Счастье в мгновении. Часть 2

Мое минутное безмолвие обрывается, когда открывается дверь.

«Фух…»

Даниэль бурчит что-то, создавая недовольную рожицу.

– Думаю, это Мама и Марк, – тараторю я и мигом бегу в ванную комнату, закрываюсь и принимаю утренние процедуры. Надеваю свои любимые темно-синие, расклешенные джинсы на высокой талии и белую майку. Иногда желаешь чего-то простого без тонны косметики на лице и без элегантного, классического наряда. Являясь моделью, я привыкла всегда выглядеть соответствующе, но бывают дни, когда душа хочет минимализма во всем.

Выхожу и мой взор на сцену, как Марк знакомится с Даниэлем и пожимает ему руку.

– Доброе утро!

– Доброе, – отвечает мне с улыбкой Марк.

– Мам, у нас праздничный обед? – отмечаю я, перебирая взглядом количество купленного.

– Да! – радостно отзывается мама, сияя красотой, которая лучится изнутри.

Я присоединяюсь к ней. Давно у нас не было семейных вечеров.

– Ты, я так понимаю, бойфренд этой шикарной девушки?

Слова Марка вводят меня в смущение, отчего щеки заливаются жарким румянцем.

– Да-а-а! – косясь на меня, улыбаясь, отвечает Даниэль.

– Мам, что ты хотела приготовить? – счастливо спрашиваю я.

Доедая на ходу мою яичницу, отвечает она:

– Пасту Болоньезе и пиццу «Маргариту».

Услышав фразу пиццу «Маргариту» меня переносит в то мгновение, когда мы с Джексоном сидели на крыше в канун наших дней рождений и под любовные рассказы лакомились изумительные кусочками.

Мой мозг занят только им, так нельзя.

«Милана, вычеркни его со своей головы!»

– Хороший выбор. Я займусь нарезкой.

– Мы с Марком всё купили, но овощи нужно тщательно промыть.

Я улыбаюсь и поглядываю на маму. «Мы с Марком»…

– Только попробуй еще раз так посмотреть на меня, – тыркает шуточно меня в плечо.

– Как так? – наконец-то смеюсь я. Ох мама, мама, не умеешь ты скрывать свои эмоции, а я вижу, как ты рада, что познакомилась с этим мужчиной.

Мама вновь закатывает глаза, напоминая чем-то меня, когда она заводит разговор о моих бойфрендах.

– Окей, молчу, – смеюсь я. – Но потом я жду от тебя полного рассказа!

Она надевает фартук, а я случайно оборачиваюсь и замечаю, Даниэль с Марком о чем-то увлечённо разговаривают, иногда проглядывая на нас.

– Как у вас с Даниэлем? – спрашивает мама, обратив на него внимание.

– Нормально, – убедительно говорю я, почесывая нос от приправы «Прованские травы», которой посыпаю помидоры. – Ну, так…

– Вы поссорились? – ставя воду под пасту, приступая к подготовке соуса, она словно чувствует, что я что-то скрываю от нее.

– Нет, мам, но все как-то… – Я вздыхаю и поливаю томатным соусом готовое размороженное тесто, распределяю овощную начинку и накладываю сверху натертый сыр в большом количестве. Тянущийся сыр в пицце – моя любовь. Можно сказать, из-за него я и люблю пиццу. Пицца без сыра – это всего-навсего кусочек хлебобулочного изделия с овощами.

Любовь к сыру передалась мне от дедушки, который был в его рационе на завтрак, обед, ужин. Он нарезал его такими тонкими, вернее тончайшими, ломтиками и, как настоящий гурман, восхищался сливочным вкусом.

Я подбираю ответ маме:

– Не так, как хотелось бы.

– С какой любовью он относится к тебе… Дочь, таких парней единица.

Всё бы так, но нет у меня к нему сильных чувств, о которых так трепетно и нежно я пишу в своей книге. Может, такой любви, о которой я пишу, не существует и мама права?..

– То же самое, я с уверенностью могу сказать и тебе, мам. Я знаю Марка, он замечательный человек, хоть и общалась с ним всего несколько раз в Сиэтле. Вам нужно узнать получше друг друга.

Она улыбается и тут же сводит улыбку на нет, подмечая:

– Так, мы не обо мне сейчас говорили!

– Когда мы будем гулять на вашей свадьбе? – подшучиваю я над мамой, зная, какой сейчас будет реакция, но мне безумно нравится, когда она улыбается.

– Начинается шуточный оргазм от Миланы… – закатывает повторно она глаза, плавно помешивая соус для пасты.

– Какие слова… – удивляясь, хохочу я.

– А что?

– Что?

Мы разражаемся в смехе.

– Мам, он знает про нас?..

Встревоженно хмурясь она приказывает:

– Молчи об этом!

Я ставлю поднос с пиццей в духовку на сто восемьдесят градусов, и мою руки под краном.

– Мам, я думаю, ему можно довериться… – тихо говорю ей я, чтобы Марк и Даниэль не услышали.