Тайна церковной мыши

Совсем все мозги пропила, подумала Таня и, понимая, что ее помощь уже как бы никому и не нужна, повернула обратно к кустам, за которыми стояла машина Кондратьева.

– Танюша, ты где?

Он появился неожиданно, не с той стороны леса, откуда она его ждала. В руках у него была охапка ромашек. Видимо, он не только мылся у ручья, но и побродил в лесу, нашел поляну с ромашками, решил собрать букет.

Ее так и подмывало спросить, кому букет, и уже в этом вопросе прозвучал бы упрек, издевка. Конечно, это ей, кому же еще? Не жене ведь, ей-то он наверняка дарит дорогущие букеты роз. Да и как он объяснил бы ей, что делал за городом, откуда полевые ромашки. Хотя он мог бы купить точно такой же букет где-нибудь рядом с метро у бабушек.

– Вот, это тебе, милая. – Он протянул ей букет с таким видом, словно они настоящие любовники, как если бы он ее по-настоящему и любил. Хотя на самом деле…

– Спасибо. – Она приняла букет и даже зачем-то прижала к груди. Во всем была фальшь, какая-то нехорошая, стыдная игра двух людей, которые пытаются быть хорошими.

– Ну что, по домам?

Соня еще не вернулась с работы. Наверняка прогуливается где-нибудь, радуясь хорошей теплой погоде. Она такая, Соня. С одной стороны, практичная до абсурда, с другой – сама сентиментальность. Парки, скверы, особенно ботанический сад – ей бы там жить или работать, до того ей все это нравится. Ходит, любуется на растения, радуется погожему денечку, а иногда может гулять даже под дождем. Соня… Вот как она отнесется к тому, что задумала Таня? Станет ее презирать? Поддержит ее?

Таня долго стояла под душем, два раза намыливаясь, чтобы смыть с себя мерзкий запах мужчины, которого не любила и от которого мечтала избавиться. Ванная комната уже вся пропиталась запахом земляники от дорогого французского геля для душа, а Таня все еще стояла под струями приятной теплой воды, мечтая о том, как может измениться их с Соней жизнь, решись она на такое… Надо только все хорошенько взвесить, продумать, а потому же и действовать. Если эта бомжиха отказалась от денег, которые могла бы получить в качестве компенсации от бессовестной «мажорки» (да она просто не представляла себе, что это может быть реально!), то почему бы самой Тане не наказать ее рублем? Просто воспользоваться случаем и немного улучшить свое финансовое положение?

Прежде Таня никогда не представляла себя в подобной роли. Никого не обманывала, а мошенников презирала. Но сейчас она попыталась оправдать себя тем, что она, попросив у этой девицы деньги за молчание (а уж она найдет слова, чтобы та поверила ей, будто бы своими глазами видела наезд), таким образом напугает ее и заставит призадуматься над тем, что всякое зло бывает наказуемо. Быть может, она таким своим поступком немного повоспитывает ее. Хотя вот это навряд ли. Только напугает. Да и то – не факт…

Ладно. «Допустим, – рассуждала она, уже выйдя из ванной и направляясь на кухню, чтобы приготовить себе чай, – что все получится и напуганная девица отстегнет мне немного деньжат. Где опасность?»

Да нигде. Таня заберет деньги, возможно, тысячу евро, меньше нельзя, иначе вся сделка будет выглядеть неправдоподобно, и они расстанутся. Все. А вот на эти деньги они с Соней расправятся со своими мелкими кредитами, купят одежду, обувь к зиме. Вот так.

Но первым пунктом было выяснить, кто же такая эта девица в желтом кабриолете. Как простому смертному по номеру машины узнать ее фамилию и желательно номер телефона, а еще лучше – адрес?!

Взяв чашку с чаем, Таня направилась в спальню, расположилась перед ноутбуком и ввела в поисковик Яндекса: «Как по номеру машины определить ее хозяина?» Статей на данную тему было великое множество. Советов – того больше. Просидев за изучением вопроса почти два часа, она нашла сайт, где выбрала платную услугу и буквально через пару минут уже знала имя владелицы машины и номер ее телефона. Вот это было настоящей удачей! Другой вопрос, найдет ли Таня в себе смелость позвонить по этому номеру и договориться о встрече? Она и без того была человеком робким, а уж говорить по телефону с тем, кто был выше ее, богаче и круче, она всегда комплексовала. Поэтому и не проходила собеседования даже на самые пустяковые должности. Да и что она, собственно говоря, умела-то? Ну шить или вязать. Этому ее мама научила. Хорошо считала. Могла до блеска выдраить квартиру. Посидеть с ребенком. Образования-то не было. Курсы кройки и шитья и незаконченный курс по маникюру. У Сони хотя бы за плечами была музыкальная школа по классу фортепиано, и она могла учить малышей музыке. А так – она тоже не успела выучиться. Обе же решили рвануть в Москву, чтобы поступить куда-нибудь, поучиться (планов было много, все какие-то туманные), устроиться на хорошую работу, но главное – найти себе хорошего мужа. Когда собирались в Москву, все в радужном свете представлялось. И первые месяцы, когда сняли квартиру и проживали накопленные дома деньги, было даже как-то весело. Но уже примерно через месяц они словно протрезвели, как если бы увидели себя в зеркале и поняли, что таких, как они, в столице – тысячи! Да-да, тысячи провинциальных девчонок с такими же целями, что и у них. И что шансов выйти здесь замуж практически нет. Не особо красивые, не образованные, хоть и смышленые. Словом, как говорила Соня: «Мы – обыкновенные».

Время от времени бродя по сети и читая статьи о провинциалках, приехавших в Москву искать счастье, Таня чуть ли не плакала над сломанными судьбами девушек. Вот и сейчас, летая по сайтам и зацепившись взглядом за слово «провинциалки», вздрогнула, когда прочла: «Все мои знакомые приезжие девочки бегают в поисках московских мужей. Безрезультатно, т. к. мужики тоже ведь не дураки себе на шею бесприданницу вешать))) Все хотят ровню…»

Так вот кто они, оказывается, в глазах москвичей – бесприданницы.

Но разве они виноваты, что родились в своем Рассказово, а не в Москве? И что остались сиротами? Что все их приданое – покосившиеся домишки с заросшими огородами да потребительские кредиты?

Что-то Соня задерживается. Таня вдруг вспомнила, что оставила в прихожей букет ромашек. Как сунула в пакет, садясь в машину, так до сих пор и не достала.

– Простите меня, мои дорогие. – Она бережно вызволила помятые цветы из душного и пахнущего полем пакета, отнесла в ванную, побрызгала водой, чтобы они ожили, встрепенулись. Потом поставила в большую прозрачную вазу. Красота! Соне понравится.

И почему-то при мысли о Соне ей захотелось поплакать. Так жалко ее стало. Ходит, дурочка, по улицам, слушает своего Моцарта в наушниках, улыбается цветам на московских роскошных клумбах и не знает, что ничего-то она в этом городе не достигнет, что будет долгие годы вдыхать запах новых книг в своем книжном, пока не состарится, а там уж они вместе вернутся в Рассказово. И не факт, что к тому времени у них будет скоплено на ремонт своих домишек. А если ей не повезет и она влюбится в какого-нибудь проходимца и забеременеет, то придется ей одной, вернее, им двоим с Таней, растить ребеночка.

Ну и дура ты, Таня! Так, разозлившись на себя, на свою глупость, на какие-то дурные фантазии и опасения, она схватила телефон и быстро набрала номер «мажорки».

– Это Ирина Александровна Кречетова? – спросила она громко, желая хотя бы таким образом продемонстрировать свою уверенность в голосе.

– Да… Это я.

Вроде бы это ее голос? Хотя кто знает, может, сайт выдал ее старый номер телефона? И это вовсе не она?

– Это у вас такой желтый кабриолет? – Зачем она спросила про кабриолет? А как еще она могла бы узнать, что разговаривает с преступницей?

– Ну да… Что с ним? – Вот теперь повысила тон девица.

– С ним-то как раз ничего. – Настала очередь Тани злиться, возмутившись тем, что Кречетову эту волнует машина, а не сбитая женщина. – А вот та женщина, которую вы сегодня после обеда, а если быть точной, то ровно в пятнадцать часов тридцать три минуты сбили на своем…

– Так, тихо. Ни слова больше.

– Но позвольте!

– Подъезжайте через час к памятнику Пушкина. Надеюсь, вы знаете, где это.

Таня усмехнулась. Ну конечно, эта девица словно по голосу определила, что разговаривает с провинциалкой, которая в Москве знает только три места – вокзал, на котором ее высадил поезд Провинция – Москва, ресторан «Макдональдс» да памятник Пушкину, где она надеется подцепить парня.

– Знаю, – рявкнула она в трубку.

– Я буду в желтом платье, – сказала Кречетова.

– Да знаю я ваше платье, – проворчала Таня, потом, опомнившись, что ее слышат, вообще смутилась и замолчала. Вот сейчас эта «мажорка», раскусив ее слабость, пошлет ее куда-нибудь подальше! Прощай, тысяча евро наличными. – У меня все записано на телефон. Понятно? Все-все-все!

– Через час у памятника Пушкину.

Только она отключила телефон, как послышался звон ключей – пришла Соня.

– Привет. – Таня встретила ее на пороге с виноватым видом, который она не успела скрыть.

– Привет. – Соня со счастливым лицом подошла и обняла подругу. – У тебя все в порядке?

Почему она так спросила? Хотя… Да хотя она же всегда так спрашивает, особенно если знает, что у Тани было свидание с Кондратьевым.

– Все нормально. Если, конечно, эту ситуацию в целом можно назвать нормальной, – отмахнулась Таня, понимая, что если она сейчас не найдет в себе силы и решимости выйти из дома, чтобы встретиться с Кречетовой, то все пропало. – Мне, это… Короче, я забыла кое-что в его машине, он только что позвонил и сказал, чтобы я срочно приехала и забрала.

– Интересно, что? – горько усмехнулась Соня, переобуваясь в домашние тапочки.

На ней было светлое, в мелкую крапинку, летнее платье, волосы ее были распущены, а большие голубые глаза смотрели на Таню пока еще с нежностью и немного с жалостью. Вот любопытно, изменится ли ее взгляд, да и отношение в целом, когда она узнает, как ее самая близкая подруга Таня, которую она знает чуть ли не с младенчества, за несколько часов решила мошенническим способом разбогатеть? Наверное, бросит ее, уйдет жить на другую квартиру. Но, думая об этом, Таня в душе почему-то веселилась. Должно быть, потому, что и сама не верила в реальность затеи. А что, если эта девица в желтом платье поджидает ее у памятника Пушкину не одна, а, к примеру, со своим адвокатом или, того хуже, в кустах сквера притаились полицейские, которые подхватят Таню под белые ручки и привезут в отделение, где предъявят ей обвинение в вымогательстве? Может, ну ее, эту затею? Вот теперь уже ей было не до веселья, и кураж сменился страхом.

Она пришла в себя уже на улице, рядом со входом в метро. Да с какой стати, продолжала она рассуждать, ее задержат, если она просто подойдет, чтобы поговорить с девицей. Вряд ли разговор по телефону был ею записан. Откуда ей было знать, что ей кто-то позвонит и скажет, что был свидетелем наезда? Да и не допустит эта «мажорка», чтобы в процессе разбирательства вскрылось ее преступление. В полиции же тоже не идиоты работают, проверят ее лимонный кабриолет, найдут на капоте следы столкновения или кровь сбитой бомжихи.

Нет-нет, я ничего не боюсь!

Она спустилась в метро и вскоре уже стремительным шагом направилась к памятнику Пушкина.

3

Пушкинская площадь. Место бойкое, народу полно, кто-то кого-то поджидает, вон парень с букетом, а этот бледный юноша с единственной розочкой, денег нет… На скамейках сидит, взгромоздившись с ногами, джинсоногий студенческий люд, шумно, раздается смех… Вечер, люди пришли сюда, чтобы отдохнуть, встретиться с кем-то, развеяться. И только Таня, потенциальная преступница, идет на встречу к реальной преступнице, чтобы совершить преступление. Да, вот так!

Желтое платье она узнала сразу. Какая же высокая эта девица, и ноги длинные, худые. А ведь на ногах белые летние мокасины, без каблуков, разумеется. А что будет, если девица наденет обувь на каблуке? Каланча, одним словом.

Волосы рыжеватые, вьющиеся, глаза темно-синие (линзы?), губы крупные, полные. И аккуратный маленький нос. Ее можно было бы даже назвать симпатичной, если бы не ошибка в пропорциях лица. Кажется, оно слишком вытянуто, да и скулы слишком высокие.

Таня подошла к ней.