Небесная музыка. Солнце

– Ну да, а что? – удивляется Дастин.

– Возьми гитару по-другому. Гриф – в левую руку.

– Какая разница? – пожимает он плечами. – Я же амбидекстр. Мне все равно.

– Ах, да, как я могла забыть, – вздыхаю я. – Ты же уникальный.

– Можно сказать и так, – делано скромно подтверждает Дастин.

– Можно, но не будем. Обхвати гриф левой рукой и запомни это. Так ты должен будешь брать гитару всегда.

Мы продолжаем.

То ли из меня получается не слишком хороший педагог, то ли Дастин специально выводит меня из себя, но я постоянно злюсь, а он смеется. К музыке Дастин явно относится несерьезно, и, скорее, его веселит наше занятие, чем реально чему-то учит. Заканчивается все тем, что Дастин просто бегает от меня по всей гостиной, резво перескакивая через диван и кресла. Настроение у него отменное.

– Слушай, Лестерс, как ты собрался играть рок-музыканта, если даже не можешь взять простой аккорд?! – гневно спрашиваю я и кидаю в него подушкой.

– Ты отвратительный препод, рыжая! – подушка летит в меня обратно и попадает прямо в лицо. Я произношу пару нецензурных слов.

– Черт, я не хотел! – выдыхает Дастин, глядя на меня.

– Я тебя сейчас убью! – кричу я и снова бросаюсь за ним в погоню. Он останавливается около шатра на террасе, и я запоздало понимаю, что Дастин просто выманил меня. Наверняка урок наскучил ему.

Я подхожу к нему близко-близко и сама не понимаю, как мы вдвоем оказываемся на одеялах. Меня тянет к этому человеку, хоть порой он ужасно бесит, а его, судя по всему, с не меньшей силой тянет ко мне. В каждом прикосновении – трогательная нежность. В каждом поцелуе – ненасытное упоение. В каждом вдохе – эмоции.

Я не знаю, любовь ли это. Но я точно знаю, что это коктейль из доверия, огромной симпатии, желания и хрупкой теплоты, что окутывает нас обоих. Один на двоих.

…А потом мы просто сидим и едим растаявшее мороженое, деремся ложечками за клубнику и в шутку обмазываем им друг друга. Смотрим на огни города, как на звезды. И болтаем. Сначала Дастин расспрашивает меня о встрече с тетей и братом. А потом наступает моя очередь задавать вопросы.

– Как прошел день? – спрашиваю я, вытирая с его щеки каплю растаявшего мороженого.

Дастин делает непонятный жест.

– Был насыщенным. Конференция, встреча по поводу сценария – моя компания хочет добиться кое-каких изменений, съемки, день рождения.

– Чей день рождения? – спрашиваю я без задней мысли.

– Дианы, – нехотя отвечает Дастин.

Во мне моментально вспыхивает пламя.

И я снова вспоминаю ее мать.

– Ты был на дне рождении Дианы Мунлайт? – мягким тоном уточняю я. И Дастин понимает, что что-то не так.

– Она тебе не нравится, – он не спрашивает, а утверждает.

– А тебе, видимо, очень нравится, – отчего-то злюсь я.

– Диана неплохой человек.

– Диана – твоя фанатка, которая от тебя без ума! – фыркаю я.

– С чего ты взяла? – морщится он.

– С того, что прекрасно помню, как она на тебя смотрела. Как на супергероя. Слушай, скажи мне честно, – сержусь я. – Что между вами?

– Ничего, – пожимает плечами Дастин.

– Правда?

– Правда.

– Тогда почему я постоянно вижу ее рядом с тобой? – щурюсь я.

– Эй, Франки, – устало говорит Дастин – эта тема ему не очень нравится, – я мог бы просто соврать тебе и сказать, что был на дне рождения какого-нибудь продюсера, о котором ты никогда и не слышала. А я сказал тебе правду. Не люблю ложь.

Я нахожу его слова рациональными. И ценю за откровенность.

– Ты нравишься ей.

– Я многим нравлюсь, – пожимает он плечами. – Лучше заранее скажи, когда будет второй урок?

Мы договариваемся на свободный для обоих день, и я даю ему домашнее задание.

– Ты плохой ученик, Лестерс, – добавляю я. – Но гитара у тебя – самая лучшая из всех, что я видела в своей жизни.

– Тогда давай меняться, – вдруг предлагает он.

– Что ты имеешь в виду? – хмурюсь я.

– Ты мне свою гитару, а я тебе – эту.

Я звонко смеюсь.

– С ума сошел? Я представляю, сколько может стоить эксклюзивный «Мартин» из ограниченной партии. Нет.

– Да. Не спорь.

– Я не принимаю такие дорогие подарки.

– Это не подарок. А бартер, глупая ты рыжая голова, – ласково гладит меня по лицу Дастин. – Кстати! Подарок! Я сейчас.

Он вскакивает и убегает, а через минуту возвращается с огромной белой подарочной коробкой, которую несет с видимым трудом. Бант на ней тоже гигантских размеров. А улыбка на лице Дастина крайне подозрительная.

– Это тебе, Франки, – бухает он коробку на пол прямо передо мной.

– Там что, человек? – с опаской спрашиваю я. Размеры впечатляют.