малились от конского в нем буйства,
И буйство их росло с его потерей сил!
Несчастный! думаешь, твой страх достиг предела!
Длань рока на тебе вполне отяготела,
И ужас встал на верхнюю черту!
Ах, нет! пожди, еще! лютейшую тревогу
За дерзки замыслы ты встретишь попремногу,
Чтоб сведать гордости тщету.

Хранящий Фаэтон отцово наставленье
Еще из рук не выпускал вожжей
И тем хоть вмале бег обуздывал коней;
Но вдруг незапно приключенье,
Господство юноши, для новых мук,
Исхитило из рук.
Известно, – по пути,
Где Солнцу каждый день назначено идти,
Рассеяны пречудны знаки,
Которые у нас зовутся зодияки
И ставятся везде во всех календарях.
Столь их уродливы личины,
Что, может, робкого и от печатных страх
Возьмет не без причины;
Но в небе там,
Хотя и все они пригвождены к местам,
Однако живы все, – глядят и шевелятся.
Ну как чудовищей таких не испужаться,