Ведьма? Психолог!

Ведьма? Психолог!
Анна Гале

Спокойная жизнь психолога Олеси стремительно рушится. Любовник оказывается женат, и его супруга жаждет Олесиной крови. С работы придется уволиться. И в придачу ей грозит большой долг за повреждения чужого автомобиля, к которым Олеся не имеет отношения. Обманутая жена ломится в квартиру, хозяин авто угрожает и требует встречи, любовник не хочет расстаться по-хорошему… Однако утром Олеся просыпается в бревенчатой избушке в лесу Лукоморья в компании говорящего кота, постоянно спящего филина и домового. Хозяйка избушки теперь заменяет Олесю в обычном мире, а здесь поджидает новая напасть. Местный царь Данияр ищет себе супругу – да не какую-нибудь, а опытную ведьму! И теперь Олесе предстоит пройти испытания на роль его невесты, а заодно решить несколько проблем земли Лукоморья.

Анна Гале

Ведьма? Психолог!

Глава первая. Слишком много проблем

Проблемы начались с того, что я, выезжая с парковки гипермаркета, задела чей-то криво стоявший «лексус». Или раньше, когда я начала встречаться с Игорем? А может, когда устроилась работать психологом в обычную школу? Неважно. В этот день все ожидавшие меня неприятности решили проявиться разом. В течение нескольких часов проблемы стремительно наслаивались друг на друга, образуя гигантский торт «Наполеон» из бытовых сложностей. И с каждой ситуацией надо было разбираться как можно скорее.

Начало неприятностей меня не смутило. Я собиралась дождаться хозяина авто и решить вопрос миром. Ничего особо страшного не случилось, у «лексуса» лишь немного помялся номер. Я сидела в машине в ожидании владельца дорогой иномарки, когда мне позвонила директор школы и приказным тоном объявила, что я должна срочно прибыть к ней и дать какие-то объяснения.

– А что случилось? – я с тоской посмотрела на мятый номер чужой машины.

Жаль, что её хозяин не из тех, кто оставляет, на всякий случай, под стеклом номер телефона.

– Это долгий разговор, – от голоса директрисы веяло всеми ветрами Арктики. – По телефону такие вопросы не решают. Дело очень серьёзное, Олеся Андреевна, вы можете лишиться работы.

Ждать хозяина «лексуса» я при таком раскладе, разумеется, не стала. Неизвестно, когда он появится на парковке, не факт, что человек вообще сейчас в магазине, а не ушёл по своим делам. Я быстро нацарапала на листике из своего ежедневника извинения и телефон. Записка осталась под «дворником» машины, а я умчалась выяснять, что такое экстраординарное произошло на работе.

По дороге я терялась в догадках. Ни одной правдоподобной причины для увольнения в голову не приходило – разве что какая-то досадная ошибка, недоразумение, которое нужно будет прояснить. Из школы я вышла часа полтора назад, всё было в порядке. Конфликтов с детьми не возникало, с их родителями разговоры шли в самом доброжелательном тоне. С коллегами у меня чисто рабочие отношения, с большинством учителей я почти не пересекаюсь, только здороваюсь в коридорах. В прогулах меня обвинить нельзя: на работу хожу по расписанию, даже больничный ни разу не брала. Платных консультаций я на работе никому не предлагала. Значит, дело не в конфликтах, не в прогулах, не в вымогательстве. Тогда из-за чего ещё мне так уверенно заявляют о возможном увольнении?

Директриса с видом коршуна поджидала меня за своим столом. Наверное, именно так хищная птица высматривает добычу и прикидывает, как поскорее расправиться с жертвой. Чуть прищуренные глаза, напряжённо вытянутая шея, и взгляд такой, словно начальство собирается меня загипнотизировать.

– Что это такое? – дама ткнула пальцем в исписанную от руки бумагу на своём столе так, будто хотела продырявить её вместе со столешницей.

– Не знаю, – спокойно ответила я. А что на это ещё можно было сказать?

Лицо директрисы пошло пятнами – под цвет мешковатого бордового костюма, брови придвинулись поближе к переносице.

– Ознакомьтесь! – работодатель почти швырнула мне немного мятую бумагу.

Да что ж она так разнервничалась? Я пробежала глазами по диагонали исписанного неровным размашистым почерком листка. Занятный документ! Не думала, что в наше время кто-то ещё может писать такие вещи. Я сморгнула и теперь уже внимательно прочла текст под словом «докладная».

«Уведомляю Вас, что О. А. Крушинова, работающая в Вашей школе психологом, ведёт аморальный образ жизни. О. А. Крушинова соблазняет чужих мужьёв…»

Я хмыкнула. Как я и думала, произошло недоразумение: меня с кем-то перепутали. Ничьих «мужьёв» я не соблазняла. Мужей, впрочем, тоже. Но в целом текст составлен грамотно, уведомительница действовала не под влиянием порыва и примерно представляла, что и как следует писать в официальной бумаге. На месте любого руководителя я выкинула бы эту «докладную» в корзину для мусора и тут же забыла о ней. Может быть, поэтому я никогда не работала на начальственных должностях.

– Вы считаете это смешным? – резко спросила директриса. – Просто возмутительно, что у меня на столе оказывается такое, – она сделала широкий жест в сторону бумаги. – Ваше поведение может спровоцировать скандал, подорвать репутацию школы!

– Что это такое? – спросила я.

Рука всё ещё машинально сжимала докладную, подписанную незнакомой фамилией. Я прикусила губу, чтобы сдержать неуместную улыбку. Забавляла и дурацкая бумага, и реакция начальства на написанный кем-то бред.

– Это сигнал на место работы, – директриса тяжело поднялась и принялась ходить по кабинету. – Полтора часа назад сюда явились несколько женщин. Они устроили страшный скандал, кричали, грубо выражались и требовали встречи с вами. Сказали, что вы слишком близко общаетесь с мужем одной из них.

Ситуация с нелепыми обвинениями начинала меня раздражать. Даже если бы у меня был женатый любовник – это совершенно не касается моей работы.

– Я встречаюсь только с одним мужчиной, – сухо вступила я в паузе. – И это моё дело, я не обязана отчитываться в своей личной жизни.

– Это уже не личная, а публичная жизнь! – с пафосом заявила дама. – Вы позорите наше учебное заведение! Что скажут родители учеников, если узнают о вашей связи? А если о ваших похождениях услышат дети?!

Я недоверчиво взглянула на директрису. В каком веке она живёт? Никого давно уже не интересуют внебрачные отношения!

– Имя «Игорь Корнеев» вам знакомо? – дама потрясла угрожающим перстом почти у моего носа.

Я отодвинулась, с трудом подавив желание перехватить её руку. Значит, не ошибка. Ситуация складывалась очень неприятная. С Игорем я встречалась два года – необременительные отношения без обязательств, как это называют. Я, конечно, подозревала, что я у него не одна. Корнеев на десять лет моложе меня, такие связи редко бывают серьёзными и долговечными. Мы изначально договорились, что никто никому ничего не должен, мы всего лишь приятно проводим время вместе. Я и не ждала большего, но Игорь мог хотя бы предупредить, что женился.

– Знакомо, – после короткой паузы признала я.

– Вы же взрослая женщина! – голос директрисы взвился на несколько тонов выше. – Некоторые в сорок лет уже внукам пинетки вяжут, а вы любовника завели! Его жена скандалит в школе, в моём кабинете. А если завтра кто-нибудь выложит запись скандала в интернет? Это же пятно на наше учебное заведение!

Я задумчиво наблюдала за разъярённой дамой. С любовником я, конечно, вопрос решу, причём кардинально. Проблемы с ревнивой супругой Игоря мне абсолютно не нужны. Сейчас дело в другом. Стоит ли оставаться на работе, на которой от меня могут требовать отчёта в личной жизни, особенно если требуют в такой форме, комментируя мой возраст и выбор партнёра? Я вполне могу найти другое место – не в учебном заведении – или открыть частный кабинет. Я давно подумывала оформить ИП и давать психологические консультации. Может, отработать оставшийся до летнего отпуска месяц, а к началу учебного года написать заявление об уходе?

– Ни мужа, ни детей нет, так ведите себя достойно! – всё больше распалялась директриса, переходя в высокие регистры. – Я даже извинений от вас пока не услышала!

Решение было принято: на этой работе я не останусь. К осени заявление об увольнении ляжет на стол, на котором сейчас валяется сигнал на место работы о моём аморальном поведении.

– Извинений за что? – спокойно уточнила я.

– Вы связались с женатым человеком, его жена с подругами устраивает скандал, позорит наше учебное заведение… – снова завела директриса.

– Вера Карловна, я только что от вас узнала, что Игорь женат, – перебила я. – У его жены даже фамилия другая.

– Вот подлец, а? – как я и ожидала, праведный гнев директрисы тут же переключился на Игоря. – Ещё и жениться вам небось обещал. Поразвелось бабников! В наше время такого безобразия не было. И ведь жена хорошенькая, молодая. Что ему только надо?

Я молча кивала. Не объяснять же строго воспитанной даме, что именно от меня надо было Игорю. Через пару минут пыл Веры Карловны почти угас, и она заговорила более-менее спокойно:

– Олеся Андреевна, надеюсь, вы с ним расстанетесь в самом ближайшем будущем. Я буду вынуждена вас уволить если жена этого подлеца продолжит рассказывать здесь, что вы уводите чужих мужей…

– Мужьёв, – не удержалась я. – Я постараюсь поскорее решить этот вопрос. Но чтобы не позорить учебное заведение, готова в любой момент написать заявление об уходе.

Домой я приехала в самых растрёпанных чувствах. Периодически я набирала номер Игоря, но его телефон то молчал, то отзывался безэмоциональным женским голосом: «Телефон абонента выключен или находится…». Хотела бы я знать, где находится недоступный абонент! Не люблю требовать объяснений и выяснять отношения, но разговор назревал серьёзный.

Ничего не подозревающий Игорь перезвонил, когда я наскоро ужинала яичницей и салатиком. Я тут же выложила всё, что думала о ситуации.

– Олесь, зай, ну откуда я мог знать? – замямлил он. – Я Наде ничего о тебе не говорил, я же не сумасшедший. Может, она в мой телефон заглянула?

Я выругалась, вспомнив горячие эсэмэски, которыми мы с Игорем периодически обменивались. Если ревнивая супруга прочла хотя бы одну, то понятно, почему она жаждет моей крови.

– Разве у тебя телефон не запаролен? – раздражённо спросила я.

– Если запаролю – это наведёт Надю на подозрение, – на полном серьёзе ответил Игорь.

У некоторых людей своя логика. Это было бы их дело и их проблемы, если бы их особый тип мышления не создавал трудностей окружающим.

– Мог бы предупредить, что женился, – сухо произнесла я. – Когда хоть свадьба была?