Наследник для Шаха

Неприятные думы нарушает последняя из запозднившихся сотрудниц дневной смены. Седа машет мне рукой напоследок, улыбаюсь в ответ.

Остаюсь одна. Чашка с чаем незаметно пустеет, а я облокачиваюсь о стол, опираюсь подбородком о ладонь. Кажется, что прикрываю глаза буквально на секундочку, передохнуть, но не замечаю, как совершаю ошибку и проваливаюсь в сон.

Рука падает на стол, и я внезапно подрываюсь на месте, вскакиваю, ищу мобильник.

– Черт, черт, черт!

Задеваю ногой стул, он грохается на пол, поднимаю. В служебной темно, хоть глаз выколи, верчусь как юла и, наконец, нахожу телефон, ужасаюсь, так как часы показывают двенадцать ноль пять.

– Опоздала!

Выбегаю из служебной комнаты и лечу к лифтам, жму вызов, везет и створки сразу же распахиваются и я выбираю нужный этаж. В принципе, бояться особо нечего, но вход в лоундж по пропускам и если Зуева захочет, она может оштрафовать меня за опоздание, если будет проверять, конечно, когда именно по времени я приступила к исполнению своих обязанностей.

Слишком много “если”…

– Все будет хорошо, – убеждаю себя и опять тыкаю по кнопке, кажется, что лифт тормозит, или у меня нервы сдают. Наконец, створки распахиваются, цепляю тележку со всем необходимым инвентарем.

Быстро прохожу по безлюдному коридору. Свет здесь приглушен, в огромном вестибюле играет цветомузыка, а одна стена полностью прозрачная и демонстрирует вид на город. Я бы постояла и повосхищалась пейзажем, но времени нет.

Часы работы персонала ранжированы так, что мы не должны пересечься с гостями. Нужный ВИП-лоундж находится в самом центре коридора.

Черная дверь покрыта стильным стеклом в линиях и ромбообразных узорах, она светится изнутри. То ли там сложная система, то ли это отблеск особого свечения на потолке. Было бы время, непременно изучила бы. Но его нет.

Почти бегу к нужному лоунджу и прикладываю ключ-карту, вхожу, на мгновение замираю. Сердце выскакивает из груди, пучок растрепался, и непокорные влажноватые прядки выпали, облепили лицо.

О том, в каком именно состоянии мое короткое платье, я стараюсь не думать. Просто одергиваю подол и немного расслабляюсь. Ключ-карта активировала дверь, я внутри и могу приступить к работе.

Резко разворачиваюсь, чтобы вставить прямоугольник в специальную нишу для активации внутреннего освещения, но замираю.

Полная темнота позволяет заметить в огромном окне во всю стену нереально большую полную луну, которая ласкает своим серебристым светом скульптуры котов, что стоят по углам.

Желтая красавица кажется, что зависла прямо передо мной, даже приглядываться не нужно, чтобы заметить кратеры, которые мне напоминают лицо. Словно кто-то в удивлении подглядывает.

Я позволяю себе полюбоваться видами лишь мгновения и уже в следующую секунду поворачиваюсь, активирую свет в помещении, который оказывается неожиданно не ярким, а приглушенным, расслабляющим.

Прохожу дальше в лоундж, предназначенный Шахову, от окружающей роскоши у меня голова идет кругом.

На потолке люстра из хрусталя, по углам позолоченные трюмо… скульптуры все тех же котов оказываются вообще золотыми с глазами-изумрудами.

– Живут же люди…

Это еще только один лоундж, в котором остановится ВИП-гость, а как же выглядит жилище человека, который во всем выбирает самое дорогое и лучшее, а то, что это лучшие апартаменты «Элита», я почему-то не сомневаюсь.

Я ошалело рассматриваю интерьер, подмечаю шелковый диван. Полосатый. Черные полоски чередуются с золотыми.

Опять-таки мне кажется, что здесь все выполнено из огромного куска золота, который расплавили и использовали в интерьере, оформив в дорогой металл все, что только можно.

– Действительно шахские покои…

Интересная фамилия у мужчины. Звучная. Королевская, что ли, и этот лоундж по-королевски роскошен. Я бы сказала, излишне кричащий о богатстве и могуществе человека, способного потянуть оплату…

Лоундж Шахова огромен. Помещение разбито на несколько зон, есть пара дверей, ведущих в смежные комнаты. Наконец, приступаю к работе.

Ударом ступни активирую нужную кнопочку пылесоса, пока махина шумит, напеваю незатейливую песенку, прикидывая в уме, что ночная смена куда легче дневной. По большому счету мне здесь и убирать особо нечего, все блестит чистотой, начиная с белоснежной уборной с золотыми вставками в виде кранов и ручек биде.

Я ожидала увидеть здесь золотой унитаз, чего уж мелочиться, раз статуи золотых котов не поленились поставить, но, видимо, дизайнеры все же решили окончательно не сходить с ума и обошлись обычным фарфоровым другом. Сияющим чистотой.

Проверяю наличие разных тюбиков в ванной. Что-то незримо царапает сознание, будто звоночек подтренькивает, не так тут что-то.

Я никогда не была на этаже ВИПов, не знаю, как и что должно быть, но внутренний голос подсказывает, что такая обескураживающая расточительность руководства неоправданна.

Здесь все дорогое, элитное, уникальное.

Отличное от всего, что видела прежде даже на нижних этажах «Элита».

Гоню неприятные мысли прочь и продолжаю работать. Опять врубаю пылесос. Контраст мира бедных и богатых слишком очевиден в стенах «Элита».

Я тут вкалываю с утра до ночи в две смены, пытаюсь наскрести на операцию родному человеку, а для кого-то эти деньги всего лишь средний чек в заведении этого уровня.

Несправедливость остро чувствуется, когда ты в нужде, и я сжимаю зубы, гоню неприятные мысли прочь. Уже утром я выбью аванс у Зуевой и смогу помочь семье.

Только вот я слишком расслабляюсь, потому что в следующую секунду подпрыгиваю, когда ощущаю крепкую огненную ладонь на своем локте.

Вскрикиваю, разворачиваюсь и делаю шаг в сторону, чуть не падаю, и если бы не хватка незнакомца, пришлось бы грохнуться, запнувшись о пылесос.

Застываю, встретившись взглядом с ореховыми омутами. Карие глаза напротив с длиннющими черными ресницами впиваются в меня.

Широкие резкие смоляные брови сходятся на переносице. Мужчина, который продолжает держать меня за локоть, невероятно красив и в его лице проскальзывает нечто смутно знакомое, будто я его знаю.

Не в жизни, нет. С такими экземплярами если и пересечься, то запомнишь на всю жизнь, а словно я уже видела его лицо по телевизору или в журнале.

Я буквально теряю дар речи. Язык прирастает к небу и мне бы отдалиться, извиниться, сделать хоть что-нибудь, но меня буквально парализует.

Я просто во все глаза смотрю на мощного мужчину, смуглого, явно кавказских кровей, с невероятным хищным разрезом миндалевидных глаз.

– Оригинально…

Проговаривает, чуть растягивая пухлые губы в легком подобии улыбки, улавливаю акцент слабый, но все же он есть и слышен в излишне грубой и рычащей букве “р”.

– Смотрю, ты подходишь к делу крайне обстоятельно.

Не понимаю, о чем говорит мужчина, он чуть наклоняется, а я жмурюсь, только меня не трогают, шум стихает, открываю глаза, поняв, что незнакомец выключил пылесос.

Мотаю головой и проговариваю запоздало:

– Простите, вы рано, но я уже закончила.

Киваю утвердительно и все же не могу оторвать глаз от лица Шахова Аслана Шамилевича. То, что передо мной ВИП-гость и хозяин лоунджа, я не сомневаюсь ни секунды.