Астра Исцеление любовью

– Не говори глупости, – протягиваю вилку и откладываю свою. – Ешь, силы нам всем нужны. На двоих здесь вполне хватит.

Мальчишка набрасывается на еду, обжигаясь.

– Не торопись, – улыбаюсь я. – Кушай спокойно.

Но мальчишка смотрит на меня диким волчонком и торопливо жуёт.

Я лишь вздыхаю.

Сложно объяснить мальчишке, что нужно есть медленно, тщательно пережевывая пищу. Особенно, если все семь лет жизни только и делали, что торопили. Не успел за пару минут? Пошел вон из-за стола. А если попросишь что-то, то мигом подзатыльник прилетит.

Астра по началу защищала сына, вставала между ними. Каждый раз слёзно умоляла не трогать ребёнка. Но разве садиста разжалобишь? Наоборот, слёзы и страх Астры питали Василия.

Всё изменилось, когда Василий в очередной раз избил жену. Астра умерла, а на её месте очутилась я. Та, что не рыдает от страха, и не умоляет о пощаде. Терпит, сжимая зубы. Спорит и не проявляет должного почтения.

Василий практически перестал появляться дома. Избивать меня ему уже не так нравилось, а до Кита добраться не мог. Я прятала мальчишку всякий раз, когда к дому подходил муж.

Четыре дня назад я чуть не умерла под ударами взбешенного мужа. Следующий раз мне может не повезти.

Только вот…

Я опускаю взгляд на медный, тонкий браслет висящий на руке. Сбежать не получится. В этом мире жена – собственность мужа, а по брачному браслету, зачарованному храмовниками, он найдёт нас даже на другом краю света. Развод мне никто не даст. Если только ему не предложат за меня цену, достаточную, чтобы садист захотел отпустить жертву.

Кит маленький. Он не понимает, почему мы не можем уйти из этого дома. Ведь двери открыты, нас никто не охраняет.

Он не знает, что меня держит невидимый поводок. Сильнее любой охраны или замка.

Напоив сына чаем, я прошу натаскать воды из колодца, а сама достаю ванну. Четыре дня Кит даже не умывался, а грязь с одежды уже сама отваливается. Пока греется вода, я стригу мальчишке ногти, и немного ровняю чёлку, чтобы не лезла в глаза.

Отправляю купаться, а сама иду за вещами.

Чистая, простая рубаха и свободные штаны. Нижнее бельё здесь не носят, а вместо носков – гольфы до колен. Достаю чистое полотенце и возвращаюсь к мальчишке. Найдя маленький обмылок, я натираю им тряпку и принимаюсь нещадно тереть Кита. Мальчишка ойкает и хихикает, когда я прохожусь по рёбрам или пяткам. Но вырваться не пытается, наслаждаясь заботой.

Вымыв волосы, я ополаскиваю Кита и велю вытираться. Теперь это не чумазый домовёнок Кузя, а вполне себе миловидный мальчишка, с розовыми щёчками и россыпью веснушек на носу.

Отправляю Кита в спальню, а сама закидываю в таз его одежду. Вода тут же стала мутной, но я всё же стараюсь хоть как-то простирнуть одежду.

Повесив мокрое бельё над печкой, я ещё раз подкидываю дров и вытираю разлитую воду с пола. Ванну выльет Кит, как немного обсохнет.

Вернувшись в спальню, я прошу малыша ещё раз помазать спину. Он уже не так боится, видимо раны выглядят намного лучше. Собственно, чувствую я себя тоже практически хорошо. Головокружение от голода прекратилось, температура совсем спала, а спина не так уж и болит. Но я знаю, что ночью она поднимется ещё раз. Воспаление так быстро не проходит. Удивительно, что я нашла в себе силы сегодня подняться.

– Мама, а ты мне сказку расскажешь про несуществующие королевства?

– Расскажу,– улыбаюсь я.

Эта традиция появилась практически сразу, как только я осознала, что перенеслась в какой-то другой мир. Я не могла сдерживаться, так что принялась рассказывать Киту “сказки” о несуществующих “королевствах” с железными колесницами, которые ездят сами, с огромными домами.

Мне надо было хоть с кем-то поделиться, а кроме мальчишки рядом никого не было. Да и опасно это… Учитывая, что здесь жена – собственность мужа, то за такие рассказы могут запросто сжечь, посчитав ведьмой.

– Ну слушай, – улыбаюсь я, вспоминая, как мы с мужем отдыхали в солнечной Турции.

Кит задремал на середине рассказа, а я не стала его будить. Пусть спит, ничего с водой не случится за ночь. Утром вынесет.

Я укрываю сына и ложусь рядом, закрывая глаза.

Но не успеваю задремать, как раздаётся стук входной двери и зычный голос мужа:

– Почему жена меня не встречает? Плетей захотела?

Подскакиваю на кровати и расталкиваю Кита.

– Отец пришел? – испуганно спрашивает мальчишка, распахивая глаза.

– Пришел, – киваю, дрожащими руками распахивая окно. – Беги скорее, слышишь? Беги.

– А ты? – мальчишка подрывается с кровати и бросается к окну.

– Я справлюсь, маленький. А ты беги на сеновал. Скорее же!

Надеясь, что сын выполнит мою просьбу, я бегу на кухню. Посреди которой стоит пьяный вдрызг Василий и смотрит на меня с ядовитой улыбкой.

– А-а-а, очнулась! А щенок где? Отец вернулся, а сын даже не вышел встретить.

– Он спит, – тихо отозываюсь я, не отводя взгляда.

Говорят, дикому зверю нельзя смотреть в глаза. Но и опустить голову я не могу.

Это просто надо пережить…

– Спит? – тихо переспрашивает муж и моментально приходит в ярость. – Спит? А ну просыпайся, проклятое отродье! Выходи, говорю!

– Василий, хватит, – устало прошу я, прекрасно зная, на ком в итоге отыграется муж.

– Это из-за тебя он такой! – рявкает взбешенный муж, хватая меня за косу и дёргая на себя. – Ты не научила уважать старших!

Вскрикнув от боли, выставляю руки вперёд, ударяясь о грудь мужчины.

– Отпусти! – кричу я, понимая, что это бесполезно.

Муж зол, и ему необходимо выплеснуть на кого-то эту злость. Но я не могу позволить, чтобы пострадал ребёнок.

– Отпустить? Отпустить? – распаляется Василий. – Защищаешь выродка? Не уважаешь мои решения?

– Василий, он просто ребёнок, – пытаюсь достучаться до мужа хоть как-то, стараясь не взвыть от боли.

– Дрянь! – орёт муж, отшвыривая меня к стене и замахиваясь кнутом. – Я тебя научу, как с мужем разговаривать!

Спину обожигает болью. Рассудок на миг затуманивается, и я пугаюсь, что могу потерять сознание.