Ли и Вера в Навийском царстве

– Вот не люблю я эти все клише: злой, добрый, хороший, плохой – да как это вообще можно делить мир на такие крайности? Вот можно же просто быть! Ни злым, ни добрым, а просто собой! С разными чертами и особенностями! Вот ты, например, кстати, как тебя зовут?

– Ли, – пролепетала девочка.

– Так вот, Ли, у тебя бывало когда-нибудь, что ты делала что-то хорошее?

– Я всегда стараюсь делать что-то хорошее, – нерешительно ответила Ли, пытаясь понять, куда он ведёт.

– То есть ты себя считаешь добрым и хорошим человеком?

– Думаю, да.

– А вот если, ну, чисто гипотетически, миру будет угрожать опасность и тебе, к примеру, придётся эту «опасность» устранить, скажем, физически, то есть, применив силу, как ты поступишь? – Кащей так хитро и вкрадчиво посмотрел в глаза Ли, высоко задрав свои светлые брови, что у той сразу же стали появляться угрызения совести за самой ей непонятное что-то.

– То есть если я применю силу к кому-то плохому, то спасу мир? – пыталась понять куда клонит Кащей Ли.

– Да! Скажем, убьёшь врага! Поступишь в целом плохо, но для всеобщего блага! – и Кащей взмахнул неизвестно откуда взявшимся у него мечом, вскочив в атакующую позу.

– Ну, если от этого зависит судьба целого мира… – всё никак не решалась ответить девочка.

– Ага! Так я и думал! – Кащей ликующе направил меч на Ли, – Значит ли это, что ты злодей? – Кащей ещё въедливее всмотрелся в глаза Ли, которые тут же прыснули слезами.

– Так, только не реветь! – и по очередному щелчку Ли остановилась в самом начале своего совестливого плача, – Вот так и со мной. Я – властитель Нави. Утверждать, что Навь – это радужное место с зайчиками и единорогами, я не стану, тем более, что это в действительности не так. Навь – пристанище тёмных духов, потомков Велеса, и Сил, которым нету места в человеческом мире. Но значит ли это, что я злой? Не думаю. Ведь я не врежу никому! Наоборот, я подчиняю все эти Силы неким правилам и оберегаю от них человеков, чтобы те могли вот так вот спокойно спать по ночам! Но значит ли это что я добрый? Нет, я гораздо многограннее! – и Кащей так гордо выпятил грудь, что Ли сочла его ещё более чудным, чем в самом начале их знакомства.

– А зачем же властитель Нави пришёл к нам? – Ли подозрительно прищурилась.

– О, сразу к делу! Мне нравится, – одобрил словоохотливый гость, расхаживая по комнате – А дело это долгое и трудное и так просто не объяснишь… – Кащей почесал подбородок и продолжил, – Скажем так, здесь, именно в этой комнате есть две девочки, которые способны помочь мне одолеть одну очень могущественную угрозу. И ты одна из них, а вторая…. – и Кащей заметался пальцем между спящими детьми, совершенно не понимая кто из них кто.

– Здесь моя сестрёнка Вера…А та, над кем Вы только что… ммм… сидели – Нина.

– Тоже родственница? – невзначай осведомился Кащей, на что получил отрицательное мотание шокированной головы, – а остальные? – и снова получив отрицательный ответ, Кащей резюмировал, – ну и славненько! А у этой Веры очень крепкий сон, смотри, даже не просыпается! – и Кащей подёргал её за выглядывающую из-под одеяла ногу.

– Кажется, я поняла. Вас послала Татяныванна? – вдруг осенило Ли.

– Кт.. Кто?! Кто такая эта Ванна? – оторопел Кащей.

– Татяныванна, наш воспитатель, – пояснила Ли.

– О, Дасуний судья! Да как тебе такое в голову пришло?! Чтобы меня, Кащея, потомка Рода, могущественнейшего из Богов, послала воспитатель детдома глуши в какой-то там Яви?! Никто меня не посылал! И никто не может меня никуда посылать! Это я могу кого-нибудь куда-нибудь послать! Например, эту вашу Ванну, куда-нибудь, на Навье болото! Анчуток ловить! Хаха! Хотя это скорее они её заловят! – Кащей залился недолгим смехом и уставился в окно. Хоть смех был и коротким, но таким громким, что Вера всё-таки начала просыпаться. Как следует натерев глаза кулачками, девочка обнаружила престранную картину: Ли, совершенно спокойно сидящая на кровати и незнакомец в крайне необычном одеянии, а его шляпа была такой нелепой, что Вера не смогла не усмехнуться.

– Кто это, Ли? – подавив смешок, тихо осведомилась Вера, подсаживаясь к сестре как можно ближе.

– Это Кащей, – сама себе не веря, ответила также тихо Ли.

– Сумасшедший? – прошептала Вера почему-то до сих пор не осознававшей этого очевидного факта Ли.

– Да как ты смеешь! – гневно выкрикнул Кащей.

– Извините, конечно, но Вы так странно одеты! Даже как-то смешно, – робко возразила Вера, неумело скрывая улыбку.

– Что? Почему странно? Разве человеки так не одеваются? – обеспокоился таинственный гость, на что обе девочки отрицательно помотали головами, – Ну, а шляпа?!

– Шляпа особенно смешная, – уже увереннее умозаключила Вера.

– Разве шляпы нынче не в моде?! Ах, какая жалость! Вот что-что, а шляпы всегда должны быть в моде! Какой прекрасный аксессуар – широкополая шляпа с украшательством! – и Кащей состряпал такое трогательное лицо, что девочки, уже ничего не страшась, засмеялись.

– Ну, хорошо, допустим, шляпа Вам очень идёт. Но разве Кащей не злой старый колдун? – не унималась Вера.

– Опять двадцать пять! Я не колдун. Я– Бог, Царь Нави, некромант. Но старый?! Правьи Боги! Три тысячи лет – это не старость. Может и есть смысл заскочить к этим братьям-жуликам… – Кащей развёл руками и снова глубокомысленно посмотрел в окно, после чего выдал презрительное «Тьфу».

– Бог? Тот самый Бог? – Вера подозрительно прищурилась.

– Ну, один из Богов. Это не суть!

– Но, простите, если вы Бог, Царь, Правитель… Нави и некромант, то что вы тут делаете?

– Допустим, мне нужна ваша помощь, – неохотно повторил Кащей.

– Но чем Вам, такому могущественному Богу могут помочь две маленькие девочки? Вам аж целых три тысячи лет! А нам всего десять и двенадцать, – искренне недоумевала Вера.

– И зачем я её разбудил?! – посетовал Кащей, – Вот, посыпались вопросы! Эдак мы и к утру отсюда не выберемся. А нам нужно торопиться, – уже спокойно пояснил Кащей. Из маленького переднего кармана своей замысловатой куртки он достал огромный прозрачный посох, завораживающе отливавший рубиновым цветом. Кащей поднял его над головой и приказал: «Ты станешь птицей, чьё крыло накроет тенью целый город». И посох в мгновение ока превратился в огромного чёрного ворона, на которого он лихо запрыгнул, поторопив девочек: «Живо!».

Посетитель подал руку Ли и та, уверенная, что ей это снится, а оттого покорная, залезла на ворона и втащила на него Веру, которая в этот момент решила, что всё-таки это не гость сумасшедший, а она сама.

Они вылетели сквозь окно, разбив его вдребезги. Вера, сидящая сзади, тут же обернулась и обнаружила окно целым и невредимым. Не дав Вере толком поразиться этой странности, ворон взмыл так быстро и высоко над землёй, что у девочек замерли сердца от красивейших пейзажей, им открывавшимся.

Они пролетали над их городом: сзади остался детдом, со спящими на своих кроватках детях, за ним больница с белой часовней и высоченным золочёным шпилем, кирпичная школа, яркие магазины, дома разных мастей, с кое-где горящими окнами и машины, отдающие жёлтым светом своих фар. Огни пролетали под ногами, мелькая и исчезая. Птица неслась всё дальше и дальше, в какие-то густые, тёмные, просто фантастические леса, размером с океан. От свежего воздуха у Ли кружилась голова и она периодически закрывала глаза. Вера же всё это время с восторгом смотрела вниз не отрываясь. Вот уже несколько минут они летели над лесом, а он всё не кончался. Вера смотрела внимательно и видела, как лес всё сгущался, и птица ускорялась, пока, наконец, не достигла скорости, при которой уже не видно было ничего. Неожиданно ворон камнем бросился вниз и, резко затормозив прямо перед землёй, спустил кричащих от ужаса пассажирок. Ли и Вера осмотрелись: вокруг было черно. Ли овладело негодование, она собиралась возмутиться о происходящем, как вдруг птица молниеносно превратилась обратно в посох и грузно упала на землю. Вера, прекрасно понимая, что у них трудная ситуация, которая требует от неё отчаянных действий – подбежала к посоху и попыталась его поднять, но он как будто пригвоздился к земле, тогда она сделала усилие обеими руками, но посох, казалось, весил не меньше тонны. Новый знакомый с хохотом подошёл к ней и поднял руку, в которую посох немедленно влетел с такой лёгкостью, словно весил не больше пёрышка.

– Это моя вещь, не твоя! Чу-жа-я. А чужие вещи брать не хорошо. И чему вас только учили? Никаких манер!

Он воздел посох вверх и деревья расступились. На открывшейся полянке показался небольшой деревянный дом. Изба закряхтела и стала неспешно вставать на свои большие ноги – стволы вековых деревьев с большими живыми корнями, которые были похожи на когтистые пальцы куриной лапы.

У обеих девочек открылись рты от изумления, на что Кащей с прискорбием заметил, – «Ну, если ЭТО вас удивляет!..».

Девочки поплелись за новым удивительным знакомым, абсолютно не понимая, что происходит. Ли бровями говорила что-то вроде «С ума сойти, ты видела то же, что и я?», а Вера, вытаращив и покосив немного глазами отвечала: «Да, сама в шоке!». Дверь самопроизвольно открылась, как бы приглашая их войти. И под тихий скрип половиц под ногами, девочки нерешительно проследовали за Кащеем внутрь избы.

– Входыти, входыти, мои дорогие! – прошепелявил беззубый старушечий рот, расползаясь в бесформенной улыбке, – милошти прощим в печь!

При этих словах белёная печь вспыхнула жарким пламенем и широко разинула свой рот. Прямо перед печью стояла толстая старуха с редкими седыми волосёнками и с огромной чёрной бородавкой на носу. Поверх голубого хлопкового халата в цветочек был повязан серый длинный фартук с оборванными краями, больше напоминавший половую тряпку. Бабка была до того стара, толста и неказиста, что опиралась на клюку, больше походившую на змею, застывшую в какой-то неестественной для змей вертикальной позе – прямая как палка, она держалась на кончике своего хвоста и разинула пасть прямо под кривой ладонью старухи.

– О нет! Избушка на курьих ножках! Баба Яга! – догадалась Вера, сложив два плюс два. Ли же, недолго думая, схватила Веру за руку и потащила рывком к двери, надеясь выбраться наружу, но входная дверь с силой захлопнулась прямо перед её носом. Внезапно земля ушла из-под ног и сестры оказались как будто бы в воздухе. Посмотрев вниз, они увидели, что летят на ножном коврике, на котором они оказались у входа. Он был крайне неустойчив и маловат для двоих пассажиров, к тому же, слишком тонким – его края то и дело струились на воздушных волнах. Ли с Верой были так напуганы происходившим, что уже даже не знали, чего страшиться сильнее – того, что они могут рухнуть с волшебного коврика и волшебно целиком переломаться или оказаться заживо зажаренными в печи злой Бабы Яги, как во всех этих страшных сказках, что рассказывала им Татяныванна.

– Бу! – пугнула девочек вдогонку Яга и громко расхохоталась.

Всего мгновение и коврик с силой выгнулся и пнул вопящих от ужаса сестёр прямо в разинутую огненную пасть белёной печи.

Чёрный волхв

Печь пару раз пережевала, сморщила рот, немного помусолила и, надув щеки, сделала хороший плевок. Девочки выкатились на пол и ударились друг о друга.