Фандом

– Смотри, там Уиллоу! – хватает меня за локоть Элис, впиваясь в кожу будто когтями.

На секунду мне кажется, я действительно вижу его, Рассела Джонса, и сердце у меня замирает. Но Элис показывает на рекламный плакат у нас над головой. Уиллоу улыбается оттуда, будто огромный загорелый ангел.

– Пошли, вон там стенды «Танца повешенных».

Элис устремляется вперёд, и толпа расступается перед ней как обычно.

Нейт держится так близко, точно боится потеряться. На меня накатывает ощущение ответственности за младшего, в голове стучат мамины слова: «Виола, смотри за братом!» Подцепив Нейта под руку, я шагаю вслед за Элис, ткнув по пути локтем под рёбра нескольких Споков и избегая наступать на ноги Капитанам Америка. Уворачиваюсь ещё от одной Розы, не отвечая на её хмурый взгляд, и протискиваюсь мимо Бобы Фетта, который тащит под мышкой громоздкий шлем. Тёмные волосы приклеены к его лбу чем-то вроде геля. Боба Фетт подмигивает мне – честное слово! – словно и не топает тут, как рак в безразмерном панцире. Приятно, конечно, что подмигнул он мне, а не Элис. Может, и я могу быть кем угодно… делать, что вздумается. Я слегка улыбаюсь ему в ответ.

– Хватит уже мечтать о Расселе, – бросает Кейти, взглянув мне в лицо.

– Осталось меньше часа, – отвечаю я.

– Там будет очередь, – напоминает Элис. – Уиллоу – самый симпатичный из всех героев в мирах антиутопий.

– С Уиллоу любой мир станет утопией, – отвечаю я.

– Гейл, Фор[3 - Гейл – персонаж трилогии Сьюзен Коллинз «Голодные игры», влюблённый в главную героиню. Фор – герой романа Вероники Рот «Дивергент».]… Для меня они все – утопия! – фыркает Элис.

– Глупейшие имена, вам не кажется? – спрашивает Нейт, провожая взглядом Спайдермена. – Одно из неписаных правил антиутопий гласит: влюблённому в главную героиню персонажу следует давать глупейшее из имён.

– А самые обычные слова пишем с большой буквы, чтобы напугать читателя посильнее! – со смехом подхватывает Кейти.

– Истинная правда, – кивает Нейт.

– А правительство всегда на стороне отрицательных персонажей, – продолжает Кейти. – Как это предсказуемо! Всегда одно и то же. Ничего удивительного, что я так и не собралась прочесть «Танец повешенных». Что там может быть нового!

– Да что ты понимаешь! – взрывается Элис.

– Уиллоу – вовсе не глупое имя, – обиженно говорю я. – Оно такое… земное… настоящее. Скажешь: «Уиллоу!»[4 - Уи?ллоу (от англ. willow) – ива.] – и будто шелестят листья и высокие травы, журчит вода…

– Воистину так! – заключает Элис.

– Как трогательно! – фыркает Нейт, дёрнув меня за руку.

Хочется ответить ему порезче, но в чём-то он прав. Я знаю, что Уиллоу не настоящий, а всего лишь плод воображения одной покойной писательницы, но стоит о нём подумать, как в душе у меня всё переворачивается. Мне также известно, что Рассел Джонс на самом деле всего лишь нахальный актёришка, который любит выпить, посмотреть порнушку, затащить в постель манекенщицу. Но раз уж Уиллоу здесь нет, я сфотографируюсь с его аватаром.

Какое совпадение – мимо проходит парень в костюме аватара. Высокий, широкоплечий, с правильными чертами лица. Если смыть синюю краску, он вполне может оказаться очень привлекательным.

– О мой бог! – пищит Кейти. – Какой симпатичный смурфик!

Глава 3

Встречи с Расселом мы ждём в длинной сумрачной комнате. Очередь короче, чем я ожидала, – всего две девочки лет пятнадцати просматривают фотографии на смартфонах.

Девушка с планшетом записывает наши имена и собирает мятые банкноты по десять фунтов.

– Отлично! Времени у нас достаточно. Я скоро за вами вернусь.

Девочек с телефонами приглашают пройти в дверь в дальнем конце комнаты. Встав на цыпочки и вытянув шею, я пытаюсь хоть мельком увидеть Рассела, но ничего не выходит.

– Сейчас… сейчас мы его увидим… – хватает меня за руку Элис.

– Да, уже скоро.

– Как я выгляжу?

– Отлично, – отвечаю я, не глядя на подругу.

– Как ты думаешь, Рассел слышал обо мне?

Нейт, не сдержавшись, смеётся:

– Конечно нет! Он мегазвезда! Будет он читать всякие фанфики от подражательниц Салли Кинг.

– Спасибо, конечно, но я спрашивала не тебя, – с кислой миной отвечает Элис. – И к твоему сведению, никто не хочет превратиться в Салли Кинг. Бедняжка покончила с собой после первой же книги. Я напишу трилогию, не меньше!

– Как ты сочувствуешь любимой писательнице, – бормочет Нейт. – Прямо сердце разрывается! Покойся с миром, дорогая Салли Кинг!

– Слушай, доходяга, тебя сюда вообще не звали, – говорит Элис, ткнув Нейта в бок.

В ответ раздаётся писк, словно подал голос пятилетний ребёнок. Глядя на эту перепалку, можно подумать, что Нейт и Элис близкие родственники.

Возвращается девушка с планшетом.

– Так, ребята, ваша очередь.

Элис проходит первой, дробно цокая каблучками. Мы идём следом и входим в другую слабо освещённую комнату. У дальней стены стоит Рассел Джонс. Его накачанное тело втиснуто между девчонками, которые вошли перед нами, сильными руками Рассел с улыбкой обнимает их за талии. Вспыхивает яркий свет фотокамеры, на секунду вырывая из тьмы потолочные балки и натянутое полотно за спиной актёра. Звучит мелодия из фильма, бьют барабаны, поют скрипки. Меня будто бы накрывает облаком радостного возбуждения.

Джулия Старлинг – актриса, исполнившая в фильме роль Розы, – примостившись на столе, разговаривает с охранником. В изумрудном свете софитов она выглядит даже более лёгкой и воздушной, чем обычно. Её тонкие руки взлетают в такт словам, а смех звенит, как колокольчик. Тёмные ухоженные волосы блестящими волнами спускаются по её спине. На Джулии синие джинсы и белая блузка. В костюме Розы я вдруг чувствую себя самозванкой. Знаю, по-своему я довольно симпатичная (по крайней мере, многие говорят мне, что я по-своему довольно симпатичная), но мне никогда не сравниться с Джулией, не стать такой грациозной, неоткуда взять таких тонких черт лица.

Девчонки, фотографировавшиеся с Расселом, уходят. Он отпивает глоток воды, и я вижу, как двигается кадык на его шее, будто кончик клинка.

– Ваша очередь. – Девушка-распорядитель подталкивает нас вперёд.

Рассел кивает нам и тут же переводит взгляд на Элис. Капелька зависти в моей душе мгновенно вырастает до целого океана и захлёстывает меня бурной волной.

Лицо актёра освещает улыбка. Зубы у него очень белые, как будто светятся.

– А-а! Гем, как и я! Не самый популярный выбор, но если тебе идёт, то почему бы не рискнуть?

– Да, конечно, я знаю! – нервно хихикает в ответ Элис.

Откинув со лба медно-золотистые волосы, Рассел поворачивается ко мне:

– О! Роза, любовь моя, наконец-то ты нашла меня!

Глаза у него совсем как у Уиллоу: от зрачков разбегаются янтарные лучики, словно солнечная корона вокруг чёрной сферы, как при солнечном затмении. Но в этих глазах нет ни капли доброты настоящего Уиллоу.