Счастье в мгновении. Часть 2

– О… – огорченно проводит рукой по волосам Даниэль. – Какой я дурак… – Он берется за голову.

Пути назад нет. Непоправимость положения. Даниэль и Марк знают правду.

Устрашенная жутким зрелищем, лицезря, как мама задыхается, я прикладываю голову на её колени. Она судорожно поглаживает меня по голове, подавляя рыдания, непрерывно исходящие от неё. Ее голова склонилась на грудь. Горькие мысли, застилавшие ее рассудок, делают страдания невыносимыми. Я прокручиваю в голове совершенные ошибки: свои, родителей… Если бы не ошибки отца, мы бы Джексоном не расстались… и не было того, что есть сейчас. Семейная тайна разрушила всё, перевернув жизнь.

Я искренне пыталась позабыть прошлое… Но этого не забудешь. Одно воспоминание и всё… Ноет, ужасно ноет где-то глубоко внутри.

– Анна, как же так?.. – прерывисто доносится от Марка. Он дотрагивается ее плеча.

Умудренное превратностями жизни моё сердце так необузданно бьется, словне бежит от кого-то. Сделав героические усилия, я поднимаюсь и, вытирая слезы руками, стремлюсь в ванную, чтобы смыть все ненавистные чувства к отцу.

– Анна, пожалуйста, простите меня… – Марк искренне раскаивается. – Я не знал, правда… Если бы вы сказали, я бы не стал расспрашивать.

Став возле раковины, я перевариваю все эмоции.

Даниэль, не спрашивая, заходит ко мне.

– Милана, пожалуйста, прости… – С болью слышу я.

Мне так нужны объятия, что я бросаюсь к нему, утыкаясь лицом в грудь, и он крепко меня обнимает. Слезы набирают свои позиции и произвольно льются, оставляя мокрые пятна на футболке Даниэля.

– Родная моя, – целует он меня в голову, – как ты это все пережила?.. Я не могу поверить…

Я плачу, как тогда, когда узнала о предательстве отца, и когда Джексон с Питером не могли меня успокоить.

– Я не прощу себе этого… – винит он себя, повторяя шепотом несколько раз это фразу. – Что меня за язык тянуло… ДУРАК, ДУРАК, ДУРАК. Я тебя не брошу, никогда, моя любимая. Я не позволю, чтобы тебе кто-то ещё причинил боль… – Глубоко вздыхает. – Я заставил вас плакать.

– В-с-ё нормал… – Я не могу выговорить слов из-за слез и заикаюсь.

– Ты простишь меня? – шепчет он, отпуская меня из объятий, и поглаживает пальцами кожу под глазами, утирая слезы. – Пожалуйста…

Я поджимаю соленые на вкус губы от пролитых слез и киваю.

– Нужно возвратиться к ма-ме, – вздыхаю я, собирая силу воли в кулак.

Марк заключает маму в объятия, успокаивая её.

– Мам, как ты?

– Лучше, – врет она. Марк тут же убирает от нее руки, стесняясь обнимать при всех. Ее глаза красные-красные. Я помню эти опухшие от слез ее глаза…

– Я хотел извиниться и… – донельзя волнуется Даниэль.

С поломанной душой мама отвечает:

– Ты бы все равно узнал когда-нибудь.

– Анна, я желаю врезать этому подонку, который позволил предать вас с дочерью. Не нахожу слов тому, что я узнал… – Марк проводит несколько раз по лбу, – и Питер… Я не могу поверить… А сейчас бывший супруг достаёт вас?

Я отвечаю за маму, которая в настоящее время сгорбилась, смотря в одну точку.

– Он нас продолжает преследовать. Каждый день пишет и пишет сотни сообщений. Он хочет поговорить с нами, извиняется, но…

– А он знает, что вы в Мадриде? – уточняет Даниэль.

– Нет.

– Сеньора Анна, Милана, я благодарен за то, что узнал частичку вашей прошлой жизни… – Он наклоняет мою голову к себе на плечо. – Простите меня, дурака.

– Спасибо, Даниэль, – отвечает уныло мама.

– Я присоединяюсь к словам Даниэля. И если какие-то будут проблемы или этот мужчина снова будет вмешиваться в вашу жизнь – звоните сразу мне.

– Спасибо! – искренне отвечаю я, успокаиваясь.

После раскрытия нашей с мамой тайны, мы вчетвером начинаем относиться с выраженным доверием к каждому. Правда сближает.

Марк делится своей историей жизни, как он рос без отца, который скоропостижно скончался от болезни сердца, когда ему было всего лишь шестнадцать лет, а затем через пять лет ушла в тот мир и мать, так как не смогла пережить смерть супруга.

Даниэль рассказывает, как он безмерно переживал, когда его бабушка болела онкологическим заболеванием, но смогла победить рак четвертой степени.

Марк не отходит от мамы ни на шаг и уже смело держит ее ладонь в своей руке. Словно Вселенная послала его к нам, на тот благотворительный вечер… чтобы маме стало морально, душевно легче. Он большую часть жизни был одинок, для него никто никогда не готовил еду, не заботился, не обнимал… А мы с мамой становимся, кажется, для него, за эти дни, отправной точкой его истинного личного счастья.

Посидев еще несколько часов, Даниэль с Марком уходят домой. Мы с мамой недолго болтаем за чашечкой ромашкового чая перед сном и с теплой улыбкой на лице идём смотреть сны.

Этот вечер помог нам сблизиться с душами каждого.

Глава 10

Прошла почти неделя, которую я посвятила писательству книге, но из памяти так и не стирается та роковая встреча. Мысли продолжают уноситься вслед за дорогим моему сердцу. И все попытки его забыть решительно пресечены невидым миром. Свет не хочет достичь моего душевного ущелья. Снабжаю себя мыслью, что человек из прошлого уехал с девицей Гонсалес далеко-далеко, и больше нас ничто не соединит с ним. Никакие «случайные» обстоятельства.

– Мне пора. У нас два занятия сегодня, – кричу я маме, убирающейся на кухне, и обуваю бежевые туфли на шпильках.

Она выглядывает из кухни и, обводя меня оценивающим взглядом, улыбаясь, произносит:

– Какая ты элегантная дама… в этом приталенном, с открытыми плечами, персиковом платье. А как тебе идёт хвост с челкой…

– Спасибо, мам. – Я одергиваю платье. – Ты сегодня как обычно, до семи?

– Нет, – смущенно бросает она, продолжая протирать пол. – Сегодня буду работать дома над квартальным отчётом.

Она никогда ранее не работала дома.

– Марк придёт? – поддразниваю я её. Все дни она проводит с Марком, разгуливая по вечернему Мадриду после работы, но, видимо, кроме сегодня, так как сеньор находится в статусе гостей и заглянет сюда с минуты на минуту. Они сближаются с каждым часом, чему я очень рада.

После секундного молчания, она бросает, задыхаясь от лихорадочной уборки:

– Всё возможно.