Легенда о Восставшем

Несмотря на всю плачевность ситуации и на то, что Рубина решила спешно возвращаться во дворец на Дельту, она всё же заметила Колина, зябко кутавшегося в тоненькую кофту. Апрель – не самый тёплый месяц в году.

– Бедняжка! – девочка подбежала к парню.

Колин почувствовал, как мир вокруг становится более розовым, в темноте приобретая глубокий фиолетовый оттенок. Он попытался это спешно скрыть. «Рубина не должна видеть моих чувств. Это просто смешно!»

– Не стоит меня жалеть, – хрипло произнёс он.

– Да у тебя голос осип. Про тебя все забыли.

– Ну…

– Да, все забыли. Это ужасно. Давай я позвоню твоим родителям.

– У тебя доброе сердце, – Колин пересилил боль и перехватил её руку, сжавшую мобильник, – но не стоит. Мой отец тебя сварит в котле, если ты это сделаешь. Но перед этим выпотрошит ещё похлеще, чем этот парень из дневного происшествия.

При упоминании Тобиаса Рубину передёрнуло. Она опустила телефон.

– Твой отец настолько ужасен?

– Мой отец – лорд Балтор Крейвен.

– Серьёзно? – девушка вытаращилась на Колина, словно бы увидела его впервые. – Вы вообще не похожи. Если только малиновым оттенком глаз.

– Это не настоящие.

– Что не настоящие?

– Глаза. Они зелёные на самом деле. Я хамелеон.

– Это так забавно.

Колин почувствовал, что ему действительно холодно. Пальцы окоченели.

«Интересно, за сколько можно получить гангрену стопы, если ты обездвижен на холоде?»

От собственных мыслей его бросило в дрожь.

«Ну нет, только не сейчас, когда мы впервые нормально разговариваем».

– Да ты замёрз. Давай я вызову такси – это меньшее, что я могу сделать.

– У меня нет наличных.

– О, не переживай, я же наследница Дельты. У меня полно золота.

– Это… неправильно. Должно быть наоборот. Тем более род Крейвенов отнюдь не бедный. Я возмещу. Когда-нибудь.

***

Шершавые стены, крашеные в отвратительный бледно-зелёный оттенок. Крошечное окошко под самым потолком, да и то забито доской, чтобы не проникал ни единый лучик света. И жёсткая металлическая скамейка, такая тяжёлая, что её почти нереально сдвинуть с места.

Полицейские рассчитывали на то, что Тобиас будет оказывать сопротивление, вопить, драться, ломать и опрокидывать мебель. Но как только парень оказался в фургоне, он расслабился и покорился. Нужно усыпить бдительность полицейских. До ночи.

В камере он был не один. Напротив него на полу сидел друид в мешковатой одежде. Выглядел он не очень: спутанные дреды, мешки под глазами, красные белки, порванные джинсы и отсутствие левого ботинка явно не делали его краше.

– За что тебя, братиш? – внезапно подал голос незнакомец.

Тобиас промолчал.

– А меня за травку, – с некой гордостью сказал друид.

Тоби усмехнулся, но всё же решил поддержать разговор из вежливости.

– Бегунок? Закладчик?

– Не-а. Я для себя. Для здоровья. Органика – хорошо. Просто не все это понимают. Пытаюсь просвещать народ. Я уже сто лет этим занимаюсь.

– Чем именно? Выращиванием или просвещением?

– И тем, и другим, – довольно улыбнулся друид. – Так за что тебя, братиш?

– Нападение на принцессу Дельты.

Друид икнул от неожиданности, затем присвистнул и как-то вдруг сник.

– М-да. По сравнению с этим, мои кустики – это просто детский лепет. За что ты её?

– Взбесила, – вздохнул Тобиас.

– Не знаю. Не понимаю. Когда меня что-то бесит, я просто иду курить, и всё сразу проходит.

– Оборотни не курят, – повторил Тобиас старое нравоучение матери, которое она не переставала ему повторять с самого детства.

– Ты оборотень? Не похож, братиш, извиняй. Уж больно ты что-то стрёмный.

– Сочту за комплимент.

Вдруг в коридоре погас свет. Наверняка была уже глубокая ночь, и надзиратель решил пойти вздремнуть, раз уж преступники ведут себя мирно. Тобиас встал со скамейки и подошёл к стене слева. Посмотрел наверх: оценил расстояние до окошка – руками не достать.

– Слушай, я могу попросить у тебя помощи?

– Всё, что угодно, бро.

– Подсади меня наверх, чтобы я снял эту дощечку.

– Э, да ты же всё равно не пролезешь в такую узкую дырочку.

– А мне она нужна для другого.