Покорись, Ведьма, или Тёмный изволил влюбиться!

– Да. А ты? – придерживая травы осторожно ступала по опасному участку тропинки. Здесь был небольшой обрыв, поэтому стоило повнимательнее его проходить. Хватило одного раза, когда туда свалилась и потом более часа вытаскивала ветки и лесной мусор из светлой копны волос, достававших чуть ли не до поясницы. Поэтому провозилась я долго.

– Тоже. А где Бел и Гор?

Не успела я ответить, как справа раздался грозный рык. Мы вместе с Храмовником моментально посмотрели в ту сторону и увидели, как из заросших хмелем кустов выходят два огромных смоляно-чёрных волка. Глаза сверкали алым, в их глубине клубилась магия. Они оба смотрели на нас.

Яр гулко сглотнул, а я…

– Мальчики, вы уже поохотились? – мои фамильяры оскалились и не сводили взгляда с Храмовника.

Они помнили наши стычки с Яром и не собирались так быстро прощать его за свою хозяйку. Хоть я и считала, что это лишнее и пять лет довольно большой срок, чтобы уже и забыть о прошлом, но вот волки со мной были не согласны. При каждом удобном случае любили порычать или даже припугнуть Храмовника. А бедному Яру всегда было неспокойно рядом с ними. Хм… нет. В боях с нечистью он полностью доверял моим фамильярам, только в остальное время опасался, что всё таки кто-то из них его всё же укусит.

– Ну прекращайте уже, – недовольно буркнула я, и оба волка перестали представлять, как будут обгладывать косточки одного святоши и помчали вперёд по дорожке.

– Когда ты их уже воспитаешь, Власта? – вздохнул Храмовник, поправляя ворот своей рубашки.

– Они очень даже воспитанные. Просто к тебе по особенному относятся, – лучезарно улыбнулась ему.

– Да, конечно, – буркнул молодой мужчина и провёл рукой по своим тёмным волосам, взлохмачивая их. – Я там тебе занёс молока свежего. Оставил на крылечке в теньке.

– О, спасибо, – обрадовалась я. – Может позавтракать зайдёшь? У меня будет каша с лесными ягодами.

– Не откажусь, – просветлел лицом Храмовник.

Через двадцать минут мы вышли к деревне, которая уже полностью проснулась и загудела множеством голосов. Все суетились, занимались делами, и это неким образом бодрило меня. Я хоть и любила время, когда большая часть жильцов Васильков спала, но когда они вот так роятся, словно работящие пчёлки, то и сама начинала чувствовать приток сил.

– Властислава, доброго утречка, – поприветствовал меня сухощавый старичок, что жил на соседней улице. – А когда ты лавку-то свою откроешь, милая?

– Всеволод, как и всегда, через два часа, – старик явно не хотел ждать и прошёл с нами к моей калитке. Он только с виду был безобидным и хрупким старцем, а на самом деле тот ещё жук.

– Эх, – горестно вздохнул он, опуская руку на забор. – К этому времени ко мне друг должен приехать из Камышовки. Может ты продашь мне настойку сейчас, Властиславушка?

Я хмыкнула и с подозрением посмотрела на старика. У него вечно кто-то приезжает или дела срочные какие, а на самом деле ему просто не хочется подстраиваться под работу лавок и рынка. Просыпается Всеволод рано, делает свои дела и донимает всех торговцев, а затем идёт домой, ест и заваливается спать до обеда. Любит он дневной сон. Или уходит на рыбалку на весь день, пока его жена хлопочет по дому.

– А что вы хотели? – спросила его, уже понимая, что, даже зная какой он пройдоха, не смогу отказать старику.

– Эм… можно наедине пожалуюсь на свой недуг тебе? – покосившись на ожидающего меня Храмовника, прошептал дедуля.

– Яр, заходи пока, – попросила я и святоша непонимающе посмотрел на Всеволода, но спорить не стал и, открыв калитку, прошёл во двор.

– Так и что требуется? – начала я, придерживая срезанные поутру травы.

– Как бы тебе сказать… Властиславушка, – замялся старик, сбрасывая с себя вид уставшего от жизни человека. Он расправил плечи и словно весь как-то неуловимо преобразился. Выглядеть моложе будто стал. – Мне надо такое средство, которое помогает мужской силе. Чтобы жену порадовать ночью.

– Кому надо? – опешила я, рассматривая дедулю лет эдак семидесяти.

– Как кому? Мне надо! – заявил он, выпячивая грудь, этакий грач.

Меня словно обухом по голове ударили. Такие картины перед внутренним взором начали вырисовываться с главным героем в лице Всеволода, что я воздухом поперхнулась и замотала головой, прогоняя ну, просто таки, ужасные видения.

– Властиславушка, с тобой всё хорошо? – забеспокоился старик.

– Эм… нет. А вы ничего не перепутали? Вам точно такое средство надо? Не для суставов или сердца, а для… – я выразительно округлила глаза, на что старик хрипловато рассмеялся.

– Вот вы молодые когда до нашего возраста доживёте, то поймёте, что возраст не помеха, пока силы есть.

Всё! Это был апогей безумия. Я даже ничего больше сказать не могла, боясь ненароком обидеть дедулю. Прошла во внутрь двора, а он бодро шагал за мной.

Я попросила подождать Всеволода у крылечек, а сама отправилась в кладовку за соответствующим запросу зельем. Также без слов вынесла тёмный флакон, приняла монету в оплату и проводила взглядом посчастливившего старца. Даже когда он покинул мой двор и закрыл за собой калитку, я всё равно продолжала стоять и смотреть на удаляющуюся фигуру резко помолодевшего старика.

Только когда вдоль моего забора прошла Клавдия с бочонком квашеной капусты, которую она продавала на рынке, и кивнула мне головой в знак приветствия, я опомнилась. Кивнула в ответ и хмыкнув зашла в дом.

А там меня встретил громогласный хохот Храмовника. Он даже покраснел от заливистого смеха и уже чуть ли не плакал.

Я поняла, что Яр всё понял. Не знаю каким образом, но понял, и сейчас едва со стула не упал от своего лошадиного хохота. Этому святоше бы устыдиться так реагировать на… желания старика, необычные для его возраста. Всё же Храмовник, а не забулдыга в придорожной таверне. Но Яра его положение нисколько не останавливало.

– Это… это… – молодой мужчина едва ли не захлёбывался смехом. – Это лучшее утро за последний месяц.

Я вспомнила, что было месяц назад и не смогла сдержать улыбки. Точно также по утру у калитки меня поджидала Зинаида. Женщина выглядела встревоженной, даже испуганной, и постоянно вытирала лоб белоснежным платком. Я как только её увидела в таком состоянии, поняла, что случилось. Предыдущим вечером она приходила ко мне в лавку за желчной настойкой от укуса болотной змеи. Эти гадюки не особо ядовитые, лишь вызывают слабость у пострадавшего, да в худшем случае длительную тошноту и температуру. Я тогда несколько раз уточняла, были ли у этой змеи жёлтые полоски у головы или нет, ведь настойки от яда этих гадюк разные. Зинаида уверяла, что не было. Её муж точно описал ползающую тварь, и она была уверена. На мои опасения о последствиях неправильного лечения она отмахивалась и даже обиделась, мол, разве она такая плохая жена, что не может запомнить, какая змея укусила её супруга?

Как следствие, она оказалась не очень внимательной женой, раз у мужа поутру вылезли на… мягком месте красные опухшие пятна. Бедняга ещё дня три не мог сидеть.

– Знаешь, Власта, я просто диву даюсь от того, какие же у нас в деревне люди интересные. Не заскучаешь. Но Всеволод, конечно, всех переплюнул. То-то его жена всё время такая довольная ходит. А этой милой старушке шестой десяток ведь. Да и детей у них больно много. Но теперь понятно почему. Может и не зря говорят, что ещё у нескольких старушек дети так на этого племенного жеребца похожи, – и святоша, одно только название от такого чина осталось, заржал, как соседский конь.

– Прекращай уже, Яр. А то подавишься, а мне потом тебя откачивать, – сдерживая собственный смех, проворчала на Храмовника.

– Ой, прямо таки откачивать, – отмахнулся тот. – Ах, ладно. Пора завтракать. Ты пока там старцу чудо-зелье для… кхм… его весёлой старости продавала, я уже поставил варить кашу.

– Так за ней следить надо! – воскликнула я и выбежала на задний двор через запасной выход из дома.

Яр поспешил за мной, но его от утренних избиений спасло то, что каша не успела “убежать” из горшка.

Летняя печь, скрытая под большим деревянным навесом, из которого торчала высокая труба, никогда ещё не подводила меня за всё время пользования. Ни одно блюдо не “сбежало” или не подгорело. Она, словно волшебная, всегда доводила приготовление до идеального состояния. Вот и сегодня мы с Яром всего через пятнадцать минут уже сидели за столом, наслаждаясь завтраком.

Свежие лесные ягоды напитали соком кашу, и та просто таяла во рту. Кислинку перебивала сладость мёда, но не полностью, оставляя резонанс, от которого было ещё вкуснее.

– Ты так и не рассказала, как прошёл ритуал с загадыванием желания? – дожёвывая завтрак, спросил Храмовник.

Да, я не рассказала ему и не знаю стоит ли? У нас в мире испокон веков проходила традиционная неделя желаний, когда каждый, кто чист душой и сердцем, мог загадать своё заветное желание. И если его помыслы благородны, а ему самому на самом деле это нужно, то магия помогала воплотить это в жизнь. В каждом городе и в каждой деревне были свои ритуалы на эту неделю. У нас же жители всегда любили этот праздник и готовились к нему основательно. Украшали дорожку от Васильков к реке, на берегу которой стояли лавочки, утопающие в цветах. С берега к воде вели мостки, также не обделённые украшениями, а главное свечами, которые и использовались в ритуале.

Так и я в последний день недели желаний пришла на берег, села на мосток, опустила ноги в реку, зажгла свечу и… хотела попросить больше силы и магии, чтобы могла лучше защищать зачарованный лес и жителей моей деревни, но мои фамильяры не позволили этого сделать. Извели своими стенаниями, что мне нужен достойный мужчина и семья. Я не особо сейчас жаждала любви. Некогда было. Работы просто тьма. Ещё и если учесть всех тех, кто пытался добиться моей благосклонности, то вообще всякое желание отбилось.

С самой Академии магии, в которую всех девочек с Ведьминским даром забирали в десять лет, на старших курсах на меня начали обращать внимание парни. Особенно с боевых факультетов. Но они мне мешали, во-первых, учиться, а во-вторых, уж как-то не сложилось. Единственный кто мне понравился и как-то задел моё сердце, оказался напыщенным петухом. Он желал подчинить меня. Всё должно было идти по его указке. Но где это видано, чтобы Ведьма была покорной и смиренной овцой? Все Ведьмы свободолюбивые и никто не может этого изменить.

Но… любви всё же порой хотелось. Наверное поэтому я и поддалась уговорам волков.

– Я загадала доброго, понимающего мужчину. Чтобы он поддерживал меня и был опорой. Чтобы всё было взаимно, – всё же осмелилась поведать о произошедшем Яру. – Когда сняла цветочный венок с головы, наколдовала дно и поставила туда горящую свечу, всё было хорошо. А вот стоило тому венку только отплыть немного, как в ритуал просто ворвалась чужая магия. Пламя свечи пыхнуло зелёным и собралось грозовой тучей над плывущим венком.

– Что это значит? – забеспокоился Храмовник, забывая о еде. Он весь напрягся, выпрямился, словно был готов вот сейчас кинутся в бой.