Проснись, Ирен!

– Доброе утро мадмуазель, меня зовут Рин Томази. Я приехал проверить отопление. Меня прислал месье Лурье. Вы ему звонили.

– Да. Я совсем забыла.

Она впустила его в дом и позволила заняться своим делом.

Ирен разлила чай и подвинула одну из чашек сидящему напротив мужчине. Его толстые мозолистые пальцы обхватили ручку и поднесли толстый фарфор к губам.

– Ещё раз простите мадмуазель, не хотел вас напугать.

– Мне показалось, что в доме кто-то есть. Кто-то посторонний.

– Дом старый, доски скрипят время от времени, – месье Томази прищурился и вокруг глаз собрались морщинки. – Ваше воображение разыгралось, и только. Хотя, это не удивительно. После того, что здесь произошло.

– А что произошло? – насторожилась Ирен.

– Вы не знаете? – изумлённо округлил глаза мужчина.

Естественно, Ирен не знала. Но признайся в этом, он точно ничего не расскажет. Она решилась на хитрость.

– Что-то слышала, но вы видимо осведомлены больше.

Рин смущенно опустил голову и пригладил короткие седые волосы.

– Это старая история. Восемнадцать лет назад здесь отдыхала семья. После сильного ливня произошёл обрыв на линии. До них не смогли дозвониться и прислали меня проверить. Мужчину нашли повешенным, его жена пропала. Их пятилетняя дочь пряталась под кроватью. Девочка находилась в шоковом состоянии, так и не смогла ничего рассказать.

Мастер ушёл, а Ирен так и не сдвинулась с места. Она сидела на кухне и смотрела в обледеневшее окно. На улице стемнело. Она ещё раз перечитала письмо. Мысли путались, пытаясь выстроить логическую цепочку. Ничего не получалось.

ГЛАВА 4.

Ирен не решилась уехать домой ночью. Она упаковала вещи, разожгла огонь и расположилась в гостиной. Пыталась погрузиться в чтение, но периодически вздрагивала и прислушивалась к скрипам и шорохам. Только когда забрезжил рассвет ей удалось расслабиться. Ирен взяла со столика кружку с остывшим кофе и взглянула на часы. Она высыпала на ладонь лекарства и сжала их в кулаке. Родители всегда следили, чтобы она принимала таблетки вовремя. Они считали, что знают как лучше. Особенно отец. Ирен всегда делала, как он велел. Спорить с ним было бесполезно.

– Папа, я не уверена, что хочу поступать в художественный колледж.

– Чем же ты хочешь заниматься?

– Не знаю, – Ирен подняла глаза и посмотрела на отца, тот одарил снисходительной улыбкой.

– Может кондитером, – неуверенно сказала она.

– Какая глупость. У тебя талант и глупо зарывать его в землю.

Она с детства занималась рисованием, изучала баланс света и тени, как правильно построить композицию, не думала посвятить этому жизнь. Но никогда не говорила, чтобы не расстраивать отца. И когда благодаря ему попала в национальную школу искусств возненавидела её всей душой. И даже несмотря на это, она старалась стать лучшей, чтобы оправдать надежды Клода Байо. И не только его.

Каждый раз, перед занятиями с Дегьером Перреном, Ирен сбегала в туалет, чтобы принять успокоительное. Когда он входил в классную студию, она сжимала руки в замок, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Когда он улыбался, у неё начинали гореть уши. Молодой преподаватель никого не выделял из своих учениц, хотя многие на него прямо-таки вешались.

Ирен ссыпала таблетки обратно в банку и полотно закрыла крышку. Она решила, что пора возвращаться домой.

***

Когда их группе сообщили, что месьё Перрен не будет вести у них в этом семестре, вся женская половина расстроилась. Ходили слухи, что он не выдержал повышенного женского внимания, по другой версии он соблазнил дочку декана, за что его и выперли.

Кто-то из девочек раздобыл его адрес. Ирен украла бумажку с адресом у одногруппницы и после занятий направилась в Порте де Клиши. Она хотела попросить его о частных уроках.

Ирен поднялась на четвёртый этаж и замерла перед дверью. Дыхание сбивалось, так быстро она бежала. Стоя перед его дверью с трясущимися коленями, она впервые готова была пойти против правил. Ирен занесла руку и робко постучала.

– Ирен? Что ты здесь делаешь?

Взъерошенный, без рубашки и он помнит её имя, от нахлынувших эмоций девушка едва не лишилась чувств. Он отступил назад и позволил ей войти в квартиру.

– Тебе нехорошо? Ты бледная, – он обеспокоенно склонил голову на бок, убирая с её с лица прядь волос.

– Я… Мне… – Ирен чувствовала, как вспотели ладони и стало труднее проталкивать воздух в лёгкие.

– Пойдём, налью тебе воды, – Дегьер приобнял Ирен за плечи и повёл в комнату. Она окинула взглядом студию и присела на высокий табурет. Он поставил перед ней стакан воды. Она достала из сумочки пузырёк, высыпала две таблетки, закинула их в рот и жадными глотками запила водой.

– Спасибо, – зажмурившись сказала она, чувствуя, как волна панической атаки откатывает назад.

– Что это?

– Антидепрессанты.

– Знаешь, я не признаю наркотики в любом проявлении.

– Это медицинский препарат. У меня рецепт есть. Показать?

– Я верю. Зачем ты их принимаешь?

– Без них меня мучают кошмары. А ещё панические атаки. Мой психотерапевт говорит – детская травма. Но я не помню.

– Я даже обезболивающие не принимаю. У меня аллергия на некоторые компоненты, вплоть до анафилактического шока. Может кофе?

– С удовольствием.

– Только у меня нет сахара.

– На него тоже аллергия?

– Нет. Просто люблю без него. Так чем обязан?

– Нам сказали вы больше не будете вести у нас занятия. Как насчёт частных уроков? – Ирен смущенно опустила голову.

– У вас прекрасный штат преподавателей. Месье Камбер более опытный педагог и может дать куда больше. Я должен готовится к выставке. Это мой первый опыт, и я должен заявить о себе. У меня совсем нет времени на учебный процесс.

– Вы не понимаете… Мой отец ждёт от меня великих результатов, а я… ненавижу всё это. Только из-за вас я посещала эту дебильную школу! Мне стало казаться, что я полюбила живопись.

Ирен почувствовала, что плачет. Нижняя губа дрожала, по щекам текли слёзы.

Дегьер прижал Ирен к себе и погладил по голове. Женские слёзы на него давно не действовали. Девушки часто манипулировали так, но здесь было что-то другое.