Белые искры снега

Я бездумно смотрела на огни ночного города, сидя на широком подоконнике и кусая губы. Пока никто не видит, можно позволить себе быть слабой.

Подтянув к себе чуть заостренные колени длинных ног, я бессильно уронила на них бледные руки с выступающими венами. Осенью, весной, а зимой особенно кожа на этих руках была благородного фарфорового оттенка, словно у аристократов прошлых веков, а серебристый свет луны делал ее почти бескровной, как у мистического создания. Я несколько раз осторожно провела кончиками пальцев по этой бледной руке, от широкого запястья до локтя и обратно, касаясь чуть выпирающих вен – их замысловатый естественный рисунок хорошо был виден под этой бледной кожей.

Это моя рука.

На лице появилась вымученная улыбка, думаю, больше похожая на гримасу отчаяния. И я с тоской уставилась в окно. Какая-то звезда подмигнула мне с неба.

Интересно, надолго ли это? Или – тут у меня замерло сердце – навсегда? Нет, этого не может быть. Навсегда – это не вариант. Навсегда – это как приговор, и я не согласна с ним! Я найду способ вернуть все на свои места.

Верну и точка.

Я нервно тряхнула головой, почувствовав вдруг непреодолимое желание закурить. Вот дурак, это из-за него так хочется попортить легкие табаком! А ведь раньше меня тошнило от сигарет. И посмотрела на человека, лежащего на кровати – в это время он перевернулся с бока на спину, еще больше закутавшись в одеяле. Мое сердце наполнилось тоскливой нежностью, такой, что я даже на время забыла о том, что хочу курить. Правда, вместе с нежностью пришли злость, обида и раздражение.

Как в такой ситуации он умудряется спать, когда я мучаюсь от бессонницы?

Я сердито глянула на длинные золотисто-русые прямые волосы, разметавшиеся по подушке – лицо наполовину было скрыто одеялом. Он снова перевернулся – на другой бок – и совсем запутался в одеяле как бабочка в паутине. При этом оно умудрилось сползти с его ног, сбившись в районе груди, и я точно отчего-то знала, что в ту же секунду на икрах появились мурашки.

А так ли он хорошо спит? Почему все время ворочается?

Я слезла с облюбованного мною подоконника, неслышно подошла к кровати, замерла и стала слушать дыхание. Вроде бы спокойное, мерное. Значит, не снятся очередные кошмары. И слава богу.

Я поправила одеяло, осторожно прикрыла обнаженные изящные ноги и устроилась рядом, на краешке кровати, глядя на того, с кем так крепко была повязана – куда там узам брака или даже родственным связям!

Можно смело сказать, что мы были одним целым. Я и Ярослав Зарецкий.

Он что-то пробормотал во сне, дернулся, и я взяла его руку в свою, чтобы успокоить.

Все будет хорошо, Яр. Мы справимся.

***

Мы родились с ним в один день – пятого декабря. Только я – на три года раньше. Узнав об этом, я безумно удивилась – почему-то считала, что люди, рожденные в один день должны быть хотя бы немного похожими. Но мы оказались диаметрально противоположными личностями с совершенно разными системами ценностей. Как свет и тьма.

Я, конечно же, в роли света, а он – в роли тьмы.

Разумеется, я не могу назвать себя воплощением вселенской добродетели, но по сравнению с ним, мистером Я-само-совершенство-преклоните-предо-мной-свои-никчемные-колени, я – просто ангел. Может быть, поэтому мы так крепко невзлюбили друг друга при первой встрече?

Ярослав действительно скверный парень. Есть в нем что-то темное, колдовское. А его обаяние больше похоже не на приятное очарование, когда тихо и незаметно влюбляешься, ощущая тепло в душе, а на хлесткий удар плетью прямо по сердцу – когда тебя заставляют чувствовать симпатию против своей воли. Он отлично умеет манипулировать людьми, но даже, кажется, не осознает этого.

Почему он такой? Не знаю.

То ли год, в котором Ярослав имел честь появиться на свет, был плохим, то ли переданные от родителей гены подкачали, то ли акушеры умудрились повредить ему и без того стукнутую головушку, то ли это было связано с какими-то другими факторами, но характером этот человек не вышел совершенно. Самоуверенность, надменность, коварство, стремление быть самым главным, лучшим и всех нагибать причудливо сочетались с… Думаете, я перечислю какие-то хорошие качества вроде смелости, дерзости, остроты ума и всего остального, что часто имеет место быть в людях с лидерскими наклонностями? Увы, этот парень не обладал ничем из вышеперечисленного. Он всегда только притворялся хорошим, и люди ему верили. Все считали его ангелом, а он делал все возможное, чтобы поддержать свой ангельский имидж.

С твердостью могу сказать, что Ярослав не дружит с головой, а голова, будучи такой же мстительной, как и он сам, отвечает ему тем же – с гордостью отказывается работать и устраивает многодневные забастовки, перекладывая всю ответственность за мыслительную деятельность на спинной мозг. Тот, не слишком работоспособный, простоватый, но расчетливый и хитрющий, как последняя лиса, отдает бразды правления этой, безусловно, важной частью жизнедеятельности, мозгу костному, настолько аморфному и ко всему безразличному, что вы сами понимаете, насколько в конечном итоге умен этот несчастный человек. Хотя почему же несчастный? Таковым Ярослав Зарецкий никогда не был, и никто бы не возжелал назвать его несчастным – если только за глаза, шепотом и в полутьме, ибо говорить подобное – грех.

Жизнь дала ему все. Крепкое здоровье и эффектную внешность, любящих родных и верных друзей, достаточно высокий интеллект (не путайте его умственные способности с дурью, засевшей в голове) и творческие успехи, хорошее материальное положение и возможность без особых хлопот получать желаемое. Добавьте сюда интерес со стороны противоположного пола и уважение окружающих, принимающих Ярослава за ангела.

А ведь даже внешне он чем-то похож на ангела.

Симпатичное лицо – правильное, чуть продолговатое и несколько сужающееся книзу, с едва заметной ямочкой на подбородке, яркими губами, нижняя из которых полнее верхней, благородными ровными скулами, высоким чистым лбом и нервным, чуть выпирающим кадыком на шее. Из отличительных знаков – тонкий, в несколько сантиметров длиной шрам на вершине правой скулы. Шрам небольшой, но заметный, однако не портящий внешность, а, напротив, придающий ей некий мужественный шарм.

Волосы – любая девочка позавидует! Здоровые, блестящие и тронутые слабой волной. Поэтому и прическа удлиненная – выполнена слоями. Верхние пряди заканчиваются на уровне ушей, нижние почти касаются плеч.

Говорят, глаза – зеркало души, и поэтому пару слов нужно сказать о них. Они у него воистину ведьмовские – зеленые. Не то чтобы особенно яркие, но выделяющиеся на лице. Скорее, светлые, чем темные, с каким-то мятным оттенком, слегка смешанные с серебром у зрачка и с тонкой ореховой каемкой вокруг радужек. Взгляд Ярослава может показаться воздушным и нежным, с едва заметной грустинкой, но этом глазам не стоит верить. Они всего лишь инструмент его манипуляций над окружающими – то добрые, то хитрые, то печальные, то смеющиеся. Выражают полный спектр эмоций.

Он достаточно высок и пропорционален – разве только ноги несколько длиннее, чем нужно, от чего его внешность только выигрывает. Довольно гибок, строен, но не кажется худым – спорт наш мальчик не любит, хотя заставляет им себя заниматься. Подтянут и крепок в плечах, имеет вполне себе развитую мускулатуру, хотя иногда кажется неприлично хрупким – когда пожелает, естественно. Этот парень вообще хороший актер, и каждый видит его совершенно по-разному, как захочется ему самому. Я бы обязательно купилась на его актерскую игру в ангела с одуванчиком в волосах, если бы волею случая не поняла, какой он монстр на самом деле. Может быть, поэтому он меня и невзлюбил? Играть передо мной не было смысла, я видела его с самой плохой стороны, которую он так отчаянно, почти героически, но надо признать, удачно скрывал. Я знала то, что было известно о нем его самому ближайшему окружению. Видела насквозь с первого взгляда.

Этот парень несносен: он капризный, очень нервный, хитрый, наглый, самоуверенный, гордый дурак, который всегда хочет быть во всем первым. Однако он почти всегда притворяется – и вполне успешно! – милым, самоотверженным человеком с золотым, невероятно большим сердцем, которое того и гляди сейчас начнет выпирать из груди. Его считают творческой личностью, хорошо разбирающимся в искусстве (ведь он еще и художник!), и неформальным лидером, который может вести к победе. И они за ним идут, да. На него надеются и доверяют. Считают, что он умен и интересен.

Что же касается его семьи – и здесь жизнь его не обделила. Довольно успешные родители, два старших брата, друзья, прекрасный дом, материальные блага, стильная одежда, возможность путешествовать и покупать почти все, что захочет юноша в его возрасте – все это тоже у него было.

Ну как, можно ли назвать этого человека несчастным? Конечно же, нет. Возможно, вы даже позавидуете ему и захотите жить его же собственной жизнью.

И будьте уверены, если вы скажете нашему мальчику, что он несчастен, он рассмеется вам прямо в лицо. Негромко рассмеется, даже мягко, но со вкусом, как смеются над плохой шуткой те, кто знает толк в юморе, не желая обидеть весельчака-дурака, или же одними уголками тонких губ улыбнется – мягко, успокаивающе, как сумасшедшему, а в душе обзовет парой-тройкой непристойных слов и пошлет по матушке в самые глухие дали планеты.

Наверное, у вас возникает вполне логичный вопрос – зачем же я столько говорю о таком плохом и во многих смыслах недостойном человеке? Ведь если он мне так сильно не нравится, не нужно обращать на него столько внимания, верно? Да, вы будете правы, но есть кое-что, что заставляет меня постоянно думать и говорить о человеке по имени Ярослав Зарецкий.

Вы хотите знать, что это? Даже если не хотите, я все равно скажу вам об этом.

Он заставил меня кое-что сделать. Кое-что, о чем я жалею.

Он заставил меня влюбиться. Влюбиться в того, кого я ненавидела всею душой. Только подумайте – влю-бить-ся! Даже звучит отвратительно.

Он заставил меня влюбиться в себя.

Я люблю и ненавижу его одновременно. И эти противоречивые чувства так сильны, что порой кажется – меня разрывает на части.

Знаете, как это тяжело? Нет, вы даже не догадываетесь. Ведь перед тем, как прийти к такому ошеломительному выводу, мои душа и тело настрадались от него очень сильно. Да-да, вы не ослышались: тело – тоже пострадало. Нет, он не бил меня, даже пальцем не прикоснулся – девушек он не трогает, играет в благородство. И не приставал – в этом плане он тоже весьма щепетилен.

Этот лжеангел сделал кое-что другое.

Стоило мне об этом вспомнить, как курить резко захотелось еще сильнее – даже легкие болезненно сжались. Я все так же неслышно встала с кровати и направилась в кухню. Но не затем, чтобы найти сигареты (их я благополучно выбросила, от греха подальше), а чтобы выпить холодной воды и немного успокоиться. Не дойдя до двери, я вдруг сама не зная почему остановилась напротив большого, во весь рост зеркала. Лунного света, проникающего сквозь окно, и ночного сияния спящего города хватило для того, чтобы разглядеть свое отражение.

Холодная внешность, высокий рост, длинные ноги, стройная фигура с подтянутым животом и уверенным разворотом плеч, всегда привыкших быть гордыми, пепельно-русые волосы – удлиненные и растрепанные, светло-зеленые глаза с темной каемочкой по краю радужек, правильное лицо почти без изъянов – красивое и аккуратное, шрам на скуле, который никогда и никем не считался недостатком…

Из зеркала на меня смотрел тот самый человек, которого я только что так ругала, которого любила и одновременно терпеть не могла.

Я вымученно улыбнулась сухими губами – улыбка вышла какой-то изломанной, ненастоящей, и коснулась указательным пальцем ямочки на подбородке – черт возьми, все-таки это лицо очень красиво. И даже начавшая пробиваться щетина не портит его.

Его… не мое лицо.

Не выдержав, я закрыла лицо ладонями – широкими, с выпирающими костяшками и длинными пальцами, которыми можно было охватить куда больше клавиш на фортепиано, чем это удавалось мне раньше. Но почти тут же отняла руки от лица – в тот миг мне показалось, что я прикоснулась к его лицу своими ладонями.

Я тяжело вздохнула.

Да, этот парень сделал кое-что другое.

То, что мы оба храним в тайне, иначе нам обоим не поздоровится.