Тминовый Рассвет

– Мы принесём ему жертву, – продолжил князь. Его голос был тихим, но смысл его слов был разрушительным. – Живую, красивую и румяную. И он простит нас и отведёт от нас ужас Черны.

Его речь звучала, как удар молота, разбивающего лед.

Моё сердце застыло от ужаса, услышав слова князя. Он всегда вызывал во мне чувство неприязни: бездельник, слишком увлечённый своими желаниями и слишком несостоятельный, чтобы руководить судьбами других. И вот теперь он готовился совершить ужасный поступок, который отбросит нас во тьму.

Страх охватил меня, как тёмная тень, окутав мои мысли и сердце. Я чувствовала, что это предательство всех наших ценностей, что это погружение в бездну, откуда нет возвращения. Как он мог предложить такой отвратительный путь спасения?

Смесь беспомощности и беспокойства захлестнула меня. Я не могла поверить, что мой народ стал свидетелем этого предложения и даже рассматривал его. Во мне кипел жгучий гнев на эту несправедливость, на эту безрассудную идею.

Среди других жителей я стояла, видя, как лица окружающих изменились, будто скрылись за масками, утаивая страх и смятение. Все мы оказались запутанными в этом мрачном выборе князя. Но внутри меня тлел огонь, и я чувствовала, что не могу молча смотреть, как страх и безысходность управляют нашими жизнями.

– Жертва, мой князь? – вырывается из меня вопрос, прозвучавший как горькое осуждение. Сотни пар глаз направлены на меня.

Отец, напуганный моим решительным выступлением, пытается закрыть меня за своей спиной, стремясь защитить от неверного поступка. Но я решительно отодвигаю его в сторону. Я не могла молча смотреть, как события принимают непоправимый оборот.

Взгляд князя уходит в мою душу. Я вижу, как его тело реагирует на моё появление, словно каждая клетка его ощущает моё присутствие. Уголки его губ слегка приподнялись вверх, как намёк на то, что он видит в моих действиях что-то неожиданное и интересное.

– Зоряна? – произносит он, улыбаясь, будто воскрешая воспоминания, которые давно забыты.

Отчётливо слышу, как отец падает к его ногам, моля о милости.

– Помилуйте, князь, – просит отец. – Глупая девица! Вновь перечить вздумала. Выпорю её, не пожалею более.

Князь с восхищением взглянул на меня. Его слова, пропитанные моим стыдом, прозвучали как звон острого оружия:

– Зачем же так жестоко? – Его голос был холодным и пронзительным.

Я ощущала, как мир вокруг начал кружиться. Дыхание перехватывает, и я неосознанно отступаю на шаг назад.

Дружинники князя переглянулись между собой, некоторые даже не сдержались и хохотнули, шепча что-то друг другу. Я почувствовала, как краска покрывает мои щеки. Они выглядели как яблоки, выставленные на показ.

Я попыталась сделать шаг назад, чтобы скрыться от этих взглядов и насмешек, но моё тело заклинило.

– Я не буду заставлять вас выбирать невинную жертву, – звучат слова князя. Его тяжёлый взгляд не покидает меня. – До утра пусть старейшины обойдут всех, запишут имена незамужних девиц в семье и бросят в чашу. Утром я достану имя той, которой суждено отправиться в тёмные леса Чернобога и спасти всех нас от неминуемой гибели.

Эти слова звучат как приговор.

Солнце, которое только что радовало своим теплом, тускнеет. Его лучи уже не обжигают так ярко, как только что, и свет исчезает, как предвестник тёмных времён. Лица девиц теряют свою красу, а плечи их осунулись от бремени неизбежности.

Мой взгляд устремляется на заплаканное лицо матери. В нашей семье все три дочери незамужние, и это означает, что все наши имена окажутся в той чаше. Эта мысль давит на сердце, словно камень, который носишь на груди, тяжелый и угнетающий. Нас объединяет тоска и беспомощность перед неизбежностью.

Князь покидает собравшуюся ради него толпу, и тишина опускается на нашу деревню. Он уходит, окруженный своей дружиной, и его фигура постепенно растворяется в дали, унося с собой надежду на спасение.

– Зоряна, – голос матушки дрожит. Я обнимаю её, пытаясь передать тепло и поддержку.

– Что если князь вытянет наши имена из чаши? – Волнуется Милада.

Она выражает беспокойство, которое затронуло нас всех. Я строго смотрю на неё и отвечаю:

– Не вытянет. Вы в безопасности, сестрицы. Ничего с нами не случится.

Обнимаю Миладу и Веселину. Сестры прижимаются ко мне, ища во мне защиту.

Внимательно наблюдаю за бледным лицом отца. Его мутный взгляд встречается с моим, и я замечаю, что его губы дрожат, когда он отходит в сторону нашего дома. В его движениях чувствуется слабость. Он теряет опору под давлением неизбежности.

Слышу завывания и вопли, доносящиеся откуда-то вдали. Отчаянный плач проникает сквозь тишину. Сегодня все вокруг будут погружены в отчаяние и страх. Гнетущая пелена окутала нашу деревню.

Я вхожу в избу, и тепло мгновенно окутывает меня. Щиплет и жжет кожу, когда я переступаю порог. Так обычно бывает после сильного мороза. Аромат древесины и пряных трав встречает меня.

Прохожу в сени, туда, где обычно меня встречает запах хлеба. Я вижу, что матушка следует за мной. Её плечи дрожат от плача, а слёзы катятся по морщинистым щекам. Мама шумно падает на деревянный пол.

Бросаюсь к ней. Она вытягивает руки вперёд, чтобы задержать меня.

– Он уверен, что только так можно избежать зла, которое нависло над нами, – говорит она. – Князь говорит, что Чернобог может помочь нам, если мы принесём ему жертву. Но как он может помышлять о таком?

– Мы не можем допустить, чтобы кто-то из нас стал жертвой этого безумия, – решительно отвечаю я.

– Именно это меня и пугает, Зоряна. Как мне защитить моих дочерей от этого кошмара? – Матушка вся дрожит.

В сени врывается Милада. Её взгляд полон гнева. За ней следом с волнением входит Веселина. Они обе выглядят напуганными и встревоженными. Слёзы текут по их щекам. Сёстры тут же убегают в комнату и закрывают дверь на засов.

Внутри комнаты царит тишина. Матушка начинает рыдать ещё сильнее. Её слёзы капают на пол, создавая бескрайнюю картину горя. Она безутешно пытается сдержать рыдания, но беспомощность и страх в её голосе сливаются в трогательный хор, напоминая о том, как беспощадна может быть судьба.

Отца нет, и пустота поглощает всё вокруг, усиливая напряжение в воздухе. За дверью в сени раздаётся глухой скрип, но его силуэт так и не появляется. Внутри меня тлеет беспокойство, а тревожные мысли не дают покоя. Матушка обнимает меня. Её руки нежно гладят мои волосы, словно это единственное, что она может сделать, чтобы утешить меня. Я ощущаю её слёзы, падающие на мои плечи, когда она беспомощно плачет в моих объятиях.

– Зоряна, моя доченька, мне так страшно за вас. Я не могу допустить, чтобы одна из вас стала жертвой этого кошмара, – шепчет мама сквозь рыдания.

– Матушка, мы будем бороться. Мы не дадим этому случиться.

– Зоряна… есть способ остаться вам всем в живых! Нужно немедленно сосватать вас. Прямо сейчас, доченька… нужно найти отца…

Матушка взволнованно перебирает мысли в голове, смотря на меня напуганно. Она отступает назад, держась за свои плечи. Её взгляд наполняется решимостью.

– Я не потеряю вас. Слышишь меня?

Она прикасается к моей руке, взяв её в свои ладони, и взгляд её наполнен жаждой поддержки и готовности принять моё решение.

В комнате царила тишина.

– Нам не придется всем поспешно выходить замуж, мама, – сказала я, пытаясь успокоить её. – Наши имена не будут в той чаше. Я обещаю вам. Все будет хорошо.

– Как ты можешь обещать такое, дочка? Разве подвластна тебе судьба – спросила мама, смущенно взглянув на меня.

– Нет, просто я хочу верить в это. Мама, прошу вас, успокойтесь. Мы справимся, – сказала я, стараясь поддержать её.

– Нет! Нет! Нет! Где ваш отец? Нам нужно что-то делать. Бежать! Бежать немедленно! – в отчаянии возгласила мама.

– Сядьте, матушка, – мягко сказала я, усаживая её за веретено.