Князь Тишины

ГЛАВА 6

(продолжение)

Дети Локи

Всех убью, один останусь!

    М. Успенский. Там, где нас нет

Я спустилась по ступенькам вниз, осторожно заглянула внутрь. Подвал подвалом, темный, вдалеке едва теплится желтоватая лампочка, несет гнилой сыростью и, что нетипично, холодом – почти морозом.

– Иди, иди, – буркнул за спиной «привратник». – Время пошло.

«Тут еще и отсчет времени!» – тоскливо подумала я, шагая вперед. Дверь сзади глухо бухнула. В ту же секунду подвал исчез. Куда ни глянь – со всех сторон с шелестом и бульканьем идет проливной дождь.

«Хоть бы предупредили, – поежилась я. – Зонтик бы взяла».

Иллюзия или нет, а через полминуты я была уже насквозь мокрая и порядком замерзла. Я медленно шла сквозь дождь, оглядываясь по сторонам. Сверху, непонятно откуда, светил слабый желтый огонь, время от времен мерцая и затухая, как луна, на которую набегают рваные облака. Запрокинув голову и высунув язык, я обнаружила, что дождь еще и соленый. Впридачу то слева, то справа налетал холодный ветер.

Я шла вперед уже минут десять, но чудовищ все не было. Начало знобить – не то от страха, не то от холода. Неожиданно дождь усилился, как будто душ включили на полную мощность. Струи хлестали сверху с такой силой, что стало больно голове и плечам. Я, сжав зубы, сделала еще шаг вперед и оказалась словно внутри водопада. С криком «Черт!» я отшатнулась, вернувшись на исходную позицию. Удивительно – там дождь лил слабее. «Ага! – обрадовалась я. – Подсказка!»

Несколько минут хаотических метаний дали интересную картину. Дождь образовывал как бы коридоры, в центре которых едва накрапывал, а ближе к стенам превращался в совершенно невыносимый ливень. Это был водяной лабиринт, невидимый, зато ощутимый.

Довольная собой – первая тайна разгадана – я нашла середину коридора и пошла вперед в облаке мороси на поиск новых подсказок. «Должно быть, это обычный подвал, – размышляла я. – Только закамуфлированный. Типа комнаты страха. Ничего особенного. Ну, где же обещанные монстры?»

Слева шум дождя неожиданно стих. Я приостановилась, готовясь к отражению (уж не знаю как) возможной атаки. Еще пара осторожных шагов – и я увидела, что справа в стене дождя открылся проход. Прямоугольный, размером с обычную дверь. Струйки воды обтекали темный проем, который вел куда-то вниз. Я подкралась, заглянула внутрь. Из темноты повеяло морозом, лицо укололи несколько снежинок. Мне послышался шум, похожий на прибой, и что-то вроде отдаленного колокольного звона.

Несколько секунд я стояла в раздумье, обхватив себя руками. Как это понимать? Подсказка? Ловушка? Спускаться в проход крайне не хотелось. Решив довериться интуиции, я отвернулась от проема и пошла дальше.

По полу лабиринта бежали ручейки, хаотически переплетаясь и соединяясь в бурные потоки. Не успела я сделать и нескольких шагов, как в одном из ручьев промелькнуло что-то белое. Белый предмет не заметить было невозможно: в сыром полумраке он прямо светился, словно подсвеченный изнутри. Предмет подплывал ко мне, ныряя и вертясь в крошечных волнах. Я нагнулась и поймала его – мокрый лист бумаги, формат А4. На листе что-то было напечатано, и он явно оказался тут не случайно.

Прищурившись, я прочитала заголовок: «Дети Локи».

И дальше:

«Некогда бог огня Локи, странствуя по свету, забрел в Йотунхейм и прожил там три года у великанши Ангрбоды. За это время она родила ему трех детей: девочку Хель, змею Йормундганд и волка Фенрира…»

– Вторая подсказка! – сообразила я.

Я погрузилась в чтение. Буквы были едва различимы, разбухшая от дождя бумага липла к пальцам. Тем не менее удалось прочесть, как бог Один узнал об этих сомнительных детях и, вместо того чтобы поздравить Локи с прибавлением семейства, решил сплавить их куда-нибудь подальше, желательно на тот свет.

Юную великаншу Хель («левая половина ее лица была красной, как сырое мясо, а правая – иссиня-черной, как беззвездное небо страны вечной ночи») он прельстил троном замечательной страны с теплым безветренным климатом – так она и оказалась в царстве мертвецов. Змею Йормундганд отправили искупаться в море, и за то время, пока она купалась, она так выросла, что не смогла вылезти на сушу. А вот с Фенриром возникли проблемы. Волк бегал где хотел, и сколько раз его ни сажали на цепь, он разрывал ее, даже не замечая. Наконец боги ухитрились раздобыть волшебную мегацепь и посадили на нее Фенрира. Что с этой компанией произошло потом, я так и не узнала, поскольку на самом интересном месте текст оборвался. Но и прочитанного мне хватило, чтобы крепко задуматься и слегка испугаться.

Совершенно очевидно, что это очередная подсказка. И подложили в коридор не случайно. Зачем? Чтобы ввести меня в курс дела и дать возможность выработать стратегию борьбы? Или наоборот – чтобы напугать и деморализовать, а на самом деле здесь все по-другому? Почему бы не выдать мне этот лист перед входом в лабиринт, чтобы я прочитала его не торопясь и в комфортных условиях? В общем, дело непонятное. И чем, интересно, эта сказочка может мне помочь?

Лист неприятно лип к пальцам, как растение-хищник. Я стряхнула его. Он упал в ручей, разлившийся к тому времени от стенки до стенки, и быстрое течение унесло его в темноту.

«Ручей-то какой стал полноводный, – краем сознания отметила я. – Может, очередная подсказка?»

По логике, ручей течет сверху вниз. Предположим, в самой низкой точке находится центр лабиринта. Пойти по течению? Или против – поискать исток?

Поток бурлил и плескал о невидимые стены, заливал ботинки. Я еще не решила, куда пойти, а напор воды все усиливался, да так, что мне приходилось прилагать усилия, чтобы устоять на ногах. Из-за спины, из сырой темноты, вдруг набежала волна и ударила под колени. Я потеряла равновесие и плюхнулась в поток. «Черт, уровень воды повышается!» – холодея, сообразила я. С трудом поднявшись, обнаружила, что вода уже дошла мне до бедер, так что вопрос выбора направления движения отпал сам собой.

Мне удалось пройти метра три, борясь с течением и чувствуя себя как на тонущем «Титанике». Шум воды нарастал; волна, еще волна… Я потеряла пол под ногами и поплыла. «Нет, этого не может быть по-настоящему», – успела подумать я, когда дождевые стены по сторонам вдруг раздвинулись, и меня вынесло в круглое озеро, от стены до стены занимавшее обширный грот. Потолка не было; сужающиеся стены пещеры уходили куда-то в невероятную высь, откуда на черную воду, не отражаясь, лился бледный дневной свет.

Посреди озера я с ужасом увидела водоворот. Я сделала отчаянный рывок к стене, но моих сил тут было недостаточно. Поток быстро и плавно пронес меня по кругу, потом померк свет, вода загрохотала со всех сторон, меня завертело и потянуло вниз.

В первый момент я зажмурилась, а когда открыла глаза, меня окружала вода, зеленая и тягучая, как холодное жидкое стекло; в глазах рябило от бесчисленных воздушных пузырьков. Она как будто тянула мое тело ко дну. С каждой секундой мне было труднее шевелиться, все чувства, даже страх, отступили, чтобы освободить место единственной мысли – как я отсюда буду выбираться?

Мимо меня вдруг проплыла большая рыба, излучающая голубое неоновое сияние. В отдалении промелькнула другая, поменьше, малиновая. Должно быть, я опустилась глубоко, водоворот уже почти не ощущался. Невидимые гигантские ладони медленно разворачивали меня вокруг своей оси и мягко давили на спину, направляя вниз. Должно быть, я угодила в некий колодец: его блестящие, украшенные коралловыми зарослями стены неуклонно сдвигались. Мне вдруг показалось, что стены движутся по кругу, так же, как я, и колодец становится уже с каждым витком. Там, где кораллов было меньше, отливающая металлом поверхность стен была покрыта смутно знакомым геометрическим узором. «Да ведь это чешуя! – сообразила я на очередном витке. – Йормундганд! Змея, которая не смогла вылезти из моря!»

Загадка была разгадана. Но стало ли мне от этого легче? Кольца гигантского змея смыкались медленно, но верно. Я продолжала тонуть, беспомощно пошевеливая конечностями. Неожиданно проплывавшая мимо меня длинная рыба раскрыла зубастую пасть, которая занимала две трети ее туловища. Испуг придал мне силы; я отшатнулась и зацепилась за одну из веток коралла, которые в изобилии наросли на чешуе. На ветке что-то поблескивало. Я пригляделась и увидела абсолютно неожиданный предмет – кубок в виде черепа на бронзовой ножке. Недолго думая, я схватила его. В тот же миг давление на спину исчезло, и я легко и стремительно, как пузырек воздуха, понеслась вверх.

Несколько секунд – и я, глотая воздух, с плеском вынырнула на поверхность подземного озера. Уровень воды явно понизился, поскольку возле одной из стен образовалась отмель, куда я и поплыла, держа в одной руке добычу. Вскоре ноги коснулись дна. Я вылезла на отмель и свалилась без сил на мокрый камень. Вода отступала, уходила в воронку, быстро и без всякой суеты, как будто совершая военный маневр «отход на заранее подготовленные позиции».

Прошло около минуты, и в лабиринте не осталось ни капли воды. Типичная пещера, которую подземная река выточила в пористом камне. Черный потолок, черные стены, поросшие излучающими белесый свет колониями поганок. «Со змеей вроде разобрались, хоть и непонятно как. Теперь, значит, эпизод – два, – подумала я, наконец отдышавшись и поспешно изучая новые игровые условия. – Кто будет на этот раз: Фенрир или Хель?»

Я встретила ее в коридоре, за ближайшим поворотом. Мы остановились одновременно. С минуту не было слышно ничего, кроме моего дыхания.

Вопреки легенде, Хель не была великаншей – невысокая женщина в темной одежде до земли, с бледной кожей и белыми длинными косами, свисающими по обе стороны неподвижного лица с отстраненно-торжественным выражением жрицы, свершающей некий таинственный обряд. Один глаз у нее был черный, другой красный, и оба, похоже, слепые: довольно противное зрелище.

– Остановись, девушка! – негромко произнесла Хель. Речь у нее была под стать внешности – сладостная, слегка шепелявая, замирающая к концу фразы. – Остановись и склонись передо мной!

– Вы Хель? – на всякий случай спросила я. – И чего вам от меня надо?

– Я заберу твою душу.

От неожиданности я хихикнула. Смех получился довольно шизофреническим. Хель переменилась в лице.

– С каких пор вы, смертные, смеетесь, готовясь отдать душу богине ледяного ада? – холодно спросила она.

– А почему вы решили, что я вам ее отдам? Хель, не ответив, улыбнулась. Я заметила, что она приблизилась, и тоже отступила на шаг назад.

– По-моему, ты меня пытаешься запугать, – заявила я, чтобы потянуть время: что делать, я пока не придумала. – Всякий может сказать – типа, душу заберу. Хотела бы – забрала бы без предупреждения.

– Душа должна быть подготовлена, – непонятно пояснила Хель. Она продолжала подкрадываться ко мне, а я мелкими шажками пятилась, стараясь, чтобы это выглядело незаметно, пока не уткнулась спиной в колонию светящихся грибов. Хель остановилась в полутора метрах от меня, убедилась, что бежать мне некуда, и тоже остановилась.

– Хм, интересно. А как готовят душу?

– Ты не знаешь, как готовят душу к странствию в мое царство? – удивилась Хель. – О чем вы, смертные, вообще думаете? Срок вашей жизни ничтожен, но вы и за эти несколько десятков лет умудряетесь так испохабить данный вам материал, что иные души и в руки брать противно, а уж запах от них! В древние времена при кончине человека напутствовал жрец, чтобы хоть сверху слегка отчистить грязь его земной жизни, а теперь и этого нет. Но в нашем с тобой случае, – Хель неожиданно сменила тон, – все гораздо проще.

Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– В души юных еще не успевают проникнуть эти споры разложения и тлена. Твоя душа чиста и свежа, как цветок асфодели, расцветший туманным утром и сам словно сотканный из тумана… Но это не навсегда. Нет более преходящей и непрочной чистоты, чем чистота невинности. Она драгоценна и в то же время ничего не стоит. Ее невозможно ни защитить, ни сохранить. Вся ее прелесть – именно в мимолетности. Но для путешествия в Хель это состояние чрезвычайно благоприятно. Вряд ли твоя душа еще когда-нибудь будет так готова, как сейчас. Так пойдем же!

Ее невыразительный монотонный голос зачаровывал, усыплял, притуплял все эмоции, лишал воли.

– Умереть молодой, – сладко, словно пробуя слова на вкус, произнесла Хель, – остаться прекрасной навечно – это удел избранных. Герои легенд, любимцы богов умирали в юности, потому что они были достойны большего, чем эта земная жизнь. Небесные покровители забирали их к себе. Отдай же мне твою душу, пока она чиста, дитя мое. И твое посмертие будет блаженным и грандиозным, чего ты никогда не получишь в этой жалкой жизни, полной мелочных забот, которые превращают в серую грязь самое высокое и чистое, что есть в душе. Ты покинешь ее молодой, и она не успеет отравить и разрушить тебя; ты пойдешь дальше, вверх, а не вниз, как большинство…